7 января 2017г. Суббота

Киев. Рождество. Накануне вылета в Египет

Со вчерашнего дня мороз ударил с -5ºС до -18-ти! Вот это зимний праздник! Не то, что в прошлые годы, даже на Новый год – оттепель и слякоть. А в этом году и на Новый год был небольшой морозец.

И вот уже два дня радость для Природы: есть возможность избавиться от всяких – разных недостойных жизни элементов, которые могут увести развитие Природы не по лучшему пути. И потому вредных для Природы. Ещё бы на пару градусов мороза ниже, да на недельку без перерывов – и вся непотребная зараза вымерзла – приказала б долго жить!

А как же Человек? Да простится мне мой антигуманный полупрозрачный намёк… Я не утверждаю, что я – зараза человеческого общества и потому должен вымерзнуть, как какая-нибудь зараза в Природе. Но я боюсь холода. И для меня -20ºС мороза – большими негативными последствиями, если я не утеплюсь. И потому, так получилось, что на эти пять дней сильных морозов, до тринадцатого января, как запоздалая перелётная птица, я улетаю в Африку, в тёплые края, к не менее тёплому морю. Правда, с осени прошлого года, это уже второй раз: тогда, в середине ноября я летал в Хургаду отметить в отеле «Mirage New Hawaii» 4* свой День рождения. Люблю я себя, точнее, своё бренное тело и таким образом иногда балую его. Ведь и телу моему не так просто носить в себе мою бунтующую Душу. (Но это отдельный разговор и в следующий раз).

По дороге в аэропорт

И вот я собрал небольшую сумку (а что мне одному на пять дней так много надо?) и в десять утра вышел из дому, чтобы перекладными за два часа добраться в аэропорт «Борисполь» к началу регистрации на рейс в Шарм-Эль-Шейх.

Троллейбусом по Оболони, метро… Уже полдвенадцатого и мы, отъезжая от Выдубичей, на некоторое время вырываемся из тьмы тоннеля на простор Днепра. Летим стрелой, покачивая боками. А над Днепром серая мгла, то ли от падающего снега, то ли от зимнего тумана. Но, как мне кажется, это мороз под двадцать градусов заморозил микроскопические капельки воды, парящие в воздухе и они бесшумно витают в пространстве между покрытым льдом Днепром и небом…

Вдали, за вторым мостом – «Гидропарк». Заснеженный и белый. И чувствуется, что весь скован морозом. Но мне «Гидропарк» помнится летним и пляжным. И, прежде всего, потому, что я ныне еду навстречу лету, к тёплому морю, которое в условиях киевской двадцатиградусной морозной зимы кажется нереальным…

Погулял поезд метро пару минут на свободе и вновь потянут невидимой силой электричества в преисподнюю – в лабиринт метростроевской штольни. Вновь колёса глухо застучали по стыкам рельс, отдаваясь эхом от близкорасположенных стенок тоннеля. Поезд метро нырнул в подземелье… И только иногда, и очень ненадолго, выскакивает в «полусвет Божий» – на станцию метро, чтобы изрыгнуть из себя пару десятков людей, вобрать новых, и устремиться дальше, приближая меня к цели – аэропорту «Борисполь».

Увлечённый записью всего этого процесса, я не заметил, как вагон подкатил к очередной станции метро – «Харьковской», которая была моей для пересадки. И, опомнившись, в последний момент перед закрытием дверей, выскочил, не забыв прихватить свою сумку. Выхожу из метро. На окраине Киева мороз ещё больше. И радуюсь тому, что поддел под кожаную куртку ещё три свитера. Но радоваться этому долго не пришлось: меня на остановке транспорта ждала новая, ещё большая радость – новенький «козырный» автобус в аэропорт. Я долго не заставил себя упрашивать, и, сдав вещи в багажник, заскочил в тёплое и комфортабельное его нутро. И первый сюрприз: проезд за прошлые два месяца подорожал ровно в полтора раза. Тихим, но злым словом вспомнил обанкротившиеся банки, набирающую темпы инфляцию в Украине и прочее…

Едем медленнее обычного, скорость километров пятьдесят в час, не больше. И осторожно. Дорога чистая от снега, а вдоль обочин – сугробы. Но вид очищенного полотна дороги не вселяет доверия: он какой-то необычно серый, видимо, после позавчерашней оттепели местами покрыт ледовой коркой. Этим и объясняется наш медленный трафик…

В аэропорту «Борисполь»

Тем не менее, на удивление быстро, минут за двадцать, и мы уже подъезжаем к терминалу «D» аэропорта «Борисполь».

Выгружаемся, тут же у входа проходим таможенный контроль без раззувания, но с раздеванием (верхней одежды): рамочный металлоискатель реагирует даже на небольшую металлическую пряжку на поясе…

И попадаем в зал регистрации, своего рода «предбанник» аэропорта, в котором, кроме многочисленных стоек регистрации с большими информационными табло над каждой, ещё и кафе, много скамеек для ожидания и платная (70грн.) обмоточная машинка, рядом весы (бесплатно). На всяк случай переспросил о бесплатности взвешивания, в ответ получил многозначительное подтверждение, типа: «Я добрейший человек, – получай!» Воспользовался «халявой» – взвесил багаж и убедился, что в норме. Но удивился, что у нас, в Украине может быть что-то ещё и даром… Сам взвеситься постеснялся, глядя на угрюмое лицо упаковщика. Тут же вспомнил о бесплатной упаковке багажа в аэропортах Хургады и Шарм-Эль-Шейха. Цивилизация… А также о том, как в прошлый раз я выбрасывал в мусорное ведро продукты питания, чтобы «подогнать» вес под 23кг…

Регистрация началась раньше, чем положено за два часа до вылета. Мне на сей раз не удалось, как в поездки ранее, созерцать и впитывать в себя впечатления зала ожидания, занося их мелким почерком на «осьмушку» листа бумаги… Зато получил место у иллюминатора – удобном для наблюдений в полёте и фотосъёмок…

И этот момент вскоре наступил, после недолгих процедур паспортного контроля, предпосадочного досмотра, теперь, кроме раздевания, но уже с раззуванием, на предмет выявления террористических «орудий», похода по многочисленным магазинчикам «Дьюти-фри» и посадки в самолёт.

Но, кроме того, до посадки, в течение часа через огромное, под самый потолок панорамное окно-стену я наблюдал, как ритмично, с периодом, примерно 10 минут взлетают и садятся самолёты различных авиакомпаний и купаются в клубах снега, поднимаемого винтами их двигателей. Медленно подкатил после приземления, сопровождаемый авто с мигалкой, и наш самолёт. Из него выгрузили в длинную «кишку» пассажиров, а на тележки – их багаж. Затем самолёт облепили многочисленные машины и машинки, и люди в жёлтой униформе: оперативно готовили самолёт к новому полёту… Загрузили всё необходимое, в том числе: наш багаж, шкафчики на колёсах с провиантом, влили в брюхо самолёта и ему пищу – достаточно для перелёта несколько тонн керосина. И пригласили нас на посадку.

На сей раз подвыпивших пассажиров (а они точно были, как же без этого после дьюти-фри?) с их вещами не выгружали и потому вовремя вышли на взлётную полосу. Нам и им повезло, потому что была другая, более лояльная авиакомпания – «AZURair Ukraine».

Взлёт – Полёт – Посадка

Как обычно, медленное и кажется очень длительное, но вальяжное выруливание на взлётную полосу. Короткая остановка, как перед прыжком. Резкий рывок при вдруг наступившем абсолютном молчании, галдеющей до этого на разные голоса, толпы пассажиров в салоне самолёта. И на седьмой рябой поперечной полоске на взлётно-посадочной полосе отрыв колёс от земли…

Каждый раз в этой ситуации испытываешь необычное чувство, но объяснить словами никак не могу. В момент отрыва самолёта от земли чувствуешь, как будто оторвался от земного мира и перешёл в иной, неземной мир, но пока в пределах Пространства – Времени нашего материального мира… Но находишься в этой прострации всего миг, который прерывается бурными аплодисментами двухсот пассажиров капитану и пилотам воздушного корабля, так искусно выполнивших манёвр взлёта. Эхо глухо, как удары крупных градинок по обшивке самолёта с внешней стороны, катится по салону и замолкает, предоставляя пространство вновь для многоголосья галдеющей, как гуси в большой клети, двух сотен пассажиров. Кроме одного. Я молча внимаю всё это, и заношу с натуры на лист бумаги, в виде эскизов будущих моих статей и эссе…

Сколько раз уже взлетал, но не перестаю удивляться этой мощи, которая поднимает в воздух самолёт, весом в десятки тонн. И только тому, что «питается» какими то сотней килограмм керосина. Тем обычным керосином, который в детстве моя мама использовала для заправки «керогаза» и приготовления на нём пищи, или растопки дров в печи сельского дома…

После одного – двух, как мне всегда кажется, опасных поворотов, когда самолёт наклоняется так, что может свалиться вниз, набора высоты с периодическим закладыванием ушей и выхода на крейсерскую высоту и скорость, наступает длительное монотонное «гудение» двигателей и медленное перемещение лайнера относительно облаков внизу. Иногда кажется, что самолёт неподвижно завис в воздухе с работающими двигателями.

Летим, судя по Солнцу, на юго-запад, хотя Египет – прямо на юг. Это понятно, подальше облетаем Крым, Севастополь с российскими военными базам, в том числе, ракетами – от греха подальше. И чтобы не дразнить «друга», ведь всякое бывает… И только спустя примерно час, поворачиваем ровно на юг. Самолёт иногда дрожит и сильно вибрирует на воздушных ямах. Вижу в иллюминатор, как с большой амплитудой вибрируют кончики крыльев самолёта. Но верю, и полностью отдаюсь конструкторам и разработчикам одной из самых надёжных в мире конструкций самолёта «Boing-737» и потому успокаиваюсь.

Летим, кажется, очень медленно. То, что командир корабля сообщил о скорости самолёты в 800км/час, наблюдаемое в иллюминаторе, подвергается сомнению. Не может того быть! Мы, вроде как бы, зависли в воздухе. И под нами – белоснежная равнина, чуть бугристая. И эти «снежные» бугорки отбрасывают за собой небольшие тени. И только присмотревшись, видишь, что относительно этой «снежной» равнины, наш самолёт медленно движется вперёд. И ты начинаешь удивляться: как это медленное движение позволяет преодолеть расстояние в три тысячи километров всего за четыре часа? И тут же нас всех 200 пассажиров этого воздушного лайнера, наверное, дурят. Не верю я! Ладно, думаю я, поживём, увидим: действительно ли через (уже) два часа будем в Египте, Шарм-Эль-Шейхе, или приземлимся где-то под Одессой на Чёрном море?..

Вот такое зрительное впечатление складывается в связи с инерцией нашего мышления и привязкой явлений и наших ощущений к обычным повседневным ситуациям, когда мы попадаем в условия, значительно отличающиеся от земных.

В противовес зрительному восприятию медленной скорости – гул двигателей. А он такой мощный, что даже здесь, в салоне самолёта, за, казалось бы, звукопоглощающей его обшивкой, не должен быть слышим. Я представляю, какой бешенный рёв двигателей за пределами салона самолёта! Вспоминаю, что даже, будучи на Земле, его слышно за десятки километров от самолёта, пролетающего над тобой. Ну, как при и такой мощности двигателя можно медленно лететь, практически оставаясь на одном месте? И ты понемногу начинаешь верить, что летим-то мы очень быстро.