И все понимали, что человеку нужна сдача и отдавали ему свою мелочь, а после этого отрывали себе проездной билет и занимали свободные сидячие места в тролебусе, или оставались стоять в проходе, держась за поручень. Набрав, таким образом, 16 копеек пассажир опускал в кассу свои 20 копеек и тоже отрывал себе проездной билет. Все в СССР базировалось на доверие и на социалистической сознательности советских граждан, строителей коммунизма.

В настоящее время в сети часто попадаются блогеры, которые пытаются пиарятся на очернении советской действительности, называя практику хранения ключа от квартиры под ковриком – мифом. Пусть это останется на их совести.

В то время изготовить дополнительный ключ от квартиры было серьезной проблемой. Да и ключи были не маленькие, размером чуть меньше, чем у Буратино из сказки «Золотой ключик».

Советский придверный коврик – это не те коврики, которые сейчас продаются в строительных магазинах: пористые, водоотталкивающие, грязезащитные, ПВХ, на виниле с надписью «WELCOME ОТСЮДА». Советский придверный коврик – это обыкновенная тряпка сложенная вдвое, этой же тряпкой мыли лестничную площадку, когда подходила очередь по графику дежурства в подъезде. Вот под этой тряпкой и оставляли ключ от своей квартиры советские граждане.

Школьные летние каникулы до начала первой лагерной смены мы с утра до вечера проводили на берегу реки веселой шумной компанией дворовых пацанов. Время на реке пролетало незаметно, с раннего утра до самого позднего вечера мы купались, ныряли, играли в водные «ляпы», прыгали «бомбочкой» в воду поднимая фонтаны брызг, закапывали друг друга в нагретый знойным летним солнцем прибрежный речной песок, строили замки из сырого речного песка на берегу реки. Стреляли по мишеням из рогатки.

Рогатками мы были вооружены все поголовно, у каждого из нас к предплечью руки была примотана своя рогатка. Из хорошей рогатки шариком от шарикоподшипника с 50 метров (50 метров – это расстояние между двумя бетонными столбами) легко разбивалась бутылка из-под пива. Самые лучшие рогатины для рогаток мы изготавливали из сирени или акации. Купленную в аптеке за 35 копеек бинтовую резину, которую мы называли «докторская» нарезали полосками, со старых ботинок срезали коженные язычки, затем полоски резины, привязывалась к рогатине, и два отрезка соединялись кусочком кожи. Любимое занятие было – стрелять навскидку по подкинутым в небо пустым аптекарским пузырькам из темно коричневого стекла, которые при попадании разлетались мелкими коричневыми брызгами.

Я вот думаю, что если бы уже в то время в небе летали квадрокоптеры, сколько из них смогли бы долететь до свой цели, пролетая мимо нашей компании, вооруженной рогатками? Ведь многие из нас в то время демонстрировали поразительную точность стрельбы из рогатки, из пяти подкинутых в небо с 10 метров аптекарских пузырьков все пацаны в нашей компании легко выбивали – все пять.

Самым метким из нас был Васька, по прозвищу – Чапай. Он единственный из нас выбивал десять из десяти. Стрелял Васька-Чапай из рогатки практически всегда стальными шариками от подшипника, которые ему в больших количествах приносил с работы его старший брат. К левой руке у Чапая марлевым медицинским бинтом был примотан плоский магнит. Благодаря этому магниту у Васьки под рукой всегда был запас стальных шариков, с помощью которых он поражал мишени с поразительной точностью. Обладая от природы высочайшей координацией и какой-то врожденной интуитивной меткостью, Васька-Чапай всегда точно попадал туда, куда он, почти не целясь шмалял из своей любимой рогатки.

Чапай был самым лучшим стрелком в нашей ватаге. Таким мы его и запомнили.

В лихие девяностые на большой бандитской разборке Васька погиб от коварной пули снайпера, перед этим из своего ТТ завалив семерых бойцов из ближнего зарубежья своим коронным выстрелом в голову. Даже сраженный наповал пулей снайпера Васька не выпустил из рук свой ТТ. Когда его нашли: он лежал на спине глаза его были открыты и смотрели в синее безоблачное небо, мертвой хваткой он продолжал сжимать пистолет, в котором оставался последний патрон.

Костя Кастет, с пяти лет занимающийся акробатикой в пятнадцать лет, когда конце 70-х в СССР начался очередной всплеск развития восточных единоборств, вдруг проникся огромной любовью к этим самым единоборствам. Он долго мотался по разным подпольным и полуподпольным секциям карате и боевых единоборств. Пока талантливого паренька не приметил старый тренер Петрович, который еще мальчишкой в 1920-х годах начинал заниматься в московском спортобществе «Динамо» под руководством бывшего офицера царской армии В. А. Спиридонова. Он и сделал из него крутого бойца. Когда Петрович умер, Костя, погоревав полгода по своему тренеру, который бы ему заместо отца перебрался в Москву и начал кочевать по московским секциям единоборств. Приходя в очередную секцию, он сначала присматривался, а затем напрашивался на спарринг с тренером. Если побеждал в спарринге, покидал секцию и начинал искать другую, если же получал «люлей» оставался и начинал усиленно тренироваться. А так как все время уходило на тренировки, Кастет по вечерам подрабатывал в ресторанах.

Правда, это был довольно своеобразный заработок. Кастет приходил в ресторан заказывал себе приличный ужин и начинал присматривать себе спонсора, как правило, это была парочка: типичный новый русский – здоровенный бобер в малиновом пиджаке из которого, как из капустной кулебяки во все стороны торчала эта самая капуста и девушка, которую этот «хозяин жизни» поил, кормил и танцевал.

Чем здоровее был малиновый пиджак, тем быстрее он ввязывался в драку или как говорил Костян: «Чем больше шкаф, тем больше пыли!»

В девяностые малиновый пиджак с подачи итальянского модельера Джанни Версаче и основателя МММ Сергея Мавроди наравне с мерседесом, и огромной цепью из золота на шеей были маркером успешности.

В наше время малиновые пиджаки носят только сотрудники роспотребнадзора.

Почему?

Да потому что форма у них такая!

Имея внешность классического студента-ботаника Кастет, изображая из себя подвыпившего юнца недотепу, начинал демонстративно клеить подругу малинового пиджака. Пытался приглашать ее на танец «пьяненько» хихикая, многозначительно подмигивал девушке и посылал ей страстные воздушные поцелуи, проходя мимо и сидя за своим столиком. Одним словом откровенно нарывался.

Наконец малиновый пиджак взрывался и раскрасневшись от негодования, подлетев к обнаглевшему сопляку, хватал его в охапку и утаскивал его «на разговор» в мужской туалет.

Пока пиджак тащил Костю через зал ресторана, Костян беспомощно озирался по сторонам и испуганно лепетал, что среднее между:

–Честное слово я не виноват, она сама ко мне приставала!

и

–Дяденька простите, я больше не буду!

Костя никогда не бил первым, чтобы потом к нему не было претензий, что он первый начал драку. Дождавшись первого удара, он уклонялся, уходя с линии удара, а здоровый дядька, в малиновом пиджаке неожиданно получив профессиональный апперкот в солнечное сплетение или отработанный до автоматизма хук в печень от хлюпика, которого он сам только что собирался размазать по стенке, отправлялся в глубокий нокаут.

Подхватив падающее тело здоровяка в малиновом пиджаке, Костя бережно усаживал его на унитаз в свободной туалетной кабинке, а затем вытряхивал лопатник бобра, оставляя ему несколько тысяч, чтобы тот смог расплатиться в ресторане и выходил из туалета, держась рукой за свое лицо, скривившись как от зубной боли.

Проходя мимо своего столика, он небрежно бросал на стол несколько купюр со словами:

«Сдачи не надо!».

На прощанье, весело подмигнув девушке малинового пиджака Кастет, продолжая изображать из себя подвыпившего студента, неустойчивой пьяной походкой направлялся к выходу. Сунув купюру стоящему у дверей ресторана швейцару, он спокойно покидал заведение. Костя никогда не забирал у спонсора золото или сотовый, понимая, что это уже уголовка и срок. А так максимум хулиганка, притом обоюдная.

Попался Кастет на классической подставе. Проходя вечером мимо гаражей, Костя услышал женский крик и не раздумывая бросился на помощь. За гаражами трое здоровенных подонков откровенно уголовной наружности приставали к девушке. Двое удерживали девушку за руки, а третий лез к ней под кофточку.

Костя легко раскидал двоих, а когда повернулся к девушке спиной, чтобы разобраться с третьим то тут же получил от нее удар по голове чем-то тяжелым и уже теряя сознание, почувствовал острую боль в боку.

Костя умер по дороге в больницу, не приходя в сознание.

Как сказал хмурый Васька-Чапай на похоронах: «Заточка в печень – никто не вечен!»

Милиция так и не нашла не заказчика, не исполнителей. А на поминках по случаю годовщины смерти Кастета, когда мы на кладбище поминали Костю стоя у его могильной плиты из черного гранита, Васька вдруг вытащил из-за пазухи мешочек из темной ткани похожий на кисет, развязал шнурок и высыпал из него землю на Костину могилу со словами:

– Таково воздаяние Господи врагам творящих злое на други мои!

– Теперь можешь спать спокойно, братишка!

– Отмщен!

Мы молча переглянулись, вопросы Ваське задавать никто из пацанов не стал, мы тогда еще не знали, что самому Чапаю оставалось жить всего три года.

Все это произойдет с моими друзьями значительно позднее и не в этой стране. А пока, как пели в советском фильме «Приключения Электроника» – Елена Камбурова и Елена Шуенкова детскими голосами:

А пока мы только дети,

Нам расти еще расти,

Только небо, только ветер,

Только радость впереди.

Да, пока мы только дети и нам еще расти и расти и у нас впереди: и небо и радость, мы же родились и живем в самой великой в мире стране – Союзе Советских Социалистических Республик!

Это в девяностые у нас все отнимут: и страну и радость и способность мечтать и нашу веру в счастливое будущее.

А пока мы с утра до позднего вечера наслаждаемся летними каникулами, а это три месяца блаженства. Лежа на горячем песке на берегу реки и глядя в летнее безоблачное ультрамариновое небо мы с друзьями мечтаем. Мы мечтаем, о том, как через несколько лет на космических кораблях мы будем бороздить просторы Вселенной. Мы искренне верим, что когда вырастем, то караваны ракет помчат нас вперед – от звезды до звезды, а на пыльных тропинках далеких планет останутся наш и следы.

Я верю, друзья, караваны ракет

I believe friends, caravans of rockets

Помчат нас вперед – от звезды до звезды.

We rush ahead – from star to star.

На пыльных тропинках далеких планет,

On the dusty paths of distant planets,

Останутся наши следы.

Will our tracks.

На пыльных тропинках далеких планет,

On the dusty paths of distant planets,

Останутся наши следы.

Will our tracks.

Примечание: «Четырнадцать минут до старта» или «Я верю, друзья» советская песня 1960 год слова Владимира Войновича. Один из неофициальных гимнов космонавтов СССР.

Сейчас это звучит наивно и смешно, но мы мечтали: о космосе, о собственной, планете, о бесконечном лете, о полетах на ракете, о велосипеде, на котором мы хотели проехать по луне!

А о чем сейчас мечтают современные дети?

Об айфоне последней модели?

Стать успешным блогером или рэпером?

А кто из них мечтает стать космонавтом?

Вопрос риторический. Сейчас средний возраст в отряде космонавтов – 53 года. Постарели советские мальчишки-мечтатели, а новых – нет!

Проголодавшись, мы разжигали костер, сложив шалашик из сухих коряг, разбросанных на берегу. Такой костер прогорал быстро и давал много углей. Когда костер прогорал, мы начинали жарить шашлычки из речных ракушек, которые мы называли – «Устрицы». Выбрав самые крупные устрицы, мы ставили их на раскаленный палящим полуденным солнцем пляжный песок острыми створками вверх. В полдень пляжный песок раскалялся так, что по нему голыми ногами можно было передвигаться или бегом, или вскачь перепрыгивая, с одного зеленого лапушка белокопытника на другой, как с кочки на кочку. Небольшие лопухи белокопытника зелеными веснушками покрывали весь речной пляж, на котором мы проводили все свое свободное время.

Интересно, что позднее в нулевых годах ученые обнаружат и докажут, что хождение по горячему песку является эффективной профилактикой болезней Альцгеймера и Паркинсона.

Ага, тогда для нас хождение по горячему песку было пыткой, а у них это елы-палы – эффективная профилактика.

Через какое-то время ракушки, оставленные на раскаленном песке, под палящими лучами солнца раскрывались. Внутри раскрывшихся ракушек находилось нежное светло-желтое мясо, оставалось только подрезать мускулы-держатели, расположенные по краям и аккуратно вырезать мясо ножом, насадить мясо на тонкий заостренный с одного конца ивовый прутик, посолить и можно жарить шашлычок на горячих углях.

Главное не пережарить, иначе мясо станет сухим и жестким. Шашлычки из устриц с луговым луком, который рос тут же, на прибрежных заливных лугах в огромных количествах и ломтем черного «Ржаного» хлеба, прожаренным на костре до хрустящей корочки. Это немудренное блюдо мы принимались трескать с таким волчьим аппетитом, что у нас только за ушами пищало!

Многие кто пишет о жизни в СССР, вспоминают вкус советского хлеба. Хлеб в СССР и правда был вкусный, особенно черный. На большей территории страны выпекался формовой (буханка) черный хлеб сорта «Ржаной». Сорт хлеба  «Дарницкий» – появиться в только в 1986 году.

Кстати в интернете ходит много версий происхождения слова – «буханка». Некоторые «интернет гуру», объясняя происхождение слова «буханка» утверждают, что у этого слова польские, немецкие, английские, тюркские или древнеславянские корни. Даже Википедия распространяет этот бред. Все эти домыслы больше похожи на попытку «натянуть сову на глобус». Все эти многочисленные гипотезы имеют такое отношение же к слову «буханка», какое отношение астрономия имеет к слову – «гастроном».

На самом деле слово «буханка» появилось только в советские времена, когда в стране появилась хлебобулочная промышленность. В царской России такого понятия как хлебобулочная промышленность не существовало, не было и формового хлеба. Деревня пекла хлеб сама, а в городах хлеб выпекался частниками в булочных, хлебных лавках и т.д. Даже военные пекарни для нужд армии выпекали не формовой хлеб, а подовый (караваи).

Появлению слова «буханка» мы обязаны Николаю Ивановичу Бухарину, когда 1924 многие предприятия, по инициативе трудящихся, стали переименовываться в предприятия имени видных революционеров. Предприятие, изготавливающее хлебные формы для выпечки формового хлеба ставила на них клеймо «Завод имени Бухарина» или «БУХ». Отсюда и слово «буханка». В этом же 1924 году аналогично история произошла и с появлением слова «бухарик». Благодаря тому, что «Гусевский хрустальный завод» переименовали в «Стекольный завод имени Бухарина» и выпускавшиеся на нем стаканы, тогда еще не граненые имели на дне клеймо «с/з Бухарина» или просто «БУХР» в русском языке появилось еще одно новое слово – «бухарик». Потому что такие стаканы и те, кто из этих стаканов часто пьет «горькую» стали называть – «бухариками».

Вообще Октябрьская революция родила не только новые слова, но новые имена, которые должны были заменить старые, пошлые, мещанские, буржуазные. Вместо традиционных православных имен, родители-коммунисты стали нарекать своих детей различными звучными нарицательными, либо именами и названиями предметов, процессов, идей, достижений и профессий, имевших в то время особенное значение. У нас в соседнем подъезде жил дядька, с отчеством – Скафандрович. Такие имена как Гранит, Рубин, Калий, Вольфрам, Гелий, Дрезина, Танкист, Искра, Декабрист, Атеист, Тракторина, Ноябрина, Сталина и многие другие побные в то время так же не были редкостью. Ставшая настоящим творчеством традиция образование имен-неологизмов из революционных и партийных лозунгов, имен революционных лидеров явила на свет совсем уж необычные имена. Вот только некоторые из них: Вилорд (В. И. Ленин – организатор рабочего движения), Винун (Владимир Ильич не умрет никогда), Гертруда (Героиня труда), Даздраперма (Да здравствует первое мая), Тролебузина (Троцкий, Ленин, Бухарин, Зиновьев), Ясленик (Я с Лениным и Кpyпской). В это же время в Средней Азии стали появляться дети с красивыми современными именами – Тракторбай и Моторбай, а после начала космической эры в Средней Азии появились новые замечательные «космические имена» с восточным колоритом – Космосбек, Союзбек и Перкосрак (Первая космическая ракета).

Сегодня большинство из этих имен воспринимаются как лингвистический курьез, хотя, некоторые удачные неологизмы такие как Владлен (Владимир Ленин), Вилена (В. И. Ленин), и прочие, иногда попадаются и сейчас.

Проводя время на берегу реки с утра до вечера мы, проголодавшись, варили уху, наловив руками налимов, которые грелись на отмели под камнями. Иногда из-под коряги мы голыми руками доставали налимов длиной 60 сантиметров. Могли наловить щуренков, которые прятались под островками тины на мелководье. Подходишь по мелководью к такому островку тины, ладонями сверху медленно прижимаешь его к песчаному дну заводи, а под плотным слоем тины стоит один или два снулых щуренка на ощупь, как коротенькие округлые поленца. Неспеша медленно заводишь руку под тину, берешь их по одному голой рукой и выбрасываешь их на песчанный берег.

Но если честно с ухой мы заморачивались нечасто, потому что нам было лень чистить пойманных налимов и щуренков, хотя и котелок и алюминиевые ложки были припрятаны тут же на берегу. Со стороны мы, наверное, напоминали банду беспризорников: худые подростки с выгоревшими до белизны на солнце волосами, в выцветших, полинялых сатиновых трусах, которые заменяли нам одновременно и плавки и шорты. Пришитые же по бокам к трусам две белые полоски тесьмы, волшебным образом превращали обыкновенные сатиновые трусы – в модные спортивные трусы «Динамо». Адидас (три полоски) впервые появиться в СССР в 1978 году. До этого момента Адидас был известен лишь по редким импортным экземплярам, которые попадали в страну в ограниченном количестве.

Постоянное нахождение на солнце приводило к тому, что уже к первой лагерной смене наша кожа покрывалась темным, до фиолетовой черноты загаром.

Как-то раз, завидев нашу загорелую компанию босиком в одних трусах, возвращающуюся вечером с речки, бабки из нашего дома окрестили нас неграми.

В вечерних сумерках мы вчетвером, возвращаясь с речки, проходили мимо их зеленой скамейки, на которой они словно присяжные заседатели с раннего утра и до поздней ночи добросовестно «перемывали косточки» своим любимым соседям, когда услышали их слегка испуганное и осуждающее ворчание в наш адрес:

– Тьфу ты, черт! Прости Господи!

– Ну, чисто негры!

– Тольки глазища в темноте белеють! Ужасть какая! – восклицали они, провожая нашу загорелую ватагу неодобрительными взглядами. Некоторые из них глядя нам вслед, мелко крестились, шепча про себя какие-то молитвы.