– Запись твоя. Ты нашел, сам реши как применить, – Кирилл задумчиво посмотрел на меня, видимо в семье не часто баловали его, позволяя самостоятельно что-то решать. – Но я бы советовал скопировать ее на кристалл, а комм отправить владельцу, с запиской следующего содержания: “Так мол и так возвращаю твою вещь. Там есть запись, которая никогда не будет опубликована, если ты забудешь об Иве и обо мне. Заявка на принятие в род отменяется.” Своими словами сформулируй. И отнеси.

– Вот еще. Доставка есть! Курьера закажу.

– Денег стоит?

– На курьера у меня есть.

Я задумчиво взглянул на комм. Мощный, массивный прямоугольный агрегат в металлическом корпусе с овальным экраном и гибким кольцом для закрепления на запястье. На торце какие-то выступающие верньеры и кнопки. Гнезда для подключения. Совершенно не похож на наши гражданские модели, размером с сигаретную пачку. Хорошая вещь. Но отдать его – правильное решение сейчас. Может и удалось парня направить на верный путь. Гляньте – лоб морщит, думает. Но решение он действительно должен принять сам.

– Ладно покажу тебе упражнения, и пойду поработаю.

Я показал ему простейшие упражнения начального этапа развития, а сам отправился в кабинет Виталия Строгова.

Пароль Строгов не сменил. И я погрузился в паутину – кладезь информации о моем новом мире. Локу я решил оставить на потом. Из памяти Олега я примерно понимал куда мне смотреть. Но понятно, что одна и та же информация для семнадцатилетнего подростка и для меня, человека с огромным жизненным опытом и искушенного в интригах, несла совершенно разный смысл.

Примерно через час пришла прислуга, и с ней у меня состоялся любопытный разговор.

Огромных объемов тетка, одетая в неопрятное бесформенное одеяние, которое, видимо, когда-то было чехлом от рояля. Волосы мышасто-серого оттенка собраны в тугой узел на голове, отчего создавалось впечатление что ее голова изображает снеговика. Два шара один над другим. Дряблая кожа, многочисленные морщины, натруженные руки в мозолях и трещинах. От нее буквально разило испугом и одновременно агрессией. Ева Браун, всплыло в памяти ее имя. Едва она протиснулась в узкий дверной проем, как сразу начала с претензий.

– Если ты думаешь, парень, что я буду на вас работать бесплатно, ты ошибаешься! Мне такое нахер не сдалось. Так что я увольняюсь, – на повышенных тонах начала она.

– Откуда такие предположения? – я ответил тихо, почти на грани шепота, хороший прием, если хочешь чтобы собеседник перестал орать. – Про бесплатно? Никто и не думал, Браун что ты записалась в волонтеры.

– А откуда у вас деньги? – продолжила уже менее громко, но все с той же пугливой агрессией. – Родители ваши померли. Значит вас скорее всего в приют отдадут или под опеку. Вряд ли батя твой много налички тута хранил. Завещание еще когда вскроют. А меня в долг пахать не устраивает! И я "фра Браун"! Побольше почтения молодой человек!

У меня было что ответить этой жирной оборзевшей твари, но лезть в прямой конфликт с ходу я не стал. Это глупо. Она похоже понимает, что ведет себя мерзко, вот откуда опаска в ее голосе. И наигранное возмущение. Попробую ее утихомирить. Кто-то должен нам готовить и покупать продукты, тупо потому, что ни я, ни Кирилл готовить не умеем. Однако и место ее надо ей показать сразу и жестко.

– Браун! – чуть-чуть повышаю тон. – Не верю что отец тебе не заплатил. Такие как ты всегда требуют деньги вперед. Что там и как будет с нашей семьей, не твоего ума дело. Твое дело – отработать то, что тебе уже уплачено. Еще раз посмеешь на меня орать, пожалеешь. Забыла, что с благородным говоришь, а не со своими дружками на помойке общаешься?

Тетка надулась, хотя, казалось бы, куда еще больше, и покраснела как перезревший помидор. Вот сейчас кажется, злость самая настоящая.

– Да ты, сопляк… что ты себе позволяешь?! Как ты смеешь так говорить с почтенной женщиной, да я… хр хр хрррр…

Я пристально смотрел в заплывшие жиром глазки этой туши, пока она пыталась пропихнуть немного воздуха, через внезапно сжавшееся спазмом горло. Аура может и в физические воздействия. Затратно правда. Через минуту попыток вдохнуть, она рухнула на колени. Пол в коридоре изрядно вздрогнул. Я дал ей вдохнуть. Ай, я молодец! Не пошел на конфликт! Ладно, надо дожать ее.

– Ты будешь обращаться ко мне “господин Строгов”, – сказал я все так же негромко и, надеюсь, внушительно. – Ты отработаешь аванс, и потом можешь убираться на все четыре стороны. Нам прислуга, забывшая свое место, не нужна. Итого. Насколько вперед заплатил тебе отец?

Весь ее гонор и агрессия куда-то испарились. Сейчас она была испугана почти до мокрых подштанников. Поразительно как целебно действуют на некоторых волшебные тумаки.

– Неделю вперед. Осталось четыре дня.

– Господин. Не забывай добавлять.

– Четыре дня, господин.

– Так и договоримся. Деньги на расходы я найду. А теперь приготовь нам с братом завтрак. Иди на кухню, Браун. Продукты у нас еще есть, я проверял.

И, больше не интересуясь ей, я снова отправился в кабинет. Но погонять по паутине мне так и не дали.

Сперва пришла Ива, утешать Кирилла. И меня заодно. Я был прав, по всем признакам у девчонки уже начались изменения внутренних органов, близкие в патологии. Вот они риски ранней огранки и неготовности основы во всей красе. Я оставил их вдвоем, но только снова вошел в сеть, как нас навестил полицейский чиновник.

Полицейский долго и нудно опрашивал меня о происшествии, о родственниках, о том были ли у отца враги и прочая их стандартная полицейская муть. Века прошли, а стражники не меняются. Удовлетворился ли он ответами на все свои вопросы, не знаю. Записывал он наше общение на комм. Все-таки поразительно многофункциональное устройство. По окончании беседы он заявил.

– Для оформления над вашим семейством опеки требуется решение полицмейстера. Если, в течении трех суток не объявятся законные опекуны, или не будет оглашено завещание, вас с братом передадут под опеку короны. Вам потребуются свидетельства о смерти отца и матери. Их можно будет забрать в полицейском управлении сегодня после полудня. Не забудьте свое свидетельство о рождении, перед нанесением визита в управление. Честь имею, молодой человек.

После его ухода нам подали кашу на завтрак. Хоть Ева и была той еще паскудой, готовила она отменно. Каша была вкусной, рассыпчатой, с маслом. Надеюсь она туда не плюнула. Ива отказалась от завтрака, по-моему, чтобы нас не объедать, и пообещав заскочить попозже, ушла. Зерг, мне бы сала, или что-то настолько же сытного, но у нас такой еды не оказалось.

Едва мы закончили есть, как в дверной звонок опять затрезвонили. Да мне дадут наконец сосредоточится на деле! На правах старшего поплелся открывать дверь.

На пороге обнаружился представительный господин лет сорока на вид. Память Олега услужливо подбросила ассоциации. Этого человека Олег знал, он часто бывал у Строговых в гостях на правах друга семьи. Григорий Святов. Он тоже был императорским чиновником, но не из управления по налогам, а из чистильщиков. Чистильщики – подразделение Управления Колонизации. Они занимаются зачисткой найденных руин или опасных гнезд чудовищ, недалеко от форпоста. Не войска, не полиция. Спецподразделение, в основном из ограненных.

Обычно Григорий ходил в форме, но сегодня вырядился в летнее пальто и гражданский костюм. Недешевый, кстати, судя по всему. Святов был Благородный из сильного рода поэтому при обращении к нему нужно добавлять эр. На пальце у него сиял крупный серебряный перстень, с верделитом (прозрачный минерал зеленого цвета), обрамленным более мелкими изумрудами. Статусный перстень, все как полагается. Перстень указывал на то, что он ограненный, на его ранг и клан. Целитель. Мастер. Клан Изумруд.

– Соболезную, Олег, – произнес он. – Соболезную твоей утрате. Ну так. Позволишь пройти? Мне нужно с тобой поговорить.

– Конечно, проходите эр Святов. Мы можем расположиться в кабинете.

Жиробасина Ева молча приняла от Святова пальто. Вообще с его приходом она постаралась стать как можно незаметнее, что при ее размерах смотрелось комично.

– А, Ева, если не ошибаюсь, – произнес Святов. – Вижу вы не оставили отпрысков моих друзей в трудную минуту. Ну так. Отрадно видеть.

– Да штош мы, блистательный господин, вовсе без понятия, штоль…– отчаянно косясь на меня, забормотала подлая жировая туша.

Я усмехнулся, но ничего не сказал. Святов одним небрежным жестом прервал скороговорку прислуги. Та натурально испарилась из коридора, даже доски пола не прогнулись. Не иначе как легендарную грань левитации открыла, тварь. После того, как мы расположились в кабинете, а Ева принесла нам поднос с кофе, Святов, подождав когда она закроет за собой дверь, начал:

– Ну так. Вижу ты неплохо держишься, Олег, – я дернул плечом, отвечать на такое глупо. – Как Кирилл?

– Второй день всего пошел. Не очень хорошо, но он стойкий парень.

– Ну так. Ладно сразу перейду к делу, – он откашлялся. – Вы, ребята, остались одни. Вам потребуется помощь на первых порах. И вы ее получите. Есть несколько проблем, которые нам надо обсудить.

Он взглянул на меня, ожидая подтверждения. Мне уже нравится этот дядька. Простой и прямой как лом.

– Мы будем благодарны за любую помощь, на первых порах. Благодарю вас, эр Святов.

– Ну так. Первое – я возьму на себя хлопоты связанные с погребением. Собрать бумажки, организовать церемонию. Прости, что так о этом говорю…

– Я понимаю, что это необходимо. Еще раз благодарю вас, эр.

– Ладно. Ну так. Если будут нужны деньги я готов ссудить, до оглашения завещания, – он поднял руки, видя что я собираюсь возразить. – Это в долг, не подачка. Виталий был обеспеченным человеком и должен был оставить вам немалые суммы. Но сейчас у вас к ним наверняка нет доступа. Так что имей в виду. Не возражай. Далее, – он на секунду задумался. – Ну так. По поводу опеки. Я конечно не смогу взять вас под опеку, нас не связывает кровь. Насколько мне известно близких родственников у вас нет. Но у тебя через год совершеннолетие. Вариант с опекой короны для вас самый плохой, надо объяснять почему?

Я покачал головой. Нас отправят в приют по-раздельности, а имущество могут за год растащить коронные чиновники.

– Поэтому единственный вариант – тебе подать прошение об эмансипации, согласно уложениям Самоцветного Кодекса. Насколько я знаю твоя одаренность была подтверждена?

Я кивнул.

– Возьми документ об этом. Впрочем я сам заеду в УпДО (Управление по делам ограненных). Ну так. При подаче документов на эмансипацию, заявляй не о выделении, а о претензии на место главы семьи. В связи с кончиной прямых старших родственников. И требуй подтверждения статуса благородного. В этом случае вам конечно назначат временного опекуна, но у тебя будет свобода маневра. Понимаешь меня?

Я снова кивнул.

– А ты молодец, Олег. Держишься. Ну так. За свидетельством о смерти пойдем сегодня вместе. Заодно помогу без проволочек получить перстень отца. Ну так. Последнее. Твой отец просил меня, в случае непредвиденных обстоятельств, передать тебе это.

И он достал из-за обшлага костюма большой пухлый конверт, запечатанный сургучом.

– Что там, я не знаю, но надеюсь что-то, что сможет тебе помочь.

Я, изобразив подрагивание рук, взял у него конверт.