Глава 7

Я разложила вещи по полкам в нашей комнате, впитывая волшебство новых возможностей, которые открывались передо мной в академии Хилстроу. Бренчание разбросанных чемоданов на полу почти перекрыло внутренний голос, который шептал мне о беспокойствах и неуверенности. Но стоило только завершить этот процесс, как я почувствовала прилив уверенности: «Я здесь, чтобы добиться успеха!»

– Пошли на ужин, – предложила мне Ариана.

– Пошли, – ответила я, стараясь скрыть волнение, внезапно мне показалось, что работа нас ждет, и не поблагодарила своё время. Я не могла представить, сколько времени еще проведу с ней, ведь это был только наш первый вечер.

Мы вышли из нашей комнаты и шагнули в длинный коридор, стены которого были украшены цветными постерами с изображением известных фигуристок и их незабываемых выступлений. Сердце в груди колотилось в ритме моего волнения. Я чувствовала, как каждая ступенька приближает меня к мечте, однако с каждый шагом возникали все новые вопросы.

– А сколько ты уже здесь учишься? – спросила я, стараясь поддержать разговор.

– Полтора года, – ответила она с легкой ностальгией в голосе, прежде чем я успела заметить небольшую тень грусти на её лице. – Но ты не переживай, Надежда очень хороший тренер.

Я задумалась, глядя на лицо Арианы. Я смотрела много видео с выступлениями различных фигуристок, но особенных знаний о ее выступлениях у меня не было.

– И за эти полтора года ты нигде не участвовала? – спросила я, приблизившись к ней и рассматривая ее лицо.

Ариана резко поникла, и я уловила в этом жесте что-то скрытое, что натолкнуло на мысли о прошлых неудачах.

– Только на региональных чемпионатах, – произнесла она, и я почувствовала, как мой интерес к её истории подогревается.

Молчание стало невыносимым, и я решила оставить этот вопрос. Мы молча зашли в столовую – шумные голоса, запах еды и искры обсуждений вокруг придавали мне уверенности. Я огляделась, жадно впитывая атмосферу. Столовая занята фигуристами и хоккеистами разных возрастов – кто-то смеялся над шутками своих друзей, кто-то обсуждал свои тренировки, некоторые, как и я, искали свой путь и наоборот, находили поддержку друг в друге. Запах жареной курицы и пасты смешивался с ароматами свежего хлеба и фруктов, создавая невероятную симфонию, которая притягивала к столу. Мы заняли свое место в длинной очереди у линии раздачи. Я глазела на еду, пытаясь выбрать, что бы мне хотелось. Курица выглядела аппетитно, а паста, похоже, была свежей и горячей. Вокруг нас царила атмосфера дружеского веселья, и даже несмотря на то, что мне было немного не по себе, я чувствовала, как тепло от окружающих меня ребят разгоняет мои сомнения.

– Что ты будешь? – спросила Ариана, стоя рядом, уже решившись на порцию пасты.

– Наверное, курицу, – ответила я, сама не в силах противостоять ароматам, одним из которых был нежный запах жареного мяса.

Когда мы наконец подошли к раздаче, на нас смотрела девушка в белом фартуке. Она улыбнулась и спросила, что мы хотим. Я взяла бутылку апельсинового сока и порцию курицы, её обжаренные кусочки щедро покрыты соусом, который, похоже, был на основе лимона и трав. После того как мы набрали еду, мы с Арианой нашли столик в углу столовой, вдали от шума и любопытных взглядов. И только я начала есть, меня остановил резкий шум у входа в столовую. Я обернулась и увидела, как в дверях завалился Алекс в компании своих друзей, таких же дебилов, как и он сам. Улыбаясь, он говорил что-то, заставляя своих послушных шестерок хихикать. Я закатила глаза – в очередной раз.

– Это Алекс Ньюман, – произнесла Ариана, как будто я могла это не знать.

– Я в курсе, – проговорила я, продолжая жевать курицу.

– Ты с ним знакома? – ахнула Ариана, как будто новость о моем скромном знакомстве с его псевдодержавой была сенсацией.

– Угу, – протянула я с набитым ртом и фыркнула, не удержавшись от комментария. – Этот урод мне соврал, что Надежда мертва, чтобы я не работала с ней.

– Вот же, – шикнула она, кивнув в сторону Алекса и его дружков.

Ариана, сосредоточившись на своей пасте, начала медленно жевать, а я, быстро доев курицу, стала вытирать свои руки. Мой взгляд вновь упал на Алекса в зоне раздачи, и радость в его глазах меня злила.

– Он самый популярный парень в академии, – заливалась сплетнями Ариана, как будто ленивый вечер не предвещал никаких ссор.

– Не удивлена, – фыркнула я, подавляя недовольство.

В этот момент я решила выпить сок. Но когда попыталась открыть бутылку, поняла, что крышка крепко закручена, и ничего не получается.

– Помоги мне, – сказала я, предоставляя бутылку Ариане.

Она подняла на меня глаза и взяла бутылку, но, прикладывая усилия, только покачала головой.

– Не могу, – рассеянно пролепетала Ариана и снова вернула мне бутылку.

– Да кто ж так делает, – разозлилась я и снова взялась за крышку.

И вдруг рядом появилась мужская рука – сильная и решительная и схватила мою бутылку. Я снова обернулась и, к своему ужасу, увидела, что это Алекс со своей компанией.

– Эй, отдай, – закричала я, протянув ему руку, но он только усмехнулся и помахал бутылкой возле моего носа, как будто это был приз на соревнованиях.

Не успела я сделать шаг навстречу, как он ловко открыл бутылку и, не дав мне схватить, надавил на неё. Жёлто-оранжевый сок фонтанчиком вылетел в мою сторону, и я почувствовала, как липкая жидкость окатила мою белую футболку, намочив волосы и даже немного попала на лицо. Я вскрикнула, отшатываясь, и вся столовая обернулась, привлекая к нам ненужное внимание.

– Это не смешно! – пыталась впустить в свой голос гнев, но вместо этого он стал чуть более хриплым от волнения.

Алекс рассмеялся, демонстрируя зубы, как будто это был его секретный план – вызовет тычок в мой борт, а потом насмешит всю столовую. Он поставил бутылку на стол и с хохотом пошел за свой. Я молчала, не зная, как реагировать. В конце концов, обернувшись к Ариане, я увидела её с пафосным выражением лица, явно попавшую под чары его обаяния.

– Как же я его ненавижу! – промямлив, сказала я, но внутри меня уже поднималось новое чувство: желание доказать ему, что я не просто мишень для шуток.

Бросив взгляд на свой стол и смущенную Ариану, я решительно встала и попутно схватив липкую бутылку сока, направилась к Алексу и его друзьям, невольно привлекая внимание окружающих. Сок, запачкавший мою белую футболку, высохнет, но это было не так важно. Важнее было вернуть себе чувство достоинства и самоуважения после этой унизительной сцены.

Я шла к Алексу, чувствуя, как волнение накатывает волнами. Его наглый смех ещё звучал в ушах, и, кажется, вся столовая переглядывалась, поджидая развязку. Меня это бесило. Почему я должна быть предметом его развлечений? Это было несправедливо.

Я подошла к их столу, Алекс, облокотившись на спинку стула, вальяжно просиживал штаны, как будто не замечал меня. Его дружки, смеясь, пытались продолжить разговор, и я почувствовала, как внутреннее напряжение начинает достигать предела. Как мне дать ему понять, что это было неприемлемо?

– Алекс! – произнесла я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. Он повернулся ко мне с насмешливым выражением лица.

– Что нужно, героиня? – игриво задал он вопрос, его глаза блестели от насмешки. В тот момент я поняла, что у меня в бутылке не только разлитый сок, но и гордость, которую я должна защитить.

– Ты думаешь, что это смешно? – произнесла я, протянув руку к его столу и намеренно облокотившись на него. Я чувствовала, как сердце стучит, и мне не терпелось выяснить, почему он решил подкалывать меня. – Неужели ты не понимаешь, что это не веселое развлечение?

Теперь он смотрел на меня более серьезно, его друзья смолкли. Я продолжила:

– Почему тебе всегда надо быть центром внимания? Кажется, тебе нравится, когда другие выглядят как клоуны ради твоего удовольствия.

Алекс вдруг вытянулся, как будто готовясь возразить. Я заметила, как он пытался найти слова. Но вместо этого он просто рассмеялся.

– Ты действительно думаешь, что я… – Но я не дала ему закончить.

– Да, я думаю! – перебила я, чувствуя в себе силу, о которой забыла. – И я не собираюсь быть твоей мишенью. Ты не прав, и я хочу, чтобы ты это признал.

Сквозь меня пронесся электрический заряд. Я смотрела ему в глаза, держа его взгляд, не отводя. За столом стояла тишина, даже его друзья, казалось, замерли, наблюдая за нашей мини-драмой.

Мои слова, полные тяжести, повисли в воздухе. Внутри меня возникло много эмоций: от страха до уверенности, смешиваясь в странном коктейле, который заставлял меня чувствовать себя живой. Я сделала шаг вперед, не позволяя себе колебаться.

Алекс, наконец, отодвинул стул и встал. Секундное замешательство мгновенно сменилось наглой уверенностью, его гордое выражение лица раскрылось в усмешке, хотя теперь она казалась не такой привлекательной, как раньше.

– О, давай-ка, «героиня», – произнес он с вызовом, делая шаг ко мне. – Ты действительно считаешь, что твои жалкие попытки бороться со мной могут что-то изменить?

Я почувствовала, как анализирующее выражение его друзей наложило на ситуацию своеобразное давление. Каждый из них, казалось, ожидал, каков будет следующий шаг. Я в свою очередь ощущала, что этот момент важен не только для меня, но и для всех, кто был в окружении.

– Изменить? Нет, – произнесла я, надеясь, что мой голос звучит твердо. – Но я могу начать защищать себя и свои границы. Я не собираюсь предавать свои чувства ради твоего развлечения и не собираюсь позволять тебе надругаться над ними.

Алекс прищурился, будто искал какую-то слабость в моём взгляде. Но я не подняла на него глаза. Не могла позволить ему видеть и ощущать, как стыд и неуверенность поднимаются внутри меня. Вместо этого я укоренилась в своей решимости.

– Я не жду, что ты это поймешь, – продолжала я. – Но, пожалуйста, учти: есть границы, которые нельзя пересекать, и одна из них – это уважение.

Толпа вокруг нас наблюдала с напряжением, чуть ли не задыхаясь от ожидания. Что-то в воздухе изменилось – напряжение перетекло в нечто странное, как будто важный момент назрел, а я была единственной, кто мог его осознать. Я почувствовала прилив смелости, который толкнул меня вперед. Алекс, с перекрещенными на груди руками, хмыкнул с пренебрежением. Его насмешливый тон выводил меня из себя еще больше.

– Да кому ты сдалась, тупая фигуристочка? – проронил он, с вызовом смотря мне в глаза. – Я видел твои выступления, ты все время падаешь. И как ты вообще здесь оказалась?

Словно ударив по струне, его слова резанули мой мозг. Я вспомнила, как много раз мои тренировки заканчивались разочарованием. Громкие хлопки о лед, когда мои ноги не слушались, и восхищенные взгляды тех, кто когда-то верил в меня. Воспоминания побеждали меня, но сейчас гнев, который разгорелся внутри, затмевал все. Я словно ошпаренная, пыталась найти слова, чтобы снова не быть под властью его злости.

– По приглашению твоей мертвой матери! – крикнула я, не заботясь о последствиях. Вокруг меня послышались шепоты. Это было непростительно, и я знала это, но сейчас моя ненависть была сильнее, чем самопознание. – Ах, да, она не мертва. Ты тупой лжец!

Его лицо исказилось гневом, как будто я ударила его в самое сердце. Он шагнул ко мне ближе, и расстояние между нашими лицами сократилось до минимума. Я могла слышать его дыхание, оно стало ощутимым, казалось, буквально у меня на коже. В это мгновение время остановилось, и вся столовая исчезла для нас.

– Не смей так со мной говорить! – рыкнул он, почти с ненавистью. Его голос звучал низко и глухо, как трещина на льду, по которому я скользила слишком быстро.

– А то что? – фыркнула я, вскинув бровь, как если бы это был самый легкомысленный спор.

Внутри меня бушевала буря, но я собиралась держать лицо. Не дать ему понять, что его слова имеют силу.

Все остальные студенты, которые ранее были заняты своими разговорами, теперь повернули головы в нашу сторону, одни наблюдали с интересом, другие с неподдельным страхом. Я могла почувствовать, как из-за спины мне бросают сочувствующие взгляды, что лишь подливало масла в огонь.

– Я скажу тебе, что ты – ничто! – продолжал он, превращая наш конфликт в нечто большее. – Никого не интересуют твои жалкие попытки.

Эти слова, словно острые лезвия, вновь вонзились в меня. Я вспомнила, как работала долгими часами, как потела и даже плакала, поднимаясь после каждой неудачи. Я не могла позволить ему разрушить все, чего я добилась, так легко. Я чувствовала его ярость, впивающуюся в мои глаза, но вместо того, чтобы закатить глаза и убежать, что было бы для меня естественным, я взялась за бутылку и, в порыве безумия, плеснула остатки сока ему в лицо. Возможно, это было нелепо и бессмысленно, но в тот момент для меня это было чувством свободы.

– Урод! – закричала я, наблюдая, как сок стекает по его подбородку.

Я пыталась понять, что происходит, и чувствовала, как вокруг меня нарастает шум; кто-то хихикает, а кто-то с сомнением перешептывается. Я не могла позволить себе отвлечься на мнения других людей. Алекс был в смятении, его губы трепетали от злости и недоумения. Он вытирает сок с лица, а я чувствую, как в груди у меня закипает решимость. Никто не имел права посягать на мои границы, даже если это был он. Даже если вся эта ситуация оказалась оркестром для других, это была моя сцена, и я намеревалась следовать своим правилам. Пока Алекс приходил в себя, я решила развернуться и уйти, этот момент показался мне отчаянным, но внутренний голос подсказывал, что не стоит поддаваться панике. Я только собиралась сделать шаг, как мельком увидела смех и поднятые брови других студентов. Они наблюдали за нами. Эта мысль разъедала мою гордость, и я почувствовала, как что-то закипает внутри. Каждое хихиканье, каждая пересмешка – это всё было направлено на меня.

Выйдя из столовой, я почувствовала, как щёки начинают гореть от унижения, но моя решимость была сильнее. Я не собиралась позволить кому-то определять, как я должна себя чувствовать. Сок, брызги и недоумение – это лишь иллюзия, которую я собиралась расколотить, оставив на их лицах лишь недоумение.

Со всех ног я рванула к своему общежитию. Коридоры казались длиннее, чем обычно, а двери всех этих комнат – свидетелями хаоса моей внутренней борьбы. Сердце колотилось так, что казалось, его удары могли разнести стены вокруг. Я вбежала в лестничный холл и, поднимаясь по ступенькам, чувствовала, как на каждом шагу уходит часть моих нервов.

Когда я добралась до своей комнаты, на мгновение остановилась, не в силах поверить, что это всё происходит со мной. Рывком открыв дверь, я зашла внутрь и закрыла её с такой силой, что заскользили половицы. Прижавшись спиной к двери, я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

Стены моей комнаты были обиты светло-голубыми обоями, которые недавно наполняли меня чувством спокойствия. Но сейчас это ощущение казалось глупым и неуместным. Стараясь успокоиться, я подошла к зеркалу. Мое отражение смотрело на меня с грустью и удивлением. Глаза опухли от неизвестно откуда взявшихся слёз, а волосы всклокочены, как будто кто-то их взъерошил. Я глубоко вздохнула и пройдя в небольшую ванную, отведенной в каждой комнате, сняла с себя футболку и начала умываться, смывая с лица остатки позора, которые всё ещё сидели в этом соке. С каждой каплей воды я пыталась выжить, вытереть себя от ненависти, от стыда, который заполнил сердце.

Когда я, наконец, закончила, меня охватило чувство, что я очищена. Теперь я была готова взглянуть на ситуацию под другим углом. Алекс не имел права так относиться ко мне, ни в каком контексте, и я не собиралась просто так это оставлять. Как бы это ни было сложно, я понимала, что должна поговорить с ним и поставить точку в этой истории.

Освободившись от оков страха, я вышла из ванной, накинула чистую футболку и села за стол, попутно доставая блокнот и ручку и начиная писать. Каждое слово, которое я записывала, было как выплеск всей боли и агрессии, копившейся во мне. Я писала о своих чувствах, о том, как такой поступок не может оставаться без последствий, и как важно не молчать. И в этот момент, сидя за столом своей комнаты, я поняла: это не просто моя борьба – это акт возврата своей силы.

Позже я приняла душ и уютно устроившись на кровати в своей чистой и теплой пижамке, открыла свою любимую книгу – Эскапистскую фантастику, в которой просторная реальность позволяла забыть о проблемах. Но умиротворение продлилось недолго. Через два часа Ариана появилась в дверях, словно тень. Она выглядела немного потрепанной, а глаза безумные, но мне было все равно.

– Не надо было делать так, – произнесла она с укоризной на лице.

Я отложила книгу, поворачивая голову к ней, сдерживая раздражение.

– Не надо было делать что? – фыркнула я. – Не надо было обливать его соком, потому что он первый облил меня? Или не надо было говорить про его мать, о которой он сказал, что она мертва? Что?!

Ариана закатила глаза и тяжело вздохнула, опускаясь на свою постель.

– Он самый популярный парень в академии, – произнесла она, делая акцент на каждом слове.

– И что? – вскрикнула я, и, бросив книгу на кровать, села. – Это не отменяет того факта, что он ведет себя как последняя свинья! Никогда не понимала, почему популярность – это повод для безобразий.

– У тебя будут проблемы, – осторожно продолжала она, как будто пытаясь разложить все по полочкам.

– Кто мне их организует? Он? – я усмехнулась. – Или его поклонницы? Кажется, у них в запасе достаточно сил для этого – и не только если речь идет о похищении сока.

Ариана снова вздохнула, на этот раз без слов. Я бросила на нее сердитый взгляд и снова схватила книгу, пытаясь проигнорировать её слова.

Однако чтение не шло. Слова расплывались перед глазами, как снежные хлопья. Сложные описания и исторические персонажи не могли заглушить миражи в голове: как этот парень смеялся, когда обливал меня соком, и как он пренебрежительно говорил о своей матери.

Я фыркнула, закрыла книгу и положила её на тумбочку. Осознание, что этот конфликт был не просто моментом, а чем-то гораздо большим, опустилось на меня, как туман – я не знала, что делать дальше. Выключила светильник со своей стороны и легла лицом к стене, стараясь отключить мысли, пытаясь уснуть. Ариана же снова тяжело вздохнула и ушла в душ. Шум из ванной выдавал не столько заботу о себе, сколько желание убежать от обсуждения. Вдруг я почувствовала, как в груди закипает нездоровый страх – как же я могла пуститься в это соперничество на пике учебного года и вдруг оказаться на передовой в своем собственном шоу? За дверью снова послышались шаги.