Дошло до интима, и далеко не раз, и Марина уже рисовала себе в мечтах, как они поженятся и снимут избушку за городом. Она будет днем учить детей в сельской школе, а вечером вести хозяйство и вязать тряпичные коврики. Лабуху же полагалось заниматься исключительно творчеством. При этом Марина заранее готова была прощать ему все измены.

Странно, но его такая перспектива почему-то не прельстила, и вскоре он мою подругу бросил. Она приняла это без скандала, без слез и даже без порчи его фотографий. В апреле, когда мы уже сдали госэкзамены и оставалось только дописать и защитить дипломные работы, она вдруг меня спросила, какое число. Оказалось, у нее уже на три недели запаздывали месячные.

Она была в таком трансе, что за тестом в аптеку пришлось идти мне. Потом я довела ее до кабинки общажного туалета, вручила вынутый из коробочки тест и велела: «Ссы!»

Через пять минут я услышала из кабинки громкие захлебывающиеся рыдания и распахнула дверь, которую она так и не закрыла. Подруга сидела на полу и даже не вытирала катившиеся из глаз слезы. В руке она сжимала тест с одной полоской.

Я заставила ее встать и умыться, привела в нашу комнату и стала отпаивать пустырником. Она пила горькую жидкость вместе со слезами, стекающими в стакан.

– Ну что ты ревешь? Это просто счастье, что ты не залетела! Что может быть хуже, чем забеременеть перед выпуском?! На работу в первые пару лет не устроиться, а потом все знания забудутся, да к тому же кому нужна девка двадцати пяти лет без опыта работы и с дитем? Нет, ребенок тебе сейчас противопоказан! Это ж крест на карьере! Радуйся, что тебя ничто не связывает!

Поверьте, сейчас я сказала бы ей то же самое. Только сейчас, когда я мать-одиночка, в тридцать пять моющая чужие унитазы, она бы к моим словам прислушалась. А тогда она просто рыдала. Два дня. Но после этого Марина и решила измениться.

После выпускного она попросила у маман довольно крупную сумму и уехала в Питер. Изначально мы планировали поехать вместе, но я сразу же после выпускного выиграла очередной конкурс и улетела на стажировку в Варшаву как подающий надежды театральный критик.

В Питере Марину как подменили: она пошла в лучший салон, где ей сделали стильную стрижку и научили накладывать макияж, сменила унылые шмотки на яркие наряды и устроилась работать пресс-секретарем в компанию, владеющую сетью магазинов одежды.

Так начался ее путь в пиаре, более чем успешный: когда через три года я перебралась в Питер, она уже открыла собственное пиар-агентство и с доходов от него роскошно обставила квартиру – подарок маман на двадцатипятилетие.

Первое время после переезда я жила у нее. Собственно, я потому и переехала, что она меня к себе пригласила и пообещала помочь с работой. И не обманула – с ее легкой руки я оказалась штатным автором популярного женского журнала. Вскоре меня повысили до редактора, а у Марины завязался роман с отличным парнем, и я сняла себе отдельное жилье, чтобы не мешать их счастью.

Многие люди хотят все и сразу. Только вот получается, что для жизни лучше бы что-то одно. Бизнес Марины разрастался, она все чаще пропадала на работе и все больше зарабатывала, и ее жених стал себя чувствовать одновременно покинутым и неуспешным. В итоге поданное заявление в загс так и не привело к свадьбе, и Марина впала в депрессию.

Пока она смотрела сериалы и объедалась сладким, конкуренты успели ее обойти, а когда она опомнилась, начался кризис, и прежние позиции она себе так и не вернула. Контору пришлось закрыть, и оставалось только радоваться, что Марина всегда была осторожна с финансами, и особенно чужими, и не наделала долгов.

Но надолго она без дела не осталась – в профессиональной среде были наслышаны о ее способностях, поэтому вскоре она получила место в пресс-службе одного из банков. И с тех пор она полностью сосредоточилась на работе, часто повторяя: «Карьера не проснется утром, чтобы сказать: "Я тебя больше не люблю"».

Подсказав Марине, на каких сайтах знакомств лучше искать молодого и горячего, я пошла забирать белье. Доставая вещички из барабана сушилки, часть я выкидывала прямо в урну в прачечной, потому что кружева на лифчиках и трусах порвались и восстановлению не подлежали. «Надо было сушить их на батарее», – пожурила я сама себя и решила завтра купить себе новое белье. А сегодня меня ждали более прозаические покупки – продукты, туалетная бумага и стиральный порошок.

Глава 15. Потребительский рай

Магазины в нашем околотке были не хай-класса, зато в этих скромных польских лавочках можно было купить нормальную человеческую еду, по которой понятно, из чего она сделана. Правда, за натуральный сыр, вкусную колбасу и не пахнущий химикатами хлеб и платить приходилось прилично, так что к полякам мы ходили лакомиться только по праздникам или на чаевые.

В обычные дни нужда гнала нас в «Севелот»^¹¹, где продавался пахнущий ацетоном фарш, бананы с травянистым привкусом, копченые гузки индюшек, батончики мюсли и большой ассортимент полуфабрикатов, газировки и чипсов.

Наверное, я бы в этой местности не выжила, если бы поблизости не было еще и фермы, при которой находился магазин. Как всегда, сегодня я накупила здесь полные сумки молочных продуктов, что было совсем не удивительно, так как молоко, сок и эгг-ног разливали исключительно в двухлитровые коробки. Кроме напитков, я взяла творог с ананасом, гигантские яйца джамбо (которые русскоязычное население называло чернобыльскими) и три банки мороженого – с пеканом, миндалем и вишней.

В этот раз, имея в кармане чаевые от аргентинца, я зашла по дороге еще и в польский гастроном и накупила на его двадцатку по полфунта^¹² королевского сыра и свадебной колбасы, кусок торта, банку маринованных огурцов и два маленьких хлебца.

Я уже успела прийти домой, разложить покупки по шкафчикам и холодильнику, сварить суп и пообедать, а времени было всего два часа. В квартире мне делать было нечего, и я решила поехать за серьезными покупками прямо сейчас.

В Нью-Джерси у водителя автобуса всегда есть нож в кармане. Он им проталкивает мелочь, застрявшую в автомате для оплаты проезда. А мелочь у меня застревала часто, так как мне скучно было опускать в автомат два с половиной доллара монетками по одному, пять и десять центов, и я кидала в отверстие целую звенящую кучку. Другие пассажиры и водители меня за это ненавидели, но так как за неделю монет накапливалось на одну поездку, а проезд в общественном транспорте – практически единственная возможность сбыть эту мелочь с рук, ситуация повторялась снова и снова.

Наконец я оплатила проезд и села на свободное место рядом с теткой, громко разговаривающей по телефону. Она еще и бурно жестикулировала при этом, так что я боялась, что после ее энергичных рэперских пассов у меня вся левая половина тела будет в синяках.

На переднем сидении латиноамериканская девочка долго орала, требуя всеобщего внимания. Когда она наконец вышла, я помахала ей рукой. Но свято место пусто не бывает. В автобус зашел афроамериканец, развалился на заднем сиденье и тоненьким полупридушенным голоском затянул песню про свою жизнь. Собственно, так и затянул: «О my life^¹³». Вне всякого сомнения, до автобуса он тоже затягивался: от него исходил отчетливый запах испуганного скунса. Хотя, как знать, может, автобус и правда скунса переехал.

Через полчаса езды в компании обкурившегося певуна, стайки подростков-содкастеров^¹⁴ и еще десяти лиц разной вменяемости я уже была в отделе электроники огромного гипермаркета. Не успев даже особо поразиться, насколько смартфоны известной американской марки здесь дешевле, чем в России, я безо всяких очередей купила Сереже подарок и отправилась в отдел с одеждой.

Вот там я действительно удивилась: за десять баксов можно было составить весьма неплохой комплект одежды, чтобы ходить в спортзал, или делать уборку, или спать. Впрочем, тут спортивные костюмы, легинсы с футболками и пижамы с Винни-Пухами никого не смущают и в общественных местах.

Я отвела душу, истосковавшуюся по ярким вещам за время работы на серьезной должности, накупив себе цветных легинсов по четыре бакса, футболок с мультяшками по два и спортивных брюк по пять.

Родителям и сыну я тоже прикупила разного трикотажа, только более консервативных цветов и без Микки-Маусов и лисичек. Кто бы знал, что можно купить фирменные джинсы известной марки на распродаже в гипермаркете по девять долларов!

Вообще мой опыт говорил, что в Америке дешевле одеться, чем поесть. Например, на пятьдесят долларов можно купить нижнее белье, футболку, джинсы, свитер, кеды, бейсболку и ветровку либо самые банальные продукты на неделю, и при этом качеством одежды ты будешь доволен, а едой – нет.

Из отдела одежды я катила полную тележку, но все-таки решила пройтись и по другим частям магазина. В отделе косметики я взяла несколько недорогих, но хороших масок для лица. Сейчас, когда на мою кожу постоянно попадали брызги стеклоочистителя, хлорных спреев и другой бытовой химии, пыль и неизвестно что еще, мне приходилось ухаживать за ней по максимуму, каждый вечер делая маску, а по утрам и вечерам накладывая щедрый слой крема. В итоге лицо стало выглядеть даже лучше, чем в мою бытность главным редактором.