Г. А. Жилин^[3]
Судебная система России через призму практики Европейского суда по правам человека

Ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (Федеральный закон от 30 марта 1998 г.), Российская Федерация признала обязательной юрисдикцию Европейского суда по правам человека по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения нашей страной положений этих договорных актов. К числу защищаемых названной Конвенцией прав относится и право каждого на справедливое судебное разбирательство гражданско-правовых споров и уголовных дел (ст. 6). Именно нарушение этого права стало основной причиной обращения российских граждан и организаций в Европейский суд по правам человека в последующие после ратификации годы. Значительное количество таких обращений удовлетворяется, что заставляет более внимательно посмотреть на судебную систему России под углом зрения Европейского суда по правам человека.

Основные параметры судебной системы Российской Федерации непосредственно определяются ее Конституцией. Установив формы осуществления правосудия посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118), назвав три высших суда страны с возложением на них соответствующих полномочий (ст. 125, 126), Конституция РФ предопределила наличие в стране трех организационно независимых друг от друга федеральных звеньев судебной власти. Одно из них представляет Конституционный Суд РФ, который не имеет системы нижестоящих судебных инстанций, другое – Верховный Суд РФ, возглавляющий систему судов общей юрисдикции, третье – Высший Арбитражный Суд, стоящий во главе системы арбитражных судов. Такое построение судебной системы не препятствует эффективному обеспечению посредством правосудия прав и свобод, защищаемых Европейской конвенцией, соответственно оно ни прямо, ни косвенно не подвергалось сомнению в решениях Европейского суда по правам человека. Это существенный факт, поскольку иное означало бы наличие противоречий между Конституцией, имеющей высшую юридическую силу на территории Российской Федерации, и Европейской конвенцией, что поставило бы под вопрос саму легитимность участия нашей страны в данном международном договоре, поскольку ни один из них не может заключаться в противоречие с ее Основным законом.

Закрепление в Основном законе страны основных параметров судебной системы не препятствует специфике построения судов и судебных инстанций в Российской Федерации, относящихся к каждому звену судебной власти, ибо судебная система устанавливается также федеральным конституционным законом (ч. 3 ст. 118 Конституции РФ). Однако при этом законодатель не вправе создавать чрезвычайные суды, что прямо запрещено Конституцией РФ (ч. 3 ст. 118), при организации органов судебной власти он обязан следовать другим конституционным требованиям, гарантирующим эффективную реализацию права на судебную защиту как одного из основных неотчуждаемых прав и свобод человека. К числу этих требований относится признание и гарантия права на судебную защиту согласно общепризнанным принципам и нормам международного права как составной части российской правовой системы, обеспечение его самого правосудием, отвечающим критериям справедливости и эффективности (ст. 15 (ч. 4), 17, 18, 46 (ч. 1 и 2) Конституции РФ). Практика Европейского суда по правам человека также исходит из свободы государств – участников Европейской конвенции выбирать средства для организации судебной системы, но при этом предлагаемые внутренним правом каждого государства средства должны обеспечить выполнение национальной судебной системой требований ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [1].

Под действие ст. 6 названной Конвенции подпадает деятельность любых национальных судов, если только на них возложены полномочия по определению гражданских прав и обязанностей или рассмотрение дел об уголовном обвинении. В частности, Европейский суд по правам человека неоднократно отмечал, что наличия факта проведения процесса в Конституционном суде недостаточно для выведения его из сферы действия п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод; судебный процесс в таком случае будет относиться к этой сфере, если его исход является определяющим для гражданских прав и обязанностей [2]. Через призму этой практики следует оценивать и российское конституционное судопроизводство.

Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» в развитие положений ст. 125 Конституции РФ подробно регламентирует деятельность лишь одного федерального судебного органа конституционного контроля. Однако Федеральным конституционным законом «О судебной системе Российской Федерации» (ч. 4 ст. 4, ст. 27) к судам субъектов Российской Федерации отнесены их конституционные (уставные) суды, которые могут создаваться в каждом субъекте. Поскольку их создание не является обязательным и зависит от усмотрения регионов, в настоящее время они действуют лишь в малой части субъектов Федерации. Тем не менее эти суды входят в единую судебную систему страны, федеральный законодатель наделил их определенными полномочиями с признанием обязательности принимаемых ими решений, которые не могут быть пересмотрены другими судами. Вместе с тем, будучи органом государственной (судебной) власти соответствующего региона, они не находятся в инстанционном и организационном подчинении Конституционному Суду РФ, порядок рассмотрения ими дел устанавливается не федеральным законодательством, а законом субъекта Российской Федерации.

Конституционный Суд РФ и конституционные (уставные) суды в силу специфики конституционного судопроизводства не разрешают по существу конкретные материально-правовые споры, однако от решений этих судов по делам о нарушении конституционных прав в конкретном деле очень часто зависит само существование определенных прав и обязанностей субъектов таких споров. Соответственно, с учетом обстоятельств того или иного дела судебный процесс в конституционных (уставных) судах может подпадать под действие п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а значит, и под юрисдикцию Европейского суда по правам человека. И хотя до настоящего времени этим Судом не принималось решений, констатирующих нарушение права на справедливое судебное разбирательство органами судебного конституционного контроля Российской Федерации, подход федерального законодателя к организации конституционного судопроизводства в регионах не гарантирует сохранения такого положения и впредь.

Так, в настоящее время серьезной проблемой судебной практики является разграничение компетенции между судами общей и арбитражной юрисдикции, с одной стороны, и конституционными (уставными) судами субъектов Российской Федерации – с другой. Неопределенность в этом вопросе отрицательно влияет на доступность судебной защиты прав и свобод по определенной категории споров, иногда приводит к нарушению разумных сроков судопроизводства. Надлежащее же разграничение полномочий между федеральными судами и региональными конституционными (уставными) судами невозможно, пока органы судебной конституционной юрисдикции не будут созданы во всех субъектах Российской Федерации. Если допустить, что часть дел в регионах, где конституционные (уставные) суды созданы, будут рассматриваться только этими судами, а в других регионах только федеральными судами из-за отсутствия в них органов конституционного судебного контроля, то возникнет проблема существенных различий в процедуре судебной защиты одинакового права на территории всей страны, что не согласуется с принципом равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ) [3]. Соответственно, если институт региональной конституционной юрисдикции в условиях России действительно необходим, федеральный законодатель должен включить региональный конституционный (уставный) суд в качестве обязательного элемента судебной системы страны.

При решении этого вопроса следует учитывать, что в тех регионах, где конституционные (уставные) суды созданы и действуют, они вносят значительный вклад в обеспечение защиты прав и свобод граждан и организаций, в укрепление законности и правопорядка [4]. Практика показывает, что они не только выступают в качестве хранителя конституции (устава) соответствующего субъекта Федерации, но и при необходимости синхронизируют региональное законодательство в соответствии с федеральным, обеспечивая этим и верховенство Конституции РФ. Не случайно при уяснении смысла своего Основного закона, на соответствие которому проверяется оспариваемый акт, и при аргументации принимаемых решений названные суды часто используют положения федеральных конституционных и иных норм, а также правовые позиции Конституционного Суда РФ. Такой способ гармонизации правовой системы страны в условиях федеративного государства более предпочтителен, поскольку не связан с прямым федеральным вмешательством и обеспечивает разумный баланс между интересами центра и регионов.

Не выглядит безупречной позиция законодателя и в вопросах регулирования системы федеральных судов. Вызывает недоумение уже то обстоятельство, что до настоящего времени действует Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», в котором содержатся нормы, относящиеся к установлению системы судов общей юрисдикции, их полномочиям, порядку образования и деятельности. Это не только выглядит явным анахронизмом, но и не согласуется с положениями ч. 3 ст. 118 и ч. 3 ст. 128 Конституции РФ, которые требуют в таких случаях принятия федерального конституционного закона. Требования к форме закона соблюдены при принятии федеральных конституционных законов «О судебной системе Российской Федерации», «О военных судах Российской Федерации», «Об арбитражных судах в Российской Федерации», в которых конкретизированы положения Конституции РФ о судебной системе страны в целом, о полномочиях Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда, стоящих во главе системы судов общей и арбитражной юрисдикции. Однако дело не только в форме, но и в содержании всех перечисленных нормативных актов, которое также вызывает вопросы, и относится это в первую очередь к существенным отличиям в организации системы судов двух названных юрисдикции.

Так, система арбитражных судов отличается простотой и логической последовательностью судебных инстанций. Ее изначальным элементом является арбитражный суд, юрисдикция которого распространяется на территорию соответствующего субъекта Российской Федерации. Он выступает в роли суда первой инстанции и суда по пересмотру принятых им судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам. Далее следуют организационно обособленные арбитражные апелляционные суды, созданные в 20 судебных округах, и федеральные арбитражные суды округа, являющиеся кассационной инстанцией и действующие в 10 округах. Во главе же системы арбитражных судов стоит Высший Арбитражный Суд. Это преимущественно суд надзорной инстанции, наделенный полномочиями выступать также в роли суда первой инстанции, но к его ведению в таком качестве отнесено незначительное количество дел особой важности (ст. 10 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации», ч. 2 ст. 34 АПК РФ).