Сказочник Гонто

Предисловие

 
Раз сказочка, два сказочка,
Упала моя лошадочка.
Дергай за уши, дергай за хвост,
Встанет лошадочка в полный рост!
 

Может быть, вы тоже знали Гонто: это был высокий худой человек, седые волосы падали ему на лоб, он всегда носил широкополую шляпу, в руке держал дубовый посох, а во рту – трубку, да такую короткую, что она прокоптила ему нос, который стал похожим на каминную трубу.

У Пьера Гонто не было ни отца, ни матери, ни брата – никого. Ремесла у него тоже не было, но он никогда не голодал, и вот почему: Гонто был прекрасным рассказчиком. На плече у него вечно висела торба для хлеба, но кроме нее была у Гонто торба, полная сказок. Когда Гонто подавали кусок хлеба, он вытаскивал из второй торбы сказку и после этого никогда уже не убирал ее обратно: Гонто не любил дважды разогретую еду.

Если бы вы только видели его и слышали! Зимой, когда уже приближались сумерки, Гонто приходил к какому-нибудь хорошему дому, ведь нюх у него был отменный.

– А вот и Гонто пришел!

И вот уже все собаки лают, а дети кричат:

– Мам, сегодня я спать не пойду!

– Идите наверх, – говорят Гонто и усаживают его около самого очага, подают миску горячего супа и чашку сидра.

– Дяденька Гонто, – говорит какой-нибудь карапуз, – а расскажите нам сказку!

– Подожди, – одергивает его мать, – пусть он сначала съест свой ужин… И не забудь, Гонто, что ты сегодня ночуешь у нас.

– Хорошо, хорошо, – отвечает Гонто.

Тут приходит хозяин дома и его родня:

– А, ты пришел, Гонто? Прекрасно, прекрасно!

И вот ужин съеден, посуда помыта, подброшены поленья в очаг, мужчины закурили трубки, женщины взяли в руки веретена, дети собрались вокруг Гонто и вытаращили на него глаза.

– Да будет славен Господь и Богородица! – говорит Гон-то, а потом начинает сказку: – Сегодня, если Богу угодно, я вам расскажу…

Женщины поднимают головы, смачивают во рту пальцы, дети разевают рты, а мужчины придвигаются поближе к огню.

Собака мертвой головы

У одного старика было два сына. Старшего звали Эрри, а младшего – Шарлез. Когда-то старик был богат, но добра своего не берег и разорился. Немного денег, однако, у него осталось, а сверх того – собака и лошадь, вот и все. Собаку назвали Лихо, а коня – Горе, и когда вспоминали былое время, то старик говорил, что от хороших дней остались у него только Горе да Лихо.

Как-то заболел старик, и чувствуя, что приближается смерть, позвал своих сыновей и сказал им:

– Вот видите, теперь отец ваш навсегда расстанется с земными благами. Но кое-что я вам все-таки оставлю: Эрри получит дом и коня, Шарлезу остается собака и все деньги. Да хранит вас Бог!

Вздохнул старик и покинул наш мир. Оставил он своим сыновьям Горе да Лихо.

Похоронив отца, Эрри тут же продал дом, а потом сказал брату:

– Если хочешь, садись со мной на коня, он двоих выдержит. Поездим вместе по белу свету.

Шарлез согласился. Оседлали они оба Горе и – в путь, а Лихо сзади бежит. Но все дело в том, что Эрри был таким же братом, как злодей Каин. Как только отъехали они далеко от дома и устроили привал, он сказал Шарлезу:

– Хватит глупостей, давай сюда деньги и собаку, а иначе – смерть.

Хотел он все деньги себе забрать, чтобы хватило их на дорогую одежду, думалось ему выглядеть как богатый господин и, может быть, в люди выбиться.

Шарлез просто онемел, когда это услышал. Эрри схватил его за волосы, выхватил нож и перерезал ему горло. Тело он выбросил в канаву, а деньги забрал себе.

Снова вскочил он на коня и позвал собаку:

– Эй, Лихо, Лихо!

Но пес не отходил от тела младшего брата. Сначала он не понимал, что случилось с хозяином, но, когда увидел, как течет кровь из его горла, начал его тормошить, как будто хотел разбудить. А когда понял, что хозяин не проснется, то завыл так, что по всей округе было слышно.

Те, кто жил неподалеку, выбежали из домов на жуткий вой, но, когда увидели огромную собаку, не решились подходить к ней близко. Тогда пес сам пошел к ним и привел к канаве, где лежал мертвый Шарлез.

Никто не знал убитого. Но, несмотря на страх, добрые люди сплели носилки из веток и отнесли Шарлеза в церковь. Там и похоронили. Никто не шел за гробом, разве что одна или две старушки проводили Шарлеза в последний путь. Так и осталась его могила безымянной.

Восемь дней пес поминал хозяина, днем и ночью бродил по кладбищу, и никто не мог его оттуда выманить. Но прошло восемь дней, и пес сам ушел с кладбища, потом – из деревни, а куда – никто не знал. Когда он добрался до того места, где был убит Шарлез, глаза у него налились кровью, шерсть встала дыбом, и он принялся разыскивать след, бороздя носом дорогу. Тут же он нашел то, что искал, и помчался так, будто гнался за волком. Но догнать убийцу хозяина он уже не мог.

* * *

За восемь дней до этого Эрри скакал так долго, что чуть не загнал лошадь. А через неделю он был уже за пятьсот лье от той дороги. Куда он приехал, в какую страну – Эрри не знал. Люди здесь одевались по-другому, и обычаи у них были незнакомые. Язык их Эрри понимал с трудом, но денег у него было много, а язык золотых монет понимают в любой стране.

Солнце клонилось к закату, и его косые лучи освещали склон холма далеко впереди, и где-то совсем вдалеке, в лесу у подножия холма что-то светилось ровным светом, будто застывшее пламя.

– Ну что, Горе мое, – сказал Эрри коню, – поедем-ка до этого леса, а если не найдем там никакого жилья, то жалеть не будем! Заночуем прямо на земле, будет нам и мягкая трава, и деревья над головой.

У опушки леса Эрри увидел домик, а в дверях – женщину, которая возилась с ужином и что-то напевала. Эрри спешился и, держа коня под уздцы, подошел к женщине и попросил у нее чего-нибудь поесть. Когда он наконец с трудом смог объяснить ей, чего ему хотелось, женщина принесла ему в узелке хлеба и мяса. Оставаться в доме на ночь Эрри не стал: слишком тихо и спокойно было вокруг, слишком счастливой казалась женщина. Гораздо больше нравились ему крики диких зверей в глубине леса. Указав на странный огонь вдалеке, Эрри спросил у хозяйки, что бы это могло быть.

Женщина побледнела и стала объяснять чужестранцу – часть словами, а часть – жестами, – что к этому месту приближаться ни в коем случае нельзя и что тот свет, который виден издалека, – это свет башни ужасного замка, который называют Замком Зеркал. Замок этот, как говорят, весь сверху донизу из стали и стекла, и каждый вечер, на закате, на десять лье кругом видно, как среди леса пылает он кровавым пожаром. Кто там живет – никому не ведомо, а те, кто уходил к этому замку из любопытства, назад никогда не возвращались. Рассказывая все это, женщина дрожала. Эрри поблагодарил ее и направился к лесу, ведя лошадь на поводу.

По дороге он думал – дойти ли до замка этим вечером или подождать до следующего дня. Однако он устал, да к тому же замок был еще далеко. У дороги стоял большой дуплистый дуб, и Эрри решил, что лучшего места для ночлега не найти: в дупло кто-то уже натаскал сена, а рядом с пустым деревом бил родник, вокруг которого росла густая трава – отличное пастбище для коня.

Эрри привязал Горе к кустам, а сам забрался в дупло, пожевал хлеба и подумал о том, куда ему двигаться дальше. Запив хлеб водой из источника, он собрал хвороста и разжег огонь, чтобы согреться, а заодно отпугнуть диких зверей.

Спустилась ночь, темнота сгустилась в лесу, затянули свою песню волки: одни воют, другие отвечают. Лошадь навострила уши, да и Эрри стало не по себе: он один в огромном лесу, где бродит смерть и ищет его. Он вспомнил убитого брата, и тревога его усилилась. Чтобы стряхнуть ее с себя, Эрри забрался в дупло, устроился на сене и заснул. На всякий случай он вытащил меч и положил его возле себя, чтобы оружие было под рукой. Он ненадолго закрыл глаза, стараясь не замечать звериного воя, но заснуть как следует ему не удалось: он то и дело просыпался от страха, выглядывал из дупла и смотрел в темноту между деревьев. Огонь освещал небольшое пространство, но дальше ничего нельзя было разглядеть: кругом было темно, как в мешке. В голове усталого Эрри мелькали странные мысли: ему казалось, что он зря раздул огонь и решил бороться с темнотой, потому что темнота все равно затопчет его костер, а после – задавит и его самого. Он встал и подбросил веток в костер, потом вернулся в дупло и наконец-то заснул как следует.

Но спал он неспокойно: недобрые сны приходили к нему. Ему почудилось, что он видит брата, который держит в одной руке собственную голову, а другую руку протягивает ему навстречу. Холодный пот прошиб Эрри, волосы у него встали дыбом; и он проснулся от того, что сам завыл, как дикий зверь. Он открыл глаза и застыл на месте: и правда, какой-то человек с огромной собакой – или с волком? – стоял возле дупла, и на плечах у этого человека не было головы. Эрри потерял сознание.

Когда он пришел в себя, солнце было уже высоко. Эрри вложил меч в ножны и пошел к источнику смыть с себя остатки сна. Увидев свое отражение в воде, он заметил, что волосы его стали совсем седыми – а еще вечером они были черными! Возле его коня сидела собака, вытаращив на него красные глаза. Эрри узнал Лихо.

– Так что же, это правда, то, что я ночью видел? Ну и ладно, даже хорошо, что братец пришел меня проведать. В другой раз я не стану его бояться. Пока я буду жив, пока скачет подо мной Горе, мне наплевать на всякие там привидения. Вот только собаку надо бы отправить вслед за хозяином. А ну-ка, Лихо, иди ко мне!

Собака оскалила зубы, как будто поняла все, что он сказал. Эрри вскочил на коня и поскакал по узенькой тропинке, которая уводила в глубь леса. Лихо тут же поднялся с места и побежал вперед.

Прошло немного времени, и Эрри понял, что не знает дороги. Он спешился и залез на дерево, чтобы, может быть, увидеть замок, но, насколько хватало его взгляда, он видел лишь листья деревьев, шумящие на ветру как зеленые морские волны.

* * *

Замок – по крайней мере, так ему казалось – был к западу от дороги, и до сих пор Эрри ехал именно в ту сторону. Может быть, если и дальше ехать на закат, дорога приведет к замку.

Когда Эрри спустился с дерева, пес уже поджидал его, сидя в десяти шагах на дороге. Эрри взял коня за узду, и пес снова побежал вперед. Эрри поскакал по тропинке. Когда он останавливался, чтобы оглядеться, пес оборачивался и недовольно лаял. Может быть, подумал Эрри, Лихо чует что-то и лучше будет ехать за ним.

Через два или три часа пути пес остановился как вкопанный. Лес еще больше помрачнел, деревья здесь были еще выше и красивее, но не было слышно ни единого шороха: наверное, даже птицы сюда не залетали. Эрри привязал лошадь к какому-то пню, вытащил меч и стал озираться. Пес вывел его на широкую дорогу, скрытую за деревьями. В конце дороги стояли две скалы, между которыми вилась ниточкой маленькая тропинка.

Чтобы посмотреть, куда она вела, Эрри снова залез на дерево и увидел, к своему удивлению, замок из стали и стекла, Замок Зеркал, в половине лье от себя. Замок был такой большой и высокий, что, казалось, до него рукой подать.

Эрри спустился на землю и пошел к скалам, ведя коня за собой. Чем ближе он к ним подходил, тем страннее становилась дорога: по обеим ее сторонам земля была темно-красная, цвета запекшейся крови. На самой дороге было много мусора – словно какие-то белые палки повсюду разбросали. Пес начал завывать, и Эрри в ужасе понял, что дорога была полита кровью и усыпана костями. Но почему?

Он подобрал с дороги камень и кинул его в проем между двух скал. И тут же быстро, словно молния, скалы сомкнулись, так же как смыкаются зубы, и смяли камень так, что от него, будто от куска хлеба, остались одни крошки. И в тот же миг скалы встали на место. Пес выл все громче и громче, и Эрри стал испуганно озираться, боясь, как бы кто-нибудь не толкнул его между двух страшных скал. Думал он только об одном – как бы убежать отсюда.

Откуда-то из-под камней раздался голос:

– Тебе надо пройти здесь, ты слишком много видел, чтобы повернуться вспять, и есть только одна дорога, чтобы пройти туда, куда ты хочешь пройти. Через кровавые ворота должен пройти каждый, прежде чем попасть в Замок Зеркал.

Эрри даже и не пытался повернуть назад.

– Так что же, – спросил он, – это значит, надо умереть, прежде чем пройти в замок?

Голос ответил ему:

– Умереть – это слишком легко. Нужно пройти туда живым. Кровь на моих губах, кости, скрипящие на моих зубах, – это кровь и кости людей, которые пришли сюда и которых я убила. А тот, кто хочет пройти живым, должен отправить впереди себя другого, чтобы тот умер вместо него. Жизнь человека – вот плата за право пройти в Замок Зеркал, и нужно заплатить ее мне.

– О Господи! – воскликнул Эрри – Значит, мне придется умереть!

В слезах он пошел навстречу к скале-убийце. Он шел, и какая-то сила его подгоняла, так что он против воли ступал по узкой дороге, покрытой кровью и костями, и думал: «Вот и пришло мне время заплатить долг брату. Только вот мне придется быть размолотым скалой…»

Он плакал и от горя, и от злости.

Вот он уже подошел к самому концу дороги. Ему показалось, что он уже слышит, как с хрустом ломаются его кости между зубами скалы, что он одной ногой уже в могиле, что еще немного – и он будет размолот, как зерно между жерновами. Он закрыл глаза и подумал, что уже умер. Но нет! Он