Персик торопливо поднимался на четвертый этаж. Мы с Адамом шли за ним. Адам не проворонил ни слова. Я тоже не хотела ничего говорить.

Когда мы поднялись на второй этаж, в мои глаза бросилась еще одна не менее странная картина: молодой щуплый парень с белыми замерзшими очками бился о стену. Возникло такое ощущение, что он пытался пройти через нее, но не получалось и приходилось биться всем телом о крашенное покрытие, по которому вот-вот побегут трещины. Удары были не сильными, но могли принести нехилую травму. А парень продолжал отчаянно врезаться в стену, которая так ему чем-то мешала…

Меня вновь накрыл страх. Стало не по себе стоять рядом с этим человеком, от которого меня отделяло всего лишь два с половиной метра.

– Может ему нужна помощь? – обеспокоенно спросил Адам.

"Да к черту! Похоже, все спятили!" – испуганно подумала я.

Одному руки и ноги нечто скручивало, другой пытался сквозь стену пройти…Что происходит? Такое чувство, будто все поголовно сошли с ума…

– Алиса, мне это не нравится. – продолжил тихо говорить Адам. Его обеспокоенный голос громко звучал у меня в голове, будто я слышала его через крутые наушники с шумоподавлением.

Меня потихоньку окутывал страх. Он словно подкрадывался со всех сторон и собрался сжать меня в крепких объятиях. Я хотела убежать дальше, лишь бы больше не видеть этого странного парня, у которого явно проблемы с головой, но продолжала дальше стоять, как вкопанная, и смотреть на него. Мне что-то не давало сделать шаг вперед. Персик вновь злобно зарычал, в его маленьких дружелюбных глазках загорелось опасное пламя. А стуки звучали все громче и громче…

– Может ему правда нужна помощь? – вновь спросил Адам. Он явно стал неравнодушным.

"Не знаю…Я не хочу в этом участвовать…"

Лампа на потолке замерцала. Лестничная площадка с каждой секундой накрывалась тьмой.

Тут у незнакомца неожиданно скрутилась голова на сто восемьдесят градусов. У меня сердце в груди подпрыгнуло. Взгляд парня был обезумевшим, улыбка расползлась до самих ушей, а глаза сквозь стекла очков, которые рассекли трещины, страшно загорелись.

Немой крик ужаса застрял в моем горле. Ноги тут же стремительно понесли меня по лестнице. Лампа продолжала угасать, и это заставляло меня бежать быстрее. Ускоренный бег Персика помогал мне не отставать.

Добежав до своей квартиры, я мигом начала дрожащими руками перебирать карманы и, вытащив ключи, быстро вставила в замочную скважину и повернула. Когда входная дверь открылась, мы втроем забежали внутрь. Закрыв за собой дверь на все замки, я глянула в глазок и увидела, как весь подъезд утопал в темноте. Хвоста за мной не было. Но свет пропал.

А в квартире он горел…

– Вы как-то быстро, – веселый голос мамы заставил мое сердце еще сильней забиться, – что ты такая испуганная? – встревоженно спросила она, подойдя ко мне с тряпочкой, которой мы протираем Персику лапки после прогулки.

– Да так… силуэта в темноте испугалась… – рассеянно ответила я, продолжая стоять, как вкопанная.

– Да небось кто-то с работы возвращался, – с усмешкой сказала мама, но я пропустила ее слова мимо ушей.

Несмотря на то, что я уже дома и входная дверь не впустит никого в нашу мирную спокойную обитель, страх меня не покидал. Перед глазами до сих пор стояла та жуткая улыбка со свернувшейся головой. В ушах до сих пор звучал хруст костей, ломающихся самих по себе.

– Алиса! – крик мамы вернул меня в реальность. Передо мной была наша светлая прихожая. Я стояла на ковре, и под моими ногами образовались маленькие лужи от тающего снега. Дверь прочно закрыта, никому не нужно выходить на улицу. Я в безопасности.

Персик тоже выглядел напряженным. Он, не двигаясь, смотрел на входную дверь, будто пытался увидеть что-то сквозь нее. Или он старался прислушаться.

– А че это свет в подъезде пропал? – мама посмотрела в глазок, – Что случилось?

Она собралась открыть дверь. Я хотела оттолкнуть ее и крикнуть, чтобы никто сегодня не собирался переступать порог, но внезапно увидела, как из глазка начал просвечиваться свет.

– А теперь дали, – пожала мама плечами, – странно. Ладно, Алиса, что ты до сих пор стоишь. На тебе лица нет! Раздевайся!

Пока мама протирала Персику лапки, я сняла с себя верхнюю одежду и направилась в сторону своей комнаты. Голова кипела от пугающих мыслей. До сих пор перед взглядом проносилось недавно увиденное. От этих воспоминаний холодок бежал по позвоночнику.

Как такое может быть возможно?..

Неужели я столкнулась с чем-то немыслимым?

Проходя мимо ванны, где дверь была слегка приоткрыта, я увидела, как Дашка стояла напротив зеркала у раковины и, держа в руках смартфон, где была включена камера, двигала бедрами, плечами и открывала рот, будто напевала песню. Вот так она к контрольным готовится. Снимает очередное видео для тик тока. Мечтает там стать знаменитостью, чтобы о ней все в школе говорили. Ведь это ее цель – стать ближе к "элите" – компании одиннадцатиклассников, с которыми она хочет подружиться. Как это глупо…Ладно бы, если эти видео были способом самовыражения и творчеством. Но она это делает не от чистого сердца, а чтобы быть популярной и крутой, чтобы в школе все о ней говорили. Рассказывает она в своих видео о том, что интересно той самой "элите", а не о том, что волнует и интересует именно ее. Из-за такой "мечты" мы друг от друга отдалились, перестали разговаривать. "Элита", особенно один парень, по которому она сходит с ума, для нее стала важней старшей сестры. Меня она никогда не слушает, хотя раньше мы были как лучшие подруги. Но ей всего четырнадцать, поэтому подобное простительно. Я в свои четырнадцать любила по заброжкам лазить, вызывать духов и запугивать бывших лучших друзей. Все мы когда-то совершаем безбашенные поступки, не осознавая до конца всю ответственность.

Спустя пару минут мама позвала нас на ужин. На кухне витал сладостный запах жаренного куриного филе и запеченной картошки. Сами блюда разместились на кухонном столе вместе с кружками чая, из которых шел пар. Люстра настолько ярко светила, что в окне было видно только отражение нашей кухни. Персик сидел под столом и ждал, когда кусочек еды упадет на пол, чтобы он подобрал. Эта маленькая хитрая обжора любит так делать. Даша во время трапезы продолжила обновлять ленту тик тока, надеясь увидеть своими глазами, как за секунду к ней на страницу прибегут сто тысяч поклонников, а мама читала новости в инстаграме. Я молча разламывала вилкой картошку, а Адам сидел рядом со мной и пил чай из воображаемой кружки. Забавно осознавать тот факт, что рядом с нами сидит еще один человек, которого вижу, слышу и чувствую только я. Узнает мама об этом и сдаст меня в психушку, подумав, что я болею шизофренией. Но это генетическое заболевание, а у нас в роду никто таким не болел. А моя тульпа больше похожа на состояние измененного сознания. Мне приходилось целые дни тратить на то, чтобы представлять рядом с собой Адама, пытаться ощутить его запах, почувствовать на себе его прикосновения. Но маме это не объяснить. Как и другим. Вынесут вердикт, не имея даже диплома психиатра, что больна психически. Да кроме Адама я больше никого не вижу. Хотя сегодняшний вечер остался под вопросом…

Но ведь Персик тоже все видел…

– Девочки, как у вас в школе дела? – внезапно спросила мама, положив телефон с потемневшим экраном в сторону.

– О, класс, у меня теперь сто подписчиков! – завизжала радостно Даша, отбросив вилку. Та застыла у края стола и была готова рухнуть со звоном вниз.

– Даша! – настойчиво сказала мама.

Даша невинно улыбнулась и взяла вилку, положив свой смартфон на колени.

– Да норм, не жалуюсь. Думаю, завтра по русскому ответить и пять получить.

– Замечательно. А как твоя контрольная?

Даша задумчиво почесала затылок.

– Да я почти готова к ней. На изи напишу.

– Хм, – мама нахмурила брови, – а ты, Алиса? – пристальный взгляд ее карих глаз пробежался по мне.

Я замерла. Сегодня по математике мне влепили очередную двойку. Каждую неделю я получаю то три, то два по дурацкой математике. Эта училка даже слушать меня не хочет. Я пытаюсь уравнение решить иначе, по-своему, потому что ее методы решения совершенно не понимаю, и из-за этого вечно слышу в свой адрес унижения, а страницы дневника украшают все новые и новые плохие оценки, четко обведенные красной пастой. Мама давно не смотрит мой дневник, так как, по ее словам, я уже самостоятельная, и она верит каждому моему слову. А мне в последнее время приходиться врать и врать.

– Будешь рассказывать? – резко раздался в голове голос Адама.

"Ни в коем случае…Она меня убьет…"

– Да также хорошо, – слабо кивнула я. От сказанного вранья мне стало мерзко. Когда же эта училка станет хоть чуть-чуть ко мне справедливей и оценит мои знания? Еще раздражает тот факт, что за одну-две ошибки она ставит мне три с минусом, а этим любимчикам-отличникам, активно лижущим ей пятки, за шесть ошибок пять с минусом. Когда раздавала одноклассникам проверенные работы, ужаснулась от сея факта.

– Папа звонил? – решила сменить я тему.

– О да, – глаза мамы радостно заблестели, – говорит, Питер ему очень нравится.

Папа часто отправляется в командировки по своей работе. Мы к этому давно привыкли, но я очень часто грущу, ведь хочется сидеть за этим столом всей семьей…

– О, господи… – ошеломленно произнесла мама, посмотрев в телефон.

– Что такое? – спросила я.

– Сегодня полиция на местном кладбище обнаружила головы убитых свиней и парочку предметов для обрядов. – произнесла мама, бегая глазами по экрану телефона.

– Фу-у, – с отвращением фыркнула Даша, – не надо такую мерзость за столом читать.

– Кто-то обряд проводил? – проигнорировав неженку Дашу, поинтересовалась я.

– Да, – кивнула мама, – найдены распятые проткнутые куклы, зеркала. Испачканные кровью ножи… О, что только эти психи не придумают, – в ее голосе ярко звучала брезгливость.

– Я сейчас словлю кринж, – Даша скорчила лицо.

– Можно посмотреть? – попросила я у мамы телефон.

Она посмотрела на меня такими огромными удивленными глазами, будто узнала, что у меня проблемы с математикой.

– Ну мне интересно, – я слабо улыбнулась.

Мама нехотя протянула мне телефон, зная, что если я что-то прошу нее, то не отстану, пока не получу желаемое.

Мой взгляд начал пробегать по небольшому тексту из какого-то новостного портала.

Неизвестные провели обряд на кладбище. Возможно, это были сектанты. На некоторых могилах разложены головы свиней. Повсюду разбросаны распятые и проткнутые иглами куклы, окровавленные ножи и грязные зеркала.

Мое внимание привлекла фотография, где были изображены обычные круглые маленькие зеркала. Стекла на самом деле чистые, правда сильно замерзшие, а под словом "грязные" имелся в виду странный символ, изображенный на зеркалах. Присмотревшись к символу, я смутилась: три перевернутых креста. Никогда такого не видела. Это и вправду было похоже на секту.

Следующие заголовки новостей, расположенные ниже, еще больше заставили поразиться.

Возле кладбища был обнаружен разбитый грузовик, врезавшийся в дерево. Но в кабине водителя никого не было.

Пропала работница супермаркета. Полиция осмотрела дом и обнаружила еще пропажу ее четверых детей.

В больницу попал пожилой мужчина, у которого сломались все конечности. Вскоре он исчез.

Это не тот ли самый мужчина, который бродил по моему двору?.. Когда он успел в больницу попасть?

Когда стрелка на часах медленно приближалась к одиннадцати вечера, мама легла спать, Персик удобно расположился калачиком в своей лежанке, а Даша упорно монтировала видео, глядя на свое отражение в санузле, снятое на камеру. Я пыталась поскорей заснуть, но сон не собирался забирать меня в свое царство. Те подозрительно-странные перевернутые кресты не выходили из головы. Мне хотелось понять, что они значат. Не знаю почему, но внутри меня зародилось пугающее чувство, что за этим символом стояло что-то опасное и страшное, а не простая секта обычных сумасшедших.

Адам лежал рядом со мной на кровати. Лампа тусклым светом осветила его спящее лицо. Черные волосы упали на его лоб. Обнаженная грудь от дыхания поднималась и отпускалась, губы слегка приоткрылись. Я в этот момент о нем вообще не думала, но он лежал рядом, жил своей жизнью. Порой мне реально казалось, что он настоящий, что у него есть свое тело. Но от усталости в глазах двоилось, и сквозь фигуру Адама был заметен мой шкаф для одежды.

Три креста продолжали стоять перед глазами. Они мне совершенно не нравились. Мне хотелось выбросить их из головы, но они, как паразит, продолжали лезть в мое сознание. Не выдержав, я разблокировала телефон и полезла искать в интернете информацию об этом.

– Алиса, давай спать. Я чувствую, как твое тело устало, – прошептал Адам.

"Погоди. Я хочу узнать об этих крестах. Что-то не так с этим обрядом…" – мысленно проговорила я, печатая в поисковике браузера.

– Такое можно сказать про все обряды включительно, – улыбнулся Адам.

"Да, но именно этот обряд проходил на кладбище, расположенным возле моего поселка. Это было совсем рядом с моим домом!" – удивленно воскликнув, я ждала, когда браузер обработает мой поиск.

– Алиса, лучше бы ты так уроки учила, как ты про обряды гуглишь.

Минут десять убила на то, чтобы отыскать хоть какую-то информацию об этих крестах и культе, который носил такой загадочный символ. Но поиск не принес никаких результатов. Я расстроенно положила телефон на стол и, увидев на настенных часах, что наступила полночь, поправила одеяло и закрыла глаза. Вдали Дашка просматривала видеоролики и, прислушиваясь к их мелодиям, я и не заметила, как мое сознание унеслось в сонное царство.