– Да что такое, блин! – Я топнул ногой по брусчатке и сразу понял, что фраза уже неактуальна, потому что я стоял посреди Рю-де-Бурбон, одетый как танцор диско – в ярко синие брюки-клеш и рубаху в подсолнухах. Это что чья-то шутка? Я сорвал с лица темные очки в форме звезд, сломал синюю, как мои брюки, оправу в руке и выкинул в мусорную корзину, сиротливо притулившуюся рядом с обгорелой лавочкой. Настроение было отвратительным. И все из-за Прохора. Сначала он мне понравился, оказалось, что мы даже оба живем на Ваське, только он на Среднем проспекте рядом с Васильеостровской, а я – в соседнем доме от будущей станции Горный Институт. А потом он меня выбесил. Подколы эти его дурацкие, фу, даже вспоминать противно. Ладно бы был опытный игрок, а он и сам только вчера начал.

Ладно, пофиг. Время выдохнуть. Я сунул руку в карман брюк и вытащил то самое светящееся яйцо, про которое так ничего и не понял. Ни вчера у Мадам Сольпуги, ни в чате мне никто не смог ничего толком объяснить. Кто-то считал, что это ключ от квеста, а кто-то вообще решил, что оно предназначено не мне, просто кто-то варил зелье и бросил в котел лишний ингредиент. Значит придется самому разбираться.

Перед тем, как уснуть, я подумал, что надо подходить к игре техничнее, а не как я вчера. Это же игра, верно? Значит, чтобы добиться в ней чего-то, надо качать параметры. А чтобы качать параметры… Черт, хотел же зайти в свой профиль и посмотреть, что они вообще собой представляют, но закрутился и забыл. Начать надо с денег. Как сказали в чате, заведения в которых можно заработать, всегда помечены светящимися кружочками. Даже если отдельного объявления об этом нет. Я присел на лавочку и огляделся. Прямо напротив стоял белокаменный дом с резными деревянными колоннами. На вывеске было написано «Колоссариум». Буквы с завитушками, подсвечены снизу двумя факелами с голубоватым пламенем. На мраморных ступенях крыльца сидел здоровенный парень в сияющих античных доспехах и курил. Перед входом крутился знак $. Понятно. Это очередное параллельное пространство, судя по антуражу – античное. Рядом притулился узкий обшарпанный дом с облупившейся зеленой краской на фасаде. На балконе две смуглые девицы выколачивали ковер, а над дверью крутился красно-белый тубус – куаферная. Я бы и рад сменить внешний вид, но денег на это у меня пока что нет. Дом с другой стороны был покосившимся и заброшенным. Дверь забита доской, на доске краской написано FOR RENT. Странно. Остальные надписи по-русски, экий полиглот хозяин этой развалюхи. Я поднялся и подошел к античному стражнику.

– Привет.

– Алоха, – не вставая, сказал «гоплит». – Тебе не светит, нищеброд, так что проходи мимо.

– Да я не внутрь, я просто поболтать.

– А… – стражник затушил бычок о подошву сандалии и отбросил его в сторону.

– Не аншлаг?

Он промолчал, смерил меня хмурым взглядом и поднялся, опершись на копье.

– Извини, не хотел хамить. Можно спросить?

– Валяй.

– Ты как на эту работу устроился?

– А с чего ты решил, что я живой человек?

– Разве нет? Ты белый… Ну, белокожий. Местные НПС обычно смуглые или черные.

– Расист ты, как я посмотрю, – стражник заржал. – Да ладно, нормально все. Я меня был премиальный доступ на три месяца, друзья подарили. Я раскачал перса, увлекся, а потом время закончилось, я хотел продлить аккаунт, и мне выкатили счет. Так-то я таксую, на жизнь мне вроде хватает, а тут такая сумма оказалась… Ну я и написал в поддержку, мол, можно как-то решить этот вопрос. А мне говорят, базаров ноль. Вот у нас есть биржа, где частные игроделы в свои пространства нанимают привратников и внутренних лоа. «Колоссариуму» как раз требовались бойцы. Условия простые – я три дня в неделю стою по смене на воротах, и еще один – дерусь у них на арене. Они оплачивают мне премиальный аккаунт и зарплату в франках. На себя мало остается, но хоть так.

– Прикольно… О, тогда ты сможешь мне еще один совет дать? Я тут второй день всего, пока даже не разобрался. Хочу для начала денег заработать, у меня базовый. А то чувствую себя совсем как лох.

– Топай в «Шапито Канкан-Сатан», там как раз любят таких лошков, как ты. И оно открыто. Топай в сторону ворот Эрзули, это вон туда, – стражник махнул рукой, указывая. – Там довольно мерзко, но платят неплохо.

– Ага, спасибки. А как я узнаю место?

– Ты услышишь. Ну и не перепутаешь его ни с чем. Там еще чувак на входе выдувает мыльные пузыри непристойные. Это уже зона восемнадцать плюс, туда детей не пускают. Но еще не настоящее порно, так, маты на стенах и сиськи-письки можно показывать.

– Ладно, потопал я. Удачи тебе.

Народу на Рю-де-Бурбон опять было много. Рядом с окрашенным в разные цвета высоченным столбом толпился народ всех цветов кожи, который выкриками подбадривал тощего паренька в одних трусах. Он корячился где-то на высоте второго этажа. По всей видимости, ему надо было взобраться на самый верх, чтобы сорвать оттуда большой переливающийся пакет.

Прошел мимо. Рядом с летней террасой здоровенного ресторана черный парень неритмично бил в барабан и выкрикивал слово «Карамболь!» Я посмотрел на фасад. Точно. Это было название заведения. Странный метод рекламы. Не задерживаясь, пошел дальше. Мимо скачек опоссумов, водных игр «Жемчужная карусель», нескольких мест с неразборчивым набором букв на вывесках, куаферной и прачечной. Прачечная? Здесь еще и кто-то что-то стирает? Подошел ближе. «За два франка отмоем любые пятна и исцелим раны». Понятно. Иду дальше.

Через десяток домов я обратил внимание на гирлянды красных флажков, болтающихся над улицей. Некоторые прохожие рядом с ними разворачивались и шли обратно. Похоже, здесь начиналось пространство «для взрослых».

На первый взгляд, разницы особой не было. Лишь звучавшая на краю слышимости музыка сменила тональность. Будто стало больше низких частот, отдававшихся пульсом где-то внизу живота.

Гоплит был прав – пройти мимо шапито было трудно. Его фасад украшали развевающиеся флаги и маркиза черно-красного цвета. Рядом с входом топтались две макаки, одетые в костюмы средневековых шутов и немелодично стучали в тарелки. Перед входом толпился народ. Такое впечатление, что это была не очередь желающих попасть внутрь, а просто такие люди, которым нравится, когда через них проталкиваются. Сначала я, как умный, встал в очередь, но когда понял, что она не сдвинулась с места, то попробовал пробиться ко входу. Никто не протестовал, меня хлопали по плечам, а один раз даже по заднице, но пропускали.

Внутри пахло зоопарком, человеческим потом, прелой соломой и еще чем-то незнакомым. Клоун в огромном рыжем парике и крошечной черной шляпке стоял у полосатой кулисы, зияющей прорехами, и метко кидал игральные карты по одной в черный цилиндр фокусника, стоявший напротив. На моих глазах туз пик, шестерка треф и дама червей скрылись в черном бездонном провале. Не попала только десятка бубен. Ударилась о поле, скатилась в опилки и осталась стоять вертикально.

– Десятка бубен украла бульон, – сказал я. Клоун встрепенулся, сунул колоду в карман и выпрямил спину.

– Добрейший вечерок, мсье. На зрительскую трибуну обычную – один франк, зрительскую трибуну особенную – три франка.

– И вам здравствуйте, – сказал я. – Не напомните, мсье клоун, чем у нас особенная трибуна от обычной отличается?

– О, это очень просто! – клоун подскочил ко мне и приобнял за плечи. Признаться, мне стоило немалых усилий, чтобы не отшатнуться. Меня окатило густой смесью запахов табака, нафталина и «бабушкиных» духов. – Зрители обычной трибуны только смотрят, а «особенные» могут совершать любые действия.

– Хм… Любые действия – это так заманчиво… – я аккуратно снял руку клоуна со своего плеча.

– Вы морочите мне голову, мсье, – клоун заглянул мне в глаза. На мгновение его зрачки стали вертикальными, потом расплылись бесформенными кляксами. – У вас нет ни одного франка.

– В точку, мсье клоун, – я развел руками. – Я пришел сюда, чтобы их заработать. Ваше замечательное заведение может дать мне такую возможность?

– Любые действия?

– Что?

– Вы даете свое согласие на любые действия?

– А у меня есть варианты?

– Нет.

Первым желанием было развернуться и уйти. Судя по глумливому выражению лица под красно-белым гримом, «любые действия» – это было вовсе не про чтение книжек вслух или, скажем, катание на велосипеде. Я попятился к выходу, но тут же отвесил себе мысленного пинка. Это игра, черт возьми! Чего я боюсь? Если мне не понравится здесь, я просто больше не вернусь, вот и все.

– Тогда конечно я даю свое согласие.

– Отлично, тогда начертите свой идентификационный веве, мсье.

– Разве моих слов не достаточно?

– Нет.

Я закрыл глаза, вспоминая направление завитков на рамке моего веве. Потом одним движением нарисовал клевер, обвел его овалом, добавил росчерки. Узор засветился бледно-красным, потом сменил цвет на зеленый и исчез.

Клоун широко улыбнулся. Его рот оказался полон острых желтых зубов. Зрачки снова стали вертикальными, а глаза сменили цвет с серого на желтый. Я попытался отступить к выходу, но уже не смог – такое ощущение, что я оказался вмороженным в глыбу льда. Не мог даже пошевелиться. Чуть не заорал, но сдержался. И даже постарался расслабиться, напомнив себе в очередной раз, что это даже не просто сон, а игра во сне. Сон сна. Развлечение. Смотрим же мы фильмы ужасов, почему бы не поучаствовать в одном из них?

– Добро пожаловать в «Шапито Канкан-Сатан» мой мальчик, – раздался женский голос откуда-то сбоку. – Не пугай его, Магог, ты здесь не для этого стоишь!

– Простите, мадам, он весь ваш, – зубы клоуна вернулись в обычную человеческую форму, как и глаза. И даже катышки на гриме стали заметными. Обычный клоун из обычного дешевого шапито. Но голос женщины почему-то казался мне гораздо страшнее. Я все еще не мог пошевелиться, даже повернуть голову в ее сторону не мог, но уже был уверен, что она высокая, очень худая, на шее у нее множество бус, а на голове – высоко намотанный шарф. Почти как чалма, но только не чалма. Ее горячая рука коснулась моего плеча.

Ощущение было, будто я медленно моргнул. Закрыл глаза – темно – хлоп, и я уже в другом месте. Больше не было ни клоуна, ни страшной женщины, которую я так и не увидел. Теперь я сидел в клетке из металлических полос, покачивающейся на высоте метров трех над обычной цирковой ареной. Не один. Рядом со мной сидел полноватый юноша с редкими усиками в полосатой пижаме и девушка в кигуруми, которую я, кажется, уже видел. А на мне был все тот же костюм танцора-диско. Вот блин! Уж лучше бы я был в трусах и футболке, в которых заснул!

Зато теперь я снова мог шевелиться. Что я и сделал, устраиваясь поудобнее, чтобы мне было видно происходящее на арене. Клетка закачалась сильнее, девушка в кигуруми повернула голову и посмотрела на меня.

– А, ты очнулся, привет! Я Алиса. А это Кирилл. Он почему-то сегодня неразговорчивый. Первый раз?

– Ага. Очень приятно. Я Остап. Я что-то потерялся. Только что разговаривал с клоуном на входе, открываю глаза – и я здесь.

– Синкопа, баг такой. Можешь в техподдержку пожаловаться, когда проснешься, тебе доступ на сутки продлят.

– А если не пожалуюсь?

– Тогда сделают вид, что ничего не было.

– Ясно. Мне что-то не по себе. Что здесь делать надо, чтобы заработать?

– Не проснуться до того, как тебе заплатили, – девушка засмеялась, встала на ноги, уцепившись пальцами за решетку. – С тобой будут делать всякие гадкие вещи, искать страхи и всякие слабые места. Если ты просыпаешься, то деньги достаются зрителю, который руководил ареной в этот момент. А если не проснулся, то деньги твои.

– А если меня убили?

– Это самый крутой исход, тогда кроме оплаты ты еще и страховку получишь. С того же самого зрителя. Он косячник и испортил для всех шоу, придурок кровожадный. На кишки смотреть в бойцовские клубы ходят, а сюда – поржать.

Мне не к месту вспомнились острые зубы во рту смеющегося клоуна. Я вздрогнул. Кажется, я все-таки зря сюда пришел.

– Не парься, раз у тебя синкопа, значит ты вряд ли просто так проснешься. Скорее вырубит в темноту, и все.

– Ну… посмотрим.

– Кир просыпается четыре раза из пяти, и все равно ходит сюда. Хорошо платят, лучше, чем когда какие-то придурки просто в тебя яйцами швыряются.

– Ты давно играешь?

– Второй год, я почти с самого начала здесь, одна из первых гостей Рю-де-Бурбон.

– И тебе до сих пор нужны деньги?

– Нет. Мне просто нравится. Это как челлендж такой. Интеллектуальный поединок. Зритель видит подростка в кигуруми, и начинает всякую фигню подсовывать – мышей, пауков, червей… Голой выставлять под прожекторами. Волосы поджигать. Ну и всякое прочее из подростковых страхов.

– А на самом деле ты не подросток?

– Нет. Мне так-то сорок четыре. Просто у меня текучесть – синий. Возраст я могу любой изобразить.

– Ой, извините… – пробормотал я. Неудобно получилось.

– Да ну, забей!

– А кем вы… ты работаешь? – зачем-то спросил я.

– Клинический психолог.

Ничего себе. Я подозревал, что психологи – это те еще психи, но чтобы вот такое странное хобби… Челлендж у нее.

– И часто получалось, что будили?

– Сначала да. Сейчас… ну, раз десять последних было без сбоев. Два раза убили даже, получилось выбесить своего зрителя до тошноты.

Алиса засмеялась и начала раскачивать клетку. Капюшон-голова Стича упал с ее головы, длинные волосы рассыпались по плечам. Никогда бы не сказал, что она старше пятнадцати, надо же… Текучесть… Что такое текучесть? Это параметр какой-то? Твою ж мать, я как обычно. Начал играть, не удосужившись прочитать правила. Здесь ведь есть параметры всякие! Реалистичность все время сбивает меня с толку, никак не могу привыкнуть, что в ноктюрнете – это не я. Это похожий на меня персонаж, у которого есть характеристики. И на них можно как-то повлиять. А я их даже не прочитал ни разу. Надо написать в поддержку и спросить, как я могу это сделать…

Мои размышления прервал появившийся на арене конферансье. Номер девушек, менявших платья взмахом вееров закончился, теперь начиналось что-то новенькое.

– Мадам, мсье! Время вызова! В нашей клетке сегодня три жертвы, – провозгласил конферансье в пыльном бордовом котелке и как попало измазанным белым гримом лицом. – Кто из вас готов поставить ваши франки на то, что найдет их слабое место? Чья изощренная фантазия заставить трибуны плакать от восторга и жалости или смеяться от страха и унижения? Кого…

– Ладно, заткнись уже! Я готов!

Через бортик арены перебрался стройный парень с копной длинных дред фиолетово-красного цвета. Одет он был в еще более попугайские цвета, чем я – красный фрак с блестками и золотые брюки. Лаковые ботинки блестели теми же цветами, что и волосы. Образ завершали красные очки на бледном лице.

– Хорошего вечера, мсье! В таком случае…

– Я же могу вызвать помощников?

– Разумеется, вы можете совершать любые действия.

– И динозавра на арену могу?

Конферансье замешкался. Потом расправил плечи и засмеялся, как будто услышал хорошую шутку. «Красный фрак» швырнул под ноги «пыльному котелку» горсть монет.

– И что ты ржешь, я так-то ничего смешного не спросил. Так могу я динозавра?

– Да, мсье, все, что пожелаете.

– Я пошутил про динозавра. Мне нужны два клоуна, красный и белый. И ванна с холодной водой. Нет, даже со льдом. Ну, чтобы в воде плавали куски льда. И пина коладу еще.

– Пина коладу?

– Ты тупой? Коктейль такой. Кокосовое молоко, ананасовый сок, ром.

– Вообще-то…

– Ты мне минуту назад с самым серьезным лицом сказал, что тирекса ты мне на арену доставишь, а коктейль не можешь?

Зрители засмеялись. Мне было плохо видно выражение лица конферансье, но я подозревал, что оно как минимум озадаченное.

– Сей момент, мсье. Кого из жертв вы выбираете?

Из-за кулис на арену вышли два клоуна – один тот самый, который стоял у входа, второй – белый, с белым плачущим гримом в черном цилиндре, похожий на престарелого Пьеро. «Красный фрак» поднял голову и стал разглядывать нашу клетку.

– Это еще кто? Я его раньше не видела, – тихо сказала Алиса. А мне же как раз его манера показалась знакомой… Будто я совсем недавно общался с кем-то подобным.

– Выбери меня, пацан! – вдруг сказал Кирилл. – Ты меня одним своим видом пугаешь, я проснусь за две минуты.

– Ты скучный и толстый, – «красный фрак» повернулся к конферансье. – Вот того клоуна хочу. В синих штанах который.

Я даже не сразу сообразил, что он меня имеет в виду. Клетка подо мной раскрылась, и я рухнул на арену прямо под ноги этого парня и конферансье. Все произошло так быстро, что я даже испугаться не успел. Мимо меня двое чернокожих парней в пыльной красной униформе протащили ванну. Ее ножки оставили глубокие борозды в опилках, покрывающих пол.

– Эй ты, черномазый, еще кресло додумайся сообразить, – «красный фрак» сунул в руку одного из униформистов монету. – Два кресла.

– Мсье Прохор выбрал мсье Остапа! – провозгласил конферансье и поднял руки вверх.

– Приятно познакомиться чувак, – «красный фрак» протянул мне руку. Я осторожно ее пожал. Вел он себя так заносчиво, что я боялся себе представить, что за фантазию он возьмется на мне реализовывать. Тут я обратил внимание на смуглую девушку в платье, переливавшемся оттенками синего. Ту же самую, которая вчера привела меня за руку к «Мадам Сольпуге».

– Лоа Эдна?

– Остап? Как мило. Как все прошло вчера?

– А, так вы еще и знакомы? Отлично, девочка из Сызрани, можешь потом рассказать ему, как мы сходили сегодня в сектор Эрзули, – Прохор неприятно засмеялся. Эдна залилась краской, это было заметно даже на ее темной коже. – О, наши кресла, отлично. Эй, ты, вторую пина коладу… Или может ты что-то другое хочешь?

Прохор повернулся ко мне. Кажется, я был единственный, с кем он общался на этой арене по-человечески. Странное ощущение, но расслабляться не хотелось.

– Мне маргариту, – сказал я. И похвалил себя, что не проблеял.

– Слышал, черномазый? Пина-коладу и маргариту. Присаживайся! – это уже мне. Я пожал плечами и устроился в кресле. – Подожди… Остап? А это не с тобой мы вчера закусились насчет командной игры в чатике?

– Если ты – прошка с какими-то цифрами, то да.

– То есть, ты тоже тут второй день играешь, отлично. Ты извини, я бываю нетактичен иногда, со мной в команде не всякий выдержит.

– Ваши коктейли, мсье, – конферансье протянул поднос Прохору. Тот, не глядя, взял бокалы, один протянул мне. Я пригубил. На губах захрустела соляная кромка, горько-кисло-сладкий вкус был пугающе настоящим. В отличие от сазерака, маргариту я неоднократно пробовал в реальности.

– И что ты теперь будешь со мной делать? – спросил я.

– Ничего, мне это нафиг не уперлось. Сейчас допьем, закажем что-нибудь пожрать, все равно надо что-то делать, пока гонг не ударит, потом ты получишь свои деньги, и мы пойдем куда-нибудь отсюда.

– Не понял сейчас. А клоуны тебе зачем? И ванна?

– Кстати, да. Клоуны… Ты боялся клоунов в детстве? Я вот до одури боялся! Меня родители каждые выходные таскали в цирк, и билеты все время в первый ряд были. И каждый долбаный раз я боялся, что обоссусь, когда кто-то из этих крашеных уродов подходил меня за щечку пощипать. Эй вы, двое! Лезьте в ванну!

Клоуны переглянулись, красный что-то прошептал конферансье. Тот пожал плечами.

– Твою мать, ну почему вы, уроды, ничего не можете сделать с первого раза?! – Прохор привстал с кресла, сунул руку в карман и швырнул в ванну горсть монет. Клоуны торопливо полезли в ледяную воду. Прохор немедленно потерял к ним интерес.

Конферансье склонился к его уху и принялся что-то горячо шептать.

...

5 6 7

Премиум

(1 оценка)