Глава 11

Не для тебя придет весна. Не для тебя Дон разольется. И сердце девичье забьется с восторгом чувств – не для тебя…

Русский романс на стихотворение «Не для меня» за подписью офицера морской пехоты А. Молчанова – полное имя неизвестно

Еще находясь в учебке, я получил письмо от своей девушки, которая обещала ждать меня из армии. Такие письма в армии получал каждый пятый солдат. Как правило, они начинались со слов:

– Прости…, но мы должны расстаться. Я полюбила другого…

Почему-то, прочитав эти строки, я сразу вспомнил гениальную сцену из фильма Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию».

Зина Тимофеева:

– Шурик, ты прости, что я тебе мешаю, но я должна сообщить тебе ужасное известие.

– У меня сегодня в кафе увели перчатки. И я полюбила другого.

– Ты меня понимаешь, Шурик?

Шурик:

– Ну, перчатки, что перчатки?

Зина Тимофеева:

– Да, не перчатки, а я полюбила другого! …

В каждом втором таком письме были примерно такие слова:

– Не суди меня строго, молодость слишком коротка, чтобы терять два года на ожидание…

Как реагировали солдаты на такие письма? По-разному были и те, которые, получив такое письмо, пытались свести счеты с жизнью.

– Слава Богу – таких идиотов в Погранвойсках было немного!

Мне повезло, на моем пути встретился очень мудрый человек, «гуру житейской философии», прапорщик Жуйко, он же «товарищ Жуков».

Проходя мимо курилки и заметив, как изменилось мое лицо, когда я стал читать письмо от своей девушки, он не прошел мимо, а подошел и, видимо, через плечо вчитался в текст письма, которое я держал перед собой.

Поняв, в чем дело, он хлопнул меня своей железной рукой по моему левому плечу, и пока я оглядывался через левое плечо, он справа выхватил у меня из рук письмо своей правой рукой. А затем, не выпуская моего письма из рук, обошел меня и уселся напротив меня:

– Послушай меня, сынок, я, не читая твоего письма, могу дословно рассказать то, что там написано, – сказал он ровным голосом, глядя мне прямо в глаза.

– И что творится в твоей тупой башке, солдат, я тоже отлично представляю, – продолжил он, не повышая голоса.

Прапорщик достал пачку сигарет и ловко щелкнул по ней снизу ногтем большого пальца, выбил из пачки две сигареты, которые вылетели из нее аж на половину. Достав из пачки обе сигареты, одну сигарету он протянул мне, а другую, размяв между большим и указательным пальцем, сунул себе в рот.

Затем, как заправский фокусник, он продемонстрировал пустую ладонь правой руки, в которой через мгновение появился спичечный коробок. Положив коробок на свое колено, он открыл его одной рукой и вытащил из него спичку.

После этой же рукой, поставив коробок в вертикальное положение и обхватив его с одной стороны большим пальцем, а с другой спичкой, зажатой между средним и указательными пальцами, прижал спичку к боковой полоске коробка безымянным пальцем и, подняв коробок сантиметров на пять, резко ударил основанием спичечного коробка по своему колену. Спичка, по инерции скользнув по «чиркашу» коробка – вспыхнула.

Прапорщик поднес к горящей спичке скрученное в жгут письмо и поджег его с одного конца. Вслед затем, сунув мне в лицо горящий жгут, как ни в чем небывало быстро сказал:

Прикуривай

Я непроизвольно прикурил.

Он тоже прикурил и, не глядя, бросил горящее письмо в металлический ящик с песком.

Выдохнув густую струю табачного дыма, прапорщик рассеянно спросил, никому не обращаясь.

– Так, о чем это мы?

Затем, как будто вспомнив, продолжил:

– Запомни, сынок, ваши будущие жены еще учатся в школе.

– А это!

Он небрежно махнул рукой с сигаретой в сторону металлического ящика с песком, где догорало письмо моей теперь уже бывшей девушки.

– Это, сынок – гормоны!

– Когда гормональный туман в твоей башке рассеется, и мозги начнут работать – поймешь!

– А сейчас. Смир-р-но! – неожиданно громко рявкнул он.

– На построение Бего-о-м Марш!

Я подскочил, как ошпаренный, вытянулся и, бросив недокуренную сигарету в ящик с песком, резвым сайгаком поскакал к казарме.

С этого момента мне вдруг стало как-то сразу плевать на полученное письмо и на ту, которая мне его написала. Все мои чувства к ней и воспоминания о ней сгорели вместе с письмом в солдатской курилке в ящике с песком.

Современные психотерапевты нашему прапорщику, как раньше говорили – даже в подметки не годятся! Умел дядька профессионально справляться с психологическими проблемами вверенных ему солдат, вовремя оказав психологическую помощь, не имея никакого представления о существовании таких понятий, как эмоциональные триггеры и незакрытые гештальты.

Трюку с зажиганием спички одной рукой прапорщик научился, когда лежал в госпитале с простреленной левой рукой. Рука давно уже восстановилась, а привычка зажигать спичку одной рукой осталась. С годами этот навык был отточен до совершенства.

Многие солдаты копировали этот трюк со спичечным коробком, но до той легкости и виртуозности, с которой проделывал этот трюк прапорщик, им было – «как до Пекина – раком».

Вообще, теория построения крепкой советской семьи прапорщика Жуйко не была секретом за семью печатями. Он щедро делился ею с солдатами.

Смысл ее был в том, что основным условием построения долгосрочных отношений между мужчиной и женщиной является разница в возрасте между ними, которая должна быть не менее пяти лет. Хотя, как добавлял он, бывают исключения, только подтверждающие это правило.

Природа устроена так, что женщины взрослеют раньше и тянутся к более зрелым, чем их ровесники мужчинам.

Но есть и обратная сторона этой медали – женщины стареют раньше. И взяв в жены ровесницу, со временем мужчина обнаруживает рядом с собой не ту юную хрупкую девушку, в которую он когда-то влюбился, а женщину, потерявшую формы и привлекательность и практически ничем не отличающуюся от его состарившейся матери или тещи, и тогда брак начинает трещать по швам или распадаться.

На Востоке давно уже поняли эту простую истину, и такой проблемы у них не существует. Да и на Руси в старину это хорошо понимали, и браки заключали с учетом этой простой истины.

Лев Трошкин, получив от гражданки такое же письмо от своей девушки, длинно и замысловато выругался, а затем намазал ваксой подошву своего кирзового сапога и, сделав отпечаток на развернутом тетрадном листке в клеточку, написал размашистым подчерком:

«Дура, если бы не я и мои боевые товарищи, тебя бы уже драли китайцы!»

Предлагался еще вариант:

«Если бы не мой сапог – ты бы сейчас стонала под китайскими сапогами!»

Но после моего предложения написать в скобках, что сапог – это смертельное химическое оружие, особенно после марш-броска и последовавшего за этим предложением дикого гогота пацанов – Лева тут же отказался от этого варианта.

По приколу я посоветовал Леве заменить формулировку «драли китайцы» на «драли двухметровые китайцы».

Лева, немного подумав, а возможно и вспомнив виденных нами на заставе «Ночных тигров» (НОАК), согласился, что фраза «двухметровые китайцы» – звучит намного весомей, взял и переписал текст своего ответного послания!

Пока он ходил за конвертом, пацаны, немного посовещавшись между собой, подредактировали текст Левиного письма, аккуратно внеся в текст свои редакционные правки.

Лева пришел с уже подписанным конвертом в руках. Не глядя на текст, он сложил листок своего послания в несколько раз и вложил его в конверт.

Зло плюнув на конверт, Лева быстро запечатал свое письмо.

В итоге на гражданку письмо ушло к его бывшей девушке в варианте, отредактированном нашими пацанами, которые искренне сочувствовали Левину горю. Ответ звучал так:

«Дура! Если бы не я и мои боевые товарищи, тебя бы уже драли – двухметровыми китайцы!»

Глава 12

На сапоге убитого друга пишу тебе, милая, это письмо. Почерк ужасный, в предсмертной агонии дергается друга нога, но времени мало, и я пишу тебе все равно. Рядом с окопом горит БМП, огонь освещает мое письмо. Что-то кричит из люка механик-водитель. Конечно, в окопе мороз за тридцать, а ему там, наверное, тепло, хорошо…

По мотивам стихотворения Сержа Курчинского «ПИСЬМО ИЗ АРМИИ»

Солдатские письма из армии – это святое. Читал, что в годы Великой Отечественной войны военно-полевая почта с 1941 по 1945 доставила шесть миллиардов писем. В армии мы не только получали письма, но и писали их своим родным и близким, родителям, своей любимой девушке, жене. Всем тем, кто ждал нашего возвращения на гражданку. Кстати, зачастую солдаты отправляли свои письма не в конверте с маркой, а просто сложив письмо в треугольник, как это делали наши отцы и деды во время войны, и такие письма всегда доходили до адресата. В то время многие еще помнили, что такое солдатское письмо, сложенное в треугольник, многие хранили дома такие солдатские письма, полученные вовремя Великой Отечественной войны как память о мужьях, отцах, братьях, всех тех, кто не вернулся с этой войны.

Когда солдаты писали домой письма, каждый из них в этот момент проявлял себя по-своему. Думаю, не ошибусь, если скажу, что практически в каждой части был свой герой-фантазер, который писал свои письма на сапоге, на спине, на груди убитого товарища или из горящего танка:

«Здравствуй, мама, пишу тебе из горящего танка, извини за неровный почерк, так как пишу на спине убитого товарища, а раскаленная сталь с горящей танковой башни капает мне за шиворот…»

Как правило, это были пацаны из сельской местности. Чаще всего это были солдаты из хозвзвода, повара, ремонтники или просто молодые солдаты. Не знаю почему, но каждый герой-фантазер считал своим долгом написать своей девушке такое письмо, чтобы над его письмом рыдала вся его родная деревня – минимум неделю.

А его дембельский поезд на вокзале встречал целый батальон деревенских девок и разведенок – без трусов и с матрасами в скатку через плечо.

– Почему без трусов? – спросите вы.

– Потому что, только трусы сидят дома, женщины же идут встречать своего героя!

– А зачем матрасы? – спросите вы.

–Да, чтобы отдаться герою-фантазеру по первому его зову, прямо на перроне вокзала, у вагона, со всей своей пролетарской страстью, не растраченной на своих не героических односельчан, трактористов механизаторов, комбайнеров и запойных агрономов.

Ведь трусы же остались дома!

Вот несколько отрывков из таких писем:

«… До обеда мы ловим духов, а после обеда расстреливаем…»

«…Идет бой. Вокруг свистят пули и разрываются снаряды. Пишу тебе письмо на сапоге убитого товарища. Через пять минут пойдем в атаку. Неизвестно, вернусь ли я живым …»

«…Вчера поздно вечером очередная банда душманов попыталась перейти госграницу. Всю ночь длился неравный бой. Сейчас наступила короткая передышка, и я пишу тебе письмо на сапоге убитого товарища…»

«Дорогая, не обращай внимания на то, что письмо немного обуглилось и буквы неровные – пишу тебе из горящего танка на сапоге убитого товарища. Прямо сейчас я думаю только о тебе моя единственная…»

«Любимая, после кровопролитных атак и рукопашных схваток, вытерев с лица кровь врагов, я думаю только о тебе…»

«Извини за плохой подчерк, пишу письмо в горах, под свист пуль на сапоге убитого командира».

– «Здравствуй, любимая, извини за корявый почерк… Пишу тебе, на груди убитого товарища. Мы на передовой. ВоюИм!» (видимо хотел написать – Воюем!)

Содержание этих писем остальные солдаты узнавали тогда, когда письмо такого героя-фантазера зачитывал командир части или замполит перед всем строем.

Как оно попадало к командиру части?

Чаще всего от возмущенных матерей, которые, получив такое письмо по почте или из рук убитой горем девушки-героя-фантазера, начинали стучаться во все двери и звонить во все колокола.

Как относились к герою-фантазеру сослуживцы?

Чаще всего, как к доморощенному Петросяну. Ведь шутку и смех в армии ценят, и тем, кто сумел насмешить, многое прощается.

Как говорил прапорщик Жуйко, он же «товарищ Жуков»:

–Армия без дураков, что лес без волков!

Так что одним дураком больше, или меньше – разницы никакой!

Другими словами: «Чем бы дитя ни тешилось – лишь бы не вешалось!»

Глава 13

Бежит по полю санитарка, звать Тамарка. Кричит: «Давай солдат перевяжу, сикось-накось, кос на сикось, накось – выкусь, крест на пузе…

Песни Советских улиц «Бежит по полю санитарка» – автор неизвестен

После учебки много времени проводили в парке военной техники, в зоне технического обслуживания. Все виды технического обслуживания боевой техники: Ежедневное техническое обслуживание (ЕТО), (ТО-1), (ТО-2), сезонное обслуживание (СО), (РТО).

В общем, абракадабра, в которой только Зампотех и разбирался.

Мы только знали, что вся эта тарабарщина предназначена для поддержания боевых машин в исправном и работоспособном состоянии. Основными видами работ всех видов ТО являются: плановые работы (чистка, мойка, дозаправка горючими и смазочными материалами и т.д.); ремонты, подготовка БТРов к дальнейшему использованию и устранению выявленных при контрольно-технических осмотрах (КТО) недостатков.

Все эти работы проводятся силами экипажей, закрепленных за БТРами. Побочным эффектом такой деятельности являлось то, что твоя Х/Бэшка покрывалась сажей и масляными пятнами, так как подменку нам не выдавали.

Примечание: Подменка – сменная рабочая одежда.

Но к «Утреннему осмотру» ты должен быть как «Золушка» перед балом – «В чистом Х/Б и с чистым ебалом».

А так, у нас в крестных Феи сроду не водились. Мы, сука, сами превращались в волшебников!

Записывайте магический рецепт:

– На одно грязное Х/Б потребуется одно ведро бензина и тяжелый предмет.

– После отбоя замочить Х/Б в ведре с бензином.

–Важно! Следите за тем, чтобы все Х/Б полностью пропиталось бензином, для этого сверху положите тяжелый предмет, чтобы Х/Б не всплыло.

– «Волшебная шестерня» из коробки передач БТРа – подойдет.

–Далее нужно, трижды плюнув через левое плечо в сторону старшины, где бы он в этот момент ни находился, произнести волшебное заклинание:

–Отебись плохая жизнь, приебись хорошая!

Теперь можно спокойно ложиться спать. Заклинание начало действовать. Вставать необходимо было в четыре утра, прополоскать Х/Б в умывальнике в проточной воде и останется только просушить его с помощью утюга и газет.

Со словами:

– Я еще не волшебник.

– Я еще только учусь!

Надеваем на себя чуть влажное Х/Б. Ложимся и накрываемся одеялом. К подъему Х/Б полностью просохнет. Рецепт рабочий – на все сто!

– Вы все еще кипятите?!

– Тогда мы идем к вам!

Мазуты с Автороты, так же, как и мы, стирали свои Х/Б в бензине, но так как прополоскать в воде лень, а сушить некогда, от слова – совсем, они часто надевали влажное после стирки в бензине Х/Б и попадали на «самоподжог».

Классический самоподжог – это когда боец, сидя на очке в «солдатском нужнике», непотушенный окурок по неосторожности бросает в свои же спущенные штаны.