Когда все угомонились, капитан Александр спросил:

– Игры разума Академий морийских восхитительны. Однако ваши гости, насколько я знаю, нередко посмеивались над «несусветностью» морийских наук. Лэмюэль Гулливер в своих записках о путешествиях в Бальнибарби и Лапуту (он почему-то так называл Морию и её окраины) высказывался об Академии в Лагадо (тогдашняя столица Мории) весьма иронично и даже неприязненно. О том, что в Лагадо сеют соль, пытаются доить кур, носят свет в мешках, загоняют лошадь в хомут вместо того, чтобы надеть на неё, впрыгивают в штаны, пилят сук, на котором сидят… Что вы об этом думаете?

– Чтобы понять, насколько был прав знаменитый путешественник, необходимо ознакомиться с практическими результатами тех исследований, о которых Гулливер писал с таким напыщенным снобизмом. Для начала посмотрим, что сегодня представляет собой «летающая» часть Мории, которую Гулливер называл Лапутой.

Гости посетили наблюдательный воздушный шар. В подвесной открытой корзине шара размещался отдельный герметичный отсек (капсула) с иллюминаторами. Для подъёма в стратосферу посетители вместе с пилотом закрылись в отсеке. И шар медленно поднялся на высоту более двадцати километров. Снаружи температура -90°C, разряжённый воздух. В капсуле – тепло и комфортно. Её стены уставлены изнутри непонятными научными приборами. Специальные устройства подогревают воздух и снабжают его кислородом. Гости с удивлением рассматривают Морию, которая при взгляде сверху как бы сжимается и видна из капсулы, как на ладони. Вокруг стратонавтов, в иллюминаторах – чёрное небо, на котором ясно видны яркие звёзды и луна. Пилот, образованный человек, даёт пояснения гостям, рассказывает, как устроена капсула и почему небо на такой высоте кажется чёрным. «Нигде в мире вы не увидите ничего подобного», так заканчивает он свой рассказ. Пробыв в стратосфере положенное время, воздушный шар под управлением пилота начинает осторожно спускаться и благополучно приземляется (приморяется) на место, откуда стартовал. Все в восторге. Диж Быж молчит, не в силах справиться с охватившими его эмоциями. Штурман, влюблённый в технику, не может остановиться, без конца обсуждая только что увиденное и услышанное. Опытный Александр, знавший обо всём этом только понаслышке, также находится под впечатлением полёта в стратосферу.

Но это было только начало. Академия Мории обрушила на гостей поток невиданных достижений своих учёных, работающих в соответствии с принципами «невозможное – возможно» и «невозможное – необходимо».

Капитану Александру, Штурману и Дижу Быжу предложили погрузиться в подводном колоколе на дно моря. Колокол опустился недалеко от вершины горы Ампер подводного хребта Хосшу, идущего по дну Атлантического океана от Геркулесовых столбов до Лазурных островов. Здесь путешественникам удалось осмотреть удивительные развалины старинных городов атлантов.

Мимо них проплыл рослый человек в чешуйчатом костюме в обтяжку безо всяких приспособлений для дыхания. Помахал им рукой, улыбнулся и ушёл в зелёную глубину. Атлант? Может, и атлант. Вообще-то морийцы они. Живут здесь, на дне моря с незапамятных времён. Несколько семей. Непонятно, как дышат. Никакими приспособлениями не пользуются. Когда выходят на сушу, дышат воздухом, как мы. Говорят на морийском. Мало общаются. Стараются держаться подальше от нас. Об их жизни мы почти ничего не знаем. Но они помогают нам. Следят за Шибиром. У них какие-то дела с вогулами. Мы считаем, что они продвинуты цивилизационно гораздо дальше нас. Возможно, самые наши прорывные достижения были сделаны благодаря их помощи или подсказке. Многие так считают. Но точно это неизвестно. Видимо, не так уж неправы были Ант и Глеп, говоря о морийцах-атлантах, о великой морийской империи, империи атлантов, подумал капитан Александр. Сердце его ёкнуло, когда он подумал о том, что видел под водой. Сколько лет искал он следы атлантической жизни. Неужели все так просто?

Здесь же, в музее Академии наук, можно было осмотреть модели подводных лодок Никонова и Шильдера^[23], построенных ещё во времена Кифы Великого. Много других чудесных машин увидели Александр и его спутники. Небольшой парусник на подводных крыльях, который может мчаться над водой со скоростью, недостижимой для кораблей того времени, до 30 узлов^[24]. Летающая тарелка, действующая модель, в которой был использован оригинальный взрывной двигатель^[25]. Работу над которой остановил, как ненужную, один из Канцлеров. Корабль на воздушной подушке, который может двигаться по воде и по суше. Кто мог предположить, что здесь, в Мории, уже давно сделаны удивительные открытия, о которых в других странах даже не мечтают?

В музее Академии гости увидели огромное количество механизмов различного назначения, новых, работающих, и совсем старых, с заржавевшей душой, железные символы технологической суетности. Они видели опыты с живой лягушкой^[26], висящей в воздухе под воздействием сильного магнитного поля. Видели булькающие ванны, приборы для наблюдения гнилостного брожения. Переплетения стеклянных трубочек, перепутанные сочленения и переходы между колбами, стеклянные лона, наполненные прозрачной жидкостью с воздушными пузырьками, грязноватые дренажные трубы-семенники, игру хрустальных радуг. На дне ванны, под желтоватой, таинственной, дурно пахнущей шевелящейся жидкостью спрятана, как им объяснили, неразличимого размера матка для микроклонирования. В таких ваннах выращивались отдельные органы, отростки, железы, гланды, гребни, мошонки, полипы, миомы, необходимые для замены больным морийцам, а, может, ещё для какой-либо другой надобности. Странное сочетание гениальных достижений науки с атавизмами самой древней, самой замшелой, средневековой, ведической, астрологической – и прочая, и прочая – мистики и чёрной магии. Брожение. Морские ванны. Тигелёк из огнеупорного шамота между перегонными кубами. Таинство совокупления. Сотворение эликсира. Сублимация Меркурия, жизненного духа, аналога германского бога Батану. Переход из твёрдого состояния в человекообразное. Клонирование рудного человечка гомункулуса, ростом с гномика. Который своим прикосновением превращает неблагородный металл в золото, глину – в хлебную лепёшку, засохшее дерево – в цветущую яблоню. Дьявольский соблазн, дракон, змей-искуситель. Один из четырех символов сатаны (дракон, лев, ворон, чёрный орёл). Там же хранится обрывок Василидова плаща. Василида, гностика, мерзкого еретика, жившего в Александрии Египетской с 100 по 130 год нашей эры. Как плащ этот попал в Moрию? Может, и не плащ, а плащаница? Может, не Василида, а Валентина? Кто знает. Тут же – ковчежек с крайней плотью древнеегипетского бога мудрости, трижды великого, ставшего потом Гермесом Трисмегистом. Известного мудреца, автора священных писаний, алхимических и астрологических трудов. Почитаемого дядюшки благословенной Мории, бога торговли, прибыли, разумности, ловкости, плутовства, красноречия. Именуемого Меркурием в Риме.

Те, кто провожал гостей по залам Академии, не могли досконально объяснить всё, что они показывали гостям, не стремились, возможно, или самим было не очень-то понятно. Отвечали невнятно, таинственно, сопровождая «объяснения» неопределёнными жестами в стиле изысканных макумбы, кандомбле, умбанды и квинбанды^[27].

– Расскажите, чем закончились исследования, которые проводились в Академии во времена посещения Мории Гулливером?

– Вот конденсатор, который накапливает энергию из огурцов. Конденсатор может приводить в движение карету, летающую тарелку, обогревать дом. Здесь вы увидите дома, построенные сверху вниз, а не снизу вверх. Механический арифмометр, который может считать, может управлять механическим пианино, может сам сочинять музыку или стихи, перебирая случайным образом миллиарды различных звукосочетаний. Тепловой насос, который забирает тепловую энергию из недр земли и обогревает этим теплом жилые помещения. Севооборот сельскохозяйственных культур, который позволяет «отдыхать» земле, оставляя её на несколько лет под «паром»^[28].

Вот синтезированное искусственное нановолокно, превосходящее стальную нить по прочности в сотни раз. Здесь применена технология, близкая к той, которую использует паук при изготовлении паутины. Эта разработка находится под особым наблюдением Ганса маленького (младшего). На изготовление нановолокна правительством выделены большие деньги. Правда, до Академии эти деньги пока не дошли. Куда подевались – неизвестно. Наверное, использованы были с большой пользой. Правда, не у нас. Но сам факт, что были выделены средства на нашу науку, очень вдохновил разработчиков, и проект движется сейчас семимильными шагами.

Вот огромные башни, накапливающие энергию от специальных конденсаторов и управляющие с помощью этой энергии тектоническими сдвигами земли.

– Гулливер подробно описывал ваши исследования в области управления психикой человека и общественными процессами. А как это у вас теперь осуществляется? Удалось ли добиться успехов в этой области, как это влияет на жизнь морийского общества?

Это совершенно другая тема. Чтобы ответить на вопросы гостей, Президенту пришлось пригласить совсем иных людей, специалистов из отделений психических и общественных наук. Академики из «Общественной академии имени Ганса ГАНСа Великого», так объяснил Президент.

– Мы научились перемещать психику. Если две политические партии борются друг с другом особенно ожесточённо, мы берем половину психики одного лидера и перемещаем в голову другого лидера. И наоборот. Противоречия возникают уже не между партиями, а внутри голов их лидеров. В конце концов каждый лидер сумеет примирить внутри себя противоречия разных половин его психики. И Мория обретёт, наконец, спокойствие и мир.

Ещё один интересный проект – мы научились предохранять психику от разрушения на неопределённое время. Человек стареет, ткани его тела разлагаются, кости рассыпаются. А психика сохраняется, она остаётся без изменения, человеку кажется, что он так же молод и жизнеспособен, как в молодые его годы. Оказалось, что энергетика этой законсервированной психики столь сильна, что позволяет удерживать остатки тела в собранном состоянии. И даже может добиваться каких-то движений от жалких остатков этого тела. Так, со временем у нас появится каста бессмертных, струльбругов^[29], и некоторые бессмертные уже есть, хотя вряд ли их можно считать людьми, и вряд ли они живут счастливо. Прав был Гулливер: струльбруги удерживают своё разваливающееся тело, но они теряют чувства, память, забывают язык, детей, друзей. Одна злость остаётся. Морийцы не любят струльбругов. Стараются, чтобы те жили отдельно. Мы доложили обоим Гансам о наших успехах в деле достижения долголетия морийцев. Оба были в восторге. Ничего себе: мы дадим бессмертие пенсам. Дали поручение подготовить постановления о том, что пенсия струльбругам будет выплачиваться только до восьмидесяти лет, а всё их имущество в этом возрасте – изыматься в пользу государства. И верно. Раз они будут жить вечно, постепенно могут скупить всю Морию. И обычным морийцам ничего не достанется. Хороший закон, справедливый. Очень полезный для Братанов. Имущество струльбругов – в Общак. На благо всей страны. А каков социальный эффект: пенсам – бессмертие! Фантастика.

По мере наших скромных сил мы стараемся влиять также на выработку разумной государственной политики. Используем при этом весь научный авторитет нашей Академии. Например, рекомендуем изменить налогообложение. Налогом нужно облагать только тех, кто имеет самые высокие результаты своей деятельности. Чем больше пользы ты приносишь обществу, тем больше плати в Общак. Это высшая справедливость. Кроме того, следует облагать налогом добродетели: честность, трудолюбие, порядочность, доброту, бескорыстность. А также те качества, которые морийцы ценят больше всего: остроумие, храбрость, вежливость и учтивость.

И, конечно, мы постоянно говорим обоим Гансам о том, что нужно отказаться от услуг тех «советников» и «консультантов», которые рекомендуют выдвигать в члены правительства, в руководство партий, в суды, в парламент только бескорыстных, порядочных, умных и талантливых людей. Которые заявляют, что министры должны заботиться об общем благе, что награждать следует только тех, кто много сделал для народа и государства. Которые внушают Канцлеру и авторитетным Братанам, что их подлинные интересы совпадают с интересами народа. Что Братанам следует отказаться от нетрудовых доходов. А как жить? Братаны же не работают. Как им семью содержать? Нашему самому справедливому обществу не нужны «консультанты», которые понятия не имеют, что есть нечто, выше закона, выше слова. Что есть честь Братанская, что есть Понятия нерушимые. Множество диких, несуразных фантазий рождается в головах этих безумных «советников». Фантазий, чуждых менталитету и традициям нашего народа. Любая нелепость, как говорит древняя морийская мудрость, найдет своих сторонников. Верх безумия. Бесконечно далеки эти «консультанты» от Братанов. От жизни простых морийцев. Полная оторванность от жизни родной страны, непонимание и игнорирование реальной истории морийского общества. Слава Богу, пока что Гансы прислушиваются не к мнению этих безответственных «советников», а к рекомендациям скромных учёных Академии.

Гости расспрашивали специалистов о многих других общественно значимых разработках Академии. Расскажите нам о новинках, о новых нетрадиционных направлениях.

– Мы разрабатываем для Братанов новую обсценную лексику^[30]. Это инструмент для манипулирования Понятиями. И решения высших задач общества. Не всегда понятных народным массам. Лексика непристойная, распутная, безнравственная. На первый взгляд. Но как она близка к сиянью Великого Братана, к шуму прохладных потоков Ништяка. Непечатная брань. Нецензурные выражения. Ненормативная лексика. Сквернословие. Срамословие. Сакральные языки аристократов нашего общества, правильных вельможных Братанов, без которых сейчас невозможно представить жизнь современного морийского общества.

– Почему в ваших исследованиях не затрагиваются проблемы Шибира, проблемы китов?

Вновь к беседе подключается Президент:

– Прекрасный вопрос. Киты! Вот кто настоящие сумасшедшие. Вот кто помог бы нам. Вот кто двинул бы Морийскую Академию семимильными шагами. Да не хотят они. Вогулы живут, как Диогены^[31]