Глава IV

«Разговор со счастьем».

(Валерий Золотухин, 1973 г.)

Утро понедельника он решил начать с посещения эксперта. Надо отдать должное Владиславу Игнатьевичу, объяснил тот всё прекрасно, даже схемку нарисовал, как найти. Хотя не найти это здание нужно было постараться. Огромная пятиэтажка в стиле сталинского классицизма, с толстенными пилонами, высоким крыльцом, облицованным гранитной плиткой, будто специально была поставлена сюда, чтобы прижать ткань мостовых, садов и двориков к земной тверди. Во всяком случае, со стороны выглядело именно так: окружающие кварталы, тротуары, дорожки – всё попиралось молчаливым грузным величием этого строения. Макс поднялся к входу, свободной от ящика рукой потянул дверь на себя. Почти трёхметровая створка поддалась с сильным сопротивлением и внушительным скрежетом.

«Швейцаром здесь "Скала" Джонсон подрабатывает, – промелькнуло в голове Макса. – Тут так накачаешься…»

За дверью открывался целый мир культуры, доселе непознанный Максом. Он оказался в большом холле, центром которого стала монументальная лестница с лепными перилами и оббитыми плитками на ступенях. Макс огляделся. В том же стиле небрежной запущенности были решены: стены, с потрескавшейся краской в десяток слоев; плафоны а-ля «модерн», с прилежно покрашенной в цвет потолка ажурной бронзой; пол, хранивший на себе, видимо, отпечатки походки медного всадника, железного человека и конницы Александра Великого. Окинув взглядом всё это угасающее великолепие, Макс глянул на бумажку. Ему нужно было в 404 кабинет.

«"ERROR 404: NOT FOUND". Было бы обидно таскать ящик просто так», – снова пошутил про себя Макс и зашагал к лестнице.

Поднявшись на четвёртый этаж, он увидел темный и длинный – метров сорок, не меньше – коридор, в конце которого мерцала уже отжившая своё лампа дневного света, изредка озаряя пространство розоватыми вспышками. Стены были покрашены тёмно-бежевой краской. На полу уложен уже видавший виды паркет, кое-где клёпки отсутствовали.

Взяв ящик перед собой, Макс сделал шаг вперёд. Если существует перечень устройств, являющихся охранной сигнализацией с функцией распугивания злоумышленников, то этот паркет заслуживает среди них первое место. С первым же шагом паркет издал ужасающий скрип, и стабильно сохранял интенсивность и частоту звучания в ответ на все последующие попытки вновь на него наступить. Макс сначала пытался пойти тише, потом ближе к одной стене, затем – к другой, но всё было тщетно. Наконец он перестал обращать на это внимание, и просто пошёл быстрее.

Дойдя до нужной двери с номером «404», Макс задумался: «Там эксперт. И это женщина». Теперь в его голове окончательно сложился образ женщины-эксперта, в основу которого легли все лучшие комедийные образы строгих учительниц, злых волшебниц и высокомерных политиканок. В его представлении за этой дверью расположилась грузная, с трудом переставляющая ноги в попытке переместить вместе с собой весь свой огромный опыт, пожилая и почему-то непременно вредная дама. Воображение Макса никогда не отличалось особой серьёзностью, видимо, поэтому ему так легко удавалось найти возможность и способ зарабатывать миллионы. Он смотрел на мир просто и с юмором. И сейчас он представлял, как эксперт взглянет ему прямо в душу сквозь толстые стекла очков в роговой оправе и скажет противным голосом: «Надо собрать бумаги! Мне нужно больше документов! Нужно просмотреть архивы! Через пять лет я жду вас!» Или же заставит его что-нибудь писать собственной кровью, так как никаких бумаг у него с собой не было.

«Ладно, деваться некуда!» – подытожил про себя Макс. Иметь дело с мужчинами ему казалось более простым и естественным, – не нужно было досконально обдумывать свои фразы, удерживаться в рамках толерантности. Макс, безусловно, был не только спортсменом, в последнее время он всё больше погружался в бизнес и опыт делового общения у него имелся, однако вести переговоры он привык напролом, по-свойски, что с женщиной ему представлялось затруднительным. Рухнувший на плечи и непомерной тяжестью сковавший свободу общения и здравый смысл плод его воображения способствовал тому, что Макс начал свой визит с чрезвычайно нелепого поступка. Он, не найдя ничего лучше, постучался в дверь ящиком, который держал в руках. Явного ответа не последовало, но за дверью слышались голоса. «Мешаю», – подумал Макс.

Постояв, по его подсчетам – минут сорок, а по мнению «Панераи» на его руке – четыре минуты двадцать пять секунд, Макс повторил стук, теперь уже ногой.

– Да-да-да! – послышалось из-за двери, и Макс, рассудив, что его приглашают войти, шагнул вперед. Он попытался открыть дверь, толкая её ящиком. Дверь слегка выгнулась и с хрустом спружинила. Тогда Макс повторил пародию на подвиг Талалихина – вновь пошёл на таран. Дверь мужественно сопротивлялась и в этот раз. Макс отскочил назад, оценил противника из-за ящика – на двери была поворотная ручка, а петли расположились справа.

– Damn it, f*ck, чего я туплю-то! – выругался он и, высвободив одну руку, повернул ручку и открыл дверь на себя. Затем быстро вошел – удерживать ящик одной рукой было очень неудобно, тот терял равновесие и норовил завалиться. Поэтому мужчина в два больших шага дошел до письменного стола в центре комнаты и практически бросил на него ящик.

Теперь Макс стоял посреди довольно большого кабинета с двумя окнами напротив двери. Через них лился солнечный свет, практически ослепляя его, так что после тёмного коридора приходилось держать глаза какое-то время прищуренными. Но мало-помалу он осмотрелся. Кабинет был вытянутым в длину. Стоявший в центре стол доходил почти до окна. Вокруг стола располагались несколько массивных офисных кресел с кожаной обивкой. Ближе к углу у одного из окон стояла ширма, отгораживающая ещё один столик с какими-то оптическими и химическими приборами, за ширмой в углу виднелась дверь, а прямо рядом с ней на стене висела мойка – как в приёмной у врача. По бокам вдоль стен везде стояли шкафы, но только один имел прозрачные дверцы, остальные – либо зеркальные, либо глухие. Мебель вся была добротная и современная, практически новая, чего точно нельзя было сказать об оконных рамах и обоях на стенах. Самое большое из кресел, тоже кожаное, но не чёрное как все, а приятного коричневого оттенка, стояло развёрнутым к правому окну. Судя по движениям спинки кресла и доносившимся до Макса звукам, в кресле сидел живой человек и говорил по телефону красивым женским голосом. Голос не был похож на тот, который он представлял, стоя за дверью.

«Видимо, секретарша», – рассудил он.

Пока Макс осмысливал увиденное, из-за спинки кресла показалась изящная ручка, которая положила телефонную трубку на аппарат. Кресло развернулось. В нём с комфортом расположилась миловидная блондинка лет тридцати, одетая в строгое черное платье до колен, на плечи был накинут лёгкий фиолетовый пиджак.

– Зачем вы пытались выломать мою дверь? – спросила «секретарша».

– Э… – Макс стоял, полностью сбитый с толку, ибо теперь, в дополнение к потоку солнечного света, на него полился куда более ослепительный поток красоты и женственности, отчего он растерялся и не успел собрать слова и отправить их на язык. Девушка удивлённо и оценивающе посмотрела на него.

Макс предстал перед ней в образе смущенного бородатого недотёпы в спортивном костюме и грязных кроссовках, зачем-то поставившего на её итальянский стол пыльный ящик.

– Так. Кто вы? – Она явно куда-то торопилась. – Что за странный вид? И что за ящик?

Макс был готов к вопросам о своём виде, но не от такой красавицы. Если бы он знал, что в кабинете эксперта может оказаться подобное создание небесных светил, он бы точно не позволил себе выглядеть подобным доказательством дарвиновской теории. Поэтому Макс вновь не нашёл, что ответить и попытался проглотить своё смущение.

– Молчите? – И девушка тоже замолчала, отчего в воздухе невыносимым грузом повисла тишина.

Макс понял, что дама хоть и симпатичная, но он её жутко боится. Ещё одна подобная выходка с её стороны, и он убежит из кабинета, как пристыженный хулиган – из класса. От этого чувства ему стало совсем худо, и он стал продумывать план отступления.

«Нафиг дались мне эти аукционы! Так всё выкину!» – думал он.

– Хорошо, так уж и быть, – прервала молчание барышня, – о молчаливый гость! Представлюсь я: Алиса Константиновна Филина, – она протянула Максу руку для знакомства. Макс ответил на рукопожатие. Теперь, когда рука Алисы оказалась в большой и теплой ладони Макса, испугалась она.

«Это будет как ток, электричество. Словно волшебство», – вспомнила она слова героини Мэг Раян из любимого фильма «Неспящие в Сиэтле». Ей срочно понадобилась какая-то опора, чтобы не упасть от щекочущего чувства под сердцем. Она неудачно плюхнулась обратно в кресло и быстро пришла в себя.

– Макс, – представился он.

– А! Это всё, что мне нужно знать? Вы секретный агент? Мистер Смит? – сыпала вопросами девушка. – Или вы в мыслях взвешиваете каждое слово? – продолжала она. – Однако имейте в виду: чем дольше молчите вы, тем больше вопросов у меня, и на них я собираюсь получить ответы.

Макс с опаской посмотрел на безумно разговорчивую «секретаршу», которая имела неловкость угрожать ему. «Слон и Моська, – вспомнилось ему. – А может, это юмор такой? Надо улыбнуться».

– К чему здесь это произведение деревянного зодчества, этот прекрасный дощатый куб? – Алиса Константиновна указала на ящик, который Макс водрузил на стол. – Сами сколотили?

Макс угрюмо посмотрел на девушку и прищурился. Алиса поджала губы и опустила глаза.

– За юмор, конечно, простите, – извинилась она.

«Что-то со мной не так… Алиса, возьми себя в руки! Это твой плохой день! И он не обязан становится таким по твоей вине у такого красавца! Так делать плохо и ты будешь жалеть об этом!» думала она про себя.

– Вы, наверное, звонили? – продолжала Алиса Константиновна, на этот раз спокойным обходительным тоном. – Как ваше полное имя?..

Макс молчал.

– Да что вы все время молчите! Почему я вынуждена всё время говорить, у меня и так очень тяжелый день, много работы и очень мало времени. Давайте не будем его тратить; если вас прислали за заключением, то я же говорила, что не раньше тридцатого. Хотя, нет, вряд ли вы за заключением… ваше лицо мне подозрительно знакомо, вы не из этих?.. – Она смерила взглядом Макса. – А, нет. Продолжаем разговор, если это можно так назвать! Ну ответьте, наконец, хотя бы на один вопрос, дабы развеять мое недоумение, а то оно уже достигает критической массы…

Макс набрался мужества и прервал монолог дамы:

– А где эксперт?

Загадка природы: чем сильнее нам нравится человек, тем более глупо мы ведём себя в его присутствии.

– На двери написано «Филина Алиса Константиновна, заместитель начальника департамента оценки предметов искусства и внутреннего аудита музейных фондов» – читали? Или вам всё равно, чьи двери ломать? Я, кстати, представилась сорок секунд тому назад, но представлюсь еще раз: Алиса Константиновна. Из вышесказанного следует что эксперт – это я. Паспорт показывать или доверяете экспертному слову?

– Эксперт? – Макс немного попятился к входной двери и бухнулся в кресло, оказавшееся у него за спиной. – Здравствуйте!

– Оу! Познал то, что свершилось, – сыронизировала Алиса. – Здравствуйте!