Глава 2

Господи, она выглядит потрясающе.

В последний раз, когда они виделись, Брук Боннер была в облегающем топе и кожаной мини-юбке. Сейчас на ней были черная ниже колен юбка в стиле хиппи и бирюзовые ковбойские сапоги. Поверх белой рубашки с глубоким вырезом была надета длинная жилетка. В ушах и на шее красовались украшения из бирюзы. Флэш наклонился, чтобы увидеть, есть ли у нее на пальце кольцо. На загорелом пальце не было не только кольца, но даже белой полоски.

Слава богу.

Несколько месяцев назад, когда Брук неожиданно исчезла, Флэш испугался, что она кого-то встретила и вышла замуж. Если бы это было так, то он бы просто ушел из «Синей птицы», потому что не собирался рушить чужой брак. А отсутствие кольца означало, что он остается. Поэтому он заказал еще имбирного эля. Он здесь надолго.

В Брук было нечто такое, что привлекло его внимание. Флэш не смог отвести от нее глаз с того самого момента, как увидел ее впервые в Форт-Уорте. Сейчас Брук была без шляпы, и Флэш любовался ее великолепными темно-рыжими волосами, струящимися по спине волнами. Ему ужасно хотелось запустить пальцы в эту копну волос, намотать прядь на кулак, как он делал в прошлый раз, и закинуть ее голову так, чтобы он мог постоянно ее целовать.

Флэш был так рад увидеть Брук, что с трудом сдерживал желание броситься к ней, подхватить на руки и унести далеко-далеко, прочь от этого людного места, и показать ей, как он чертовски счастлив ее видеть.

Целый год Флэш старался не думать о ней, но все было тщетно. За год ему так и не удалось забыть самый сладостный секс в его жизни. Брук настолько глубоко запала ему в душу, что он даже перестал смотреть на других женщин. Что было опасным прецедентом, так как могло привести его к женитьбе, а он ни за что на свете не хотел связывать себя узами брака. Ведь на носу было соревнование за звание «Ковбой года» в рамках родео «Все звезды». Потеряв целый год из-за своего взрывного характера, приведшего к пьяным дракам, он вернулся к тренировкам и готовился доказать, что он не просто тупой драчун с хорошим правым хуком. Слишком долго люди думали, что Флэш побеждает только потому, что родео «Все звезды» принадлежит семье Лоуренс, и теперь ему предстояло убедить всех, что он не просто один из Лоуренсов, но и лучший в родео.

То, что после последней драки его отстранили от соревнований, а также лишили призовых денег, было для него благословением, хотя тогда он этого не понимал. Это заставило его взять себя в руки и повзрослеть. Кроме того, он всем доказал, что родео «Все звезды» не просто семейный бизнес, балующий своего ребенка, что Флэш по праву занимает свое место в рейтинге.

Настало его время, и он не упустит свой шанс исправить все свои ошибки, в том числе и то, что произошло между ним и Брук.

Он просто хочет… что ж, он хочет провести еще одну ночь с ней и посмотреть, пробежит ли снова между ними та искра.

Тут Флэш услышал, как Брук объявила свою первую новую песню. «Мимолетная ночь».

У него покраснели уши. Ведь песня же не о нем, верно?

Нет, не о нем. Этого не может быть. Было бы верхом эгоизма считать, что ночь с ним оставила у Брук только приятные воспоминания.

– У каждого в жизни наверняка есть одна запоминающаяся мимолетная ночь, верно? – продолжала Брук, и толпа одобрительно засмеялась.

Кто-то свистнул. Флэш не видел, кто именно, но ему захотелось врезать этому свистуну. Он сдержался. Он не собирался выходить из себя. Ведь людям позволено иногда быть придурками. Не ему поучать их, когда они переходят черту. Прежний Флэш ввязался бы в драку, а нынешний и, как надеялся Флэш, исправившийся просто посмотрел в сторону свистевшего.

Кроме того, в его планы не входило устраивать сцену. Ему хотелось заново познакомиться с Брук Боннер, чтобы понять, есть ли между ними что-то стоящее, или забыть ее и двигаться дальше.

Флэш искал способ пересечься с Брук и в социальных сетях увидел объявление о том, что этим вечером она будет выступать в «Синей птице». Он, словно летучая мышь, вылетевшая из ада, помчался в Теннесси на пять дней раньше, чем планировал ехать для участия в родео.

Когда толпа успокоилась, Брук наклонилась ближе к микрофону и сказала:

– Рада видеть, что столько людей со мной согласны. Ну, а те, кто не согласен… их можно пожалеть, они многого лишились.

Флэш медленно выдохнул и улыбнулся. В прошлом году ему тоже нравилось ее язвительное чувство юмора. Она не льстила ему, а он изо всех сил старался не льстить ей. Между ними было… почти взаимопонимание. И женщина с чувством юмора была на удивление соблазнительна.

Слава богу, что за год она не изменилась.

Брук начала петь, играя на гитаре, и что-то ёкнуло в груди у Флэша, когда он услышал ее голос. Как же он соскучился по ней! Возможно, она не помнит его. Хотя то, как расширились ее глаза, когда они встретились взглядами, дало ему понять, что она все-таки помнит его. И скорее всего, не захочет его видеть.

На какое-то время Флэш затерялся в мире ее песни, постепенно вникая в слова.

 
Всего лишь мимолетная ночь,
Без будущего, без плана.
 

Черт побери. Да, Брук его помнит. И в ее воспоминаниях нет ничего хорошего.

Флэш это понял, когда она добралась до припева.

 
Ты не стоил той радости.
Не стоил мимолетной ночи.
 

А песня-то великолепная. Публика в восторге.

 
Не надо мне отговорок,
Мне планы твои безразличны.
Больше я ждать не буду.
К черту твои желания.
Настало время моей мимолетной ночи.
 

На последней ноте по спине Флэша пробежала дрожь. Закончив петь, Брук даже не повернулась к нему и даже не взглянула на него. Если она и узнала его, то явно игнорировала.

– Ого. Вижу, вам понравилось? Это только начало. Вас ждет невероятно дерзкий альбом.

Гнев – старое знакомое чувство – начал подниматься во Флэше, но он контролировал себя. Он должен был предвидеть, о чем она будет петь. Он должен был предвидеть, что она разозлится. Ведь злость – его второй язык. А он прозевал нападение.

Флэша охватило возбуждение, когда он стал вспоминать их суперстрастную ночь. Они переспали в ее гримерке перед шоу, из-за чего она опоздала с выходом на сцену. Он прижимал ее к стене в этой крошечной комнатушке, глядя ей в глаза, и они оба старались не издать ни звука. Было так чертовски хорошо. А потом он ждал ее после выступления. И когда она увидела его, ее лицо просияло, и она поманила его пальчиком. Остаток ночи они провели в объятиях друг друга в ее гостиничном номере, занимаясь горячим сексом и заказывая еду в номер. Им было весело вместе.

На следующее утро они расстались друзьями. Флэш был уверен, что Брук вспоминает его с улыбкой. По крайней мере, он потом еще несколько дней улыбался.

Даже несколько недель.

И как получилось, что после той радости и веселья он оказался перед полнейшим равнодушием?

– Моя следующая песня, – сказала Брук в микрофон, – называется «Сколько же раз лизнуть?» Ведь вопрос серьезный, не так ли? – Толпа загудела. – Сколько раз надо лизнуть, чтобы добраться до сердцевины леденца?

– Три! – заорал какой-то придурок.

– Столько, сколько потребуется! – крикнул другой.

Брук пригрозила ему пальцем.

Флэш закрыл глаза и глубоко задышал. Ярость вскипала в нем. Он понимал, что Брук стремится именно к такой реакции, что ему не надо лезть и защищать ее от любого оскорбления. Он уже однажды попытался так сделать, и все закончилось судимостью – Флэш здорово отдубасил Текса Макгроу за то, что тот посмел оскорбить Брук.

Теперь Флэш понимал, почему Текс так люто его ненавидит. Ведь Флэш правым хуком вышиб его из «Всех звезд». С тех пор Текс не прекращает своих онлайн-атак на него и уж точно не принял ни одного его извинения: ни предписанного судом, ни искреннего, которое Флэш лично принес ему после нескольких месяцев трезвости. За прошедший год он научился не реагировать на атаки Текса приступами ярости.

Брук запела. Не было сомнений, что эта песня тоже личная. Она была о парне, который не справился со своим характером и попал в заключение, а потом вышел под залог.

Многие не любили Флэша. Да он и сам не давал повода любить себя. Тем не менее он не вызывал ни у кого таких сильных чувств, чтобы о нем написали целый альбом, основанный на ненависти к нему.

В глубине души Флэш был польщен. Не всякому наезднику родео посвящают целый музыкальный альбом. А если Брук публично признает, что Флэш был вдохновителем этих песен, то его сестра Хлоя найдет способ раскрутить альбом так, чтобы это пошло на пользу Флэшу и «Всем звездам».

Только Хлое обязательно захочется узнать, почему Брук так зла на него. У Флэша не было ответа на этот вопрос. Брук поцеловала его на прощание, поблагодарила за чудесную ночь. И все, они расстались.

Брук запела следующую песню, но Флэш уже не мог ее слушать. Однако в «Синей птице» были свои правила: когда композитор или певец начинали петь или играть, никто не двигался и не разговаривал. Он понял: прийти сюда было не очень хорошей идеей. Только как еще он мог убедиться в том, что та ночь что-то значила и для нее?

Наконец выступление закончилось, и толпа оживилась. Поскольку выступление Брук было последним, она задержалась в центре зала, чтобы раздать автографы и попозировать фотографам.

Флэш тем временем обдумывал свой следующий шаг. Дождаться, когда зал немного опустеет, и подойти к ней? Или лучше, чтобы не было лишних глаз? В таком случае ему следует ждать ее на парковке у машины.

Брук бросила на него быстрый взгляд. Флэш успел заметить, что она хмурится, но его это не испугало. Он только посмотрит ей в глаза, изложит свою точку зрения, а потом выслушает все, что она о нем думает.

И если ему не повезет… он уйдет.

Флэш оплатил счет и вышел из кафе. «Синяя птица» располагалась в ничем не примечательном торговом центре, и ему потребовалось время, чтобы обойти здание и выйти к парковке. Предположив, что седан песочного цвета принадлежит Брук, он приготовился ждать.

Глава 3

– Отличный сборник, – похвалил Кайл. – Альбом станет хитом. В нем чувствуется девичья сила. Жаль, что я не написал и половины таких хороших песен.

У Брук от постоянных улыбок болели щеки, но она все равно улыбнулась Кайлу. Она ценила его мнение, и зрителям песни, кажется, тоже понравились. Все было бы замечательно, если бы не появление Флэша Лоуренса. И что теперь делать?

– Я так горжусь тобой, – добавил Кайл, обнимая Брук.

Брук рассеянно ответила на его объятие. Ее мысли были заняты Флэшем. В кафе она почти собралась с духом, чтобы подойти к нему и выяснить, для чего он здесь. У нее было только два предположения: либо это случайность, либо он хочет увидеться с ней…

Внутренний голос подсказывал Брук, что Флэш ждет ее снаружи. Значит, ей придется поговорить с ним и рассказать о Бине. Ее сыне. Его сыне.

– Эй, – окликнул ее Кайл, положив руку ей на плечо. – Ты в порядке?

– В порядке, – ответила Брук, изображая улыбку.

Она скрывала существование Бина по многим причинам, но ни одна из них не могла стать препятствием к тому, чтобы не рассказать о сыне Флэшу. К тому же Брук не хотела повторять ошибку своей матери, которая все время пряталась и лгала. Ей надоело прятаться.

Кайл с беспокойством посмотрел на нее:

– Уверена? Я знаю тебя, Брук. Я знаю, как ты пишешь. Тексты песен… кажутся слишком личными.

– Нам нужно идти, – сказала Алекс, оттесняя Кайла. – Извини, Морган.

– Господи, женщина, – сказал Кайл, потирая плечо, – тебе надо было идти в футбол.

Брук снова обняла Кайла и быстренько убежала в дамскую комнату. Черт побери, она тянет время.

«Хватит прятаться», – приказала она себе.

Вернувшись в коридор, она убрала гитару в чехол. Алекс открыла заднюю дверь, и Брук вышла на улицу, где ее окутал влажный воздух Теннесси.

– Брук.

Сбылся самый худший ее кошмар и одновременно самая заветная мечта. Флэш пришел за ней.

– Эй, пошел прочь отсюда! – рявкнула Алекс, загораживая Брук. – Шоу окончено, приятель.

– Брук, – повторил Флэш. – Я всего лишь хочу поговорить. Наедине.

Да, Брук знала, что бывает, когда они остаются наедине. В первый раз, когда они оказались наедине в ее гримерке, она не планировала заниматься с ним сексом.

Брук положила Алекс руку на плечо.

– Все в порядке, – тихо сказала она, обходя подругу. – Я его знаю.

Алекс наклонилась к Брук.

– Не нравится он мне, – прошептала она, но по ухмылке Флэша было понятно, что он услышал.

Крисси Боннер он тоже не понравится.

– Алекс, можешь подождать в машине?

Алекс посмотрела на Флэша и чертыхнулась.

– Хорошо. У тебя есть пара минут, – Алекс двинулась в сторону машины.

Но тут Флэш дерзнул подойти к ней и представиться:

– Привет. Я – Флэш Лоуренс. А вы кто?

Алекс посмотрела на него так, что другой на его месте сбежал бы. Однако Флэш был не из пугливых.

Бросив быстрый взгляд на Брук, Алекс ответила:

– Алекс Эндрюс. И давай без дураков!

– Даже и не думал об этом! Брук может подтвердить, что у меня нет чувства юмора.

Брук не могла сдержать улыбку. Она прекрасно помнила, как легко он мог ее развеселить. С ним было чертовски просто общаться – добрый, веселый, нежный, горячий…

Она не могла не влюбиться в него.

А потом она увидела все те заголовки и узнала о его диких выходках. И ей стало ясно, как сильно она ошибалась на его счет.

Флэш стоял, не двигаясь, пока Алекс шла к машине, в которой находилось детское автомобильное кресло. Правда, на него было наброшено покрывало, чтобы никто его не заметил.

Брук смотрела на Флэша. В жизни он выглядел лучше, чем в ее мечтах.

Алекс захлопнула дверь машины. Флэш и Брук остались в уединении, которое однако, было неполным: в любую минуту из «Синей птицы» мой выйти Кайл или кто-то еще.

– Прекрасно выглядишь! – нарушил молчание Флэш.

– Что тебе надо, Флэш? – сурово спросила Брук, хотя комплимент доставил ей удовольствие.

«Прошу, не говори приятные слова», – сложилась у нее в голове музыкальная фраза и сразу за ней зазвучала еще одна: «Приятные слова услышать я хочу». Надо бы потом записать это, подумала она, хорошее начало для новой песни.

Флэш снял шляпу и одарил ее улыбкой, которая тогда растопила ей сердце.

– Я снова захотел увидеться, но у меня такое чувство, что ты не рада встрече.

– Ты это уловил?

– Звучало очень завуалированно, – ответил он с легкой усмешкой, – но я смог распознать гнев в твоих песнях.

– Великолепно. Чудеса дедукции. Логика у тебя в прекрасной форме. – Брук хотела обойти его, но он преградил ей дорогу. – Что, Флэш? Я устала.

– Я хочу извиниться, – сказал он.

Брук горько усмехнулась.

– Вот как? А за что именно ты извиняешься?

– Даже не знаю. Ну… если честно, я причинил тебе боль. А если судить по песням, которые я сегодня услышал и которые мне очень понравились, я ранил тебя очень глубоко. Так что позволь мне извиниться, Брук.

Господи, неужели он говорит серьезно? Ей хотелось, чтобы он был дерзким и самоуверенным. С ним таким ей было бы проще. Она с ним смогла бы совладать.

– Хорошо. Извинения приняты. Спокойной ночи, Флэш.

– Брук, – прошептал Флэш. – Я безумно скучал по тебе. Даже не знаю почему.

– Неужели? – огрызнулась Брук. В ней закипала ярость. И закипала не от его сладких слов, а от того, что она вспомнила: ее жизнь перевернулась с ног на голову только потому, что она купилась на его сладкие слова. – Это не похоже на извинение. Это оскорбление.