Глава 1

Темнота. Эта поглощающая темнота окутала меня со всех сторон, словно мрачное покрывало. Я умерла? Не знаю. Но я слышу все. Глухие звуки, призраки шепчущих голосов, сдавленный плач, пробирающийся к моим ушам, будто крики из далекого мира. Грудь сдавила странная пустота. Глотка пересохла, а в висках пульсировала какая-то невыносимая боль. Я покусала губу и ощутила солоноватый привкус. В горле пересохло, словно я пробежала марафон по пустыне. Я пытаюсь открыть глаза, но боль пронзает их. Наконец, с трудом, я всё же приоткрываю веки. Вокруг – лишь мрак.

Собрав волю, подняла руку, она будто бы не слушалась. Наконец, я ощупала что-то холодное и жесткое. Это была деревянная поверхность. Сердце стукнуло так сильно, что я чуть не задохнулась от ужаса. Похоже на… гроб. Я в гробу. Ощущение стужи накрыло меня с головой, и я ужаснулась от этой мысли.

Вдалеке снова раздается тихий плач, ноты горя и потери. Ощущая, как мое сердце стучит в унисон с многочисленными, напуганными ударами других сердец вокруг, я запаниковала. Если я жива, почему я здесь? Почему я не могу вспомнить?

С усилием, полным отчаяния, я стукнула кулаком по крышке. Дерево треснуло, и в мгновение ока образовалась круглое отверстие. Голоса стихли. Словно она, крышка гроба, поглотила все звуки, жалящие мою душу. Я ощутила, как яркий свет, как солнечный удар, хлынул в мой мир.

И вдруг я услышала шаги. Кто-то приближался ко мне. Крышка гроба отодвинулась, и я прищурилась от яркости, пытаясь сфокусироваться. Открыв глаза шире, я поняла, что действительно сижу в гробу, и вокруг меня – множество незнакомых лиц, напуганных и потрясенных.

Странные, незнакомые лица, и среди них были Элис и Бэт, которые смотрели на меня, словно я призрак. Они выглядели так, будто пережили холодный кошмар: Элис рыдала, а Бэт стояла рядом, застывшая в ужасе. Директор, этот ненавистный мне мужчина с авторитетом, подошёл ко мне с прощальным выражением: он был напуган, но сам не понимал, что произошло.

Элис на мгновение перестала рыдать и, подняв на меня свои заплаканные глаза, молча уставилась на меня, так, будто решила, что я – мираж. Её лицо стало бледным, как вата, сливаясь с белизной гроба.

– Воды, – прохрипела я, ощущая, как голос срывается у меня на последних словах.

В воздухе повисла гнетущая тишина, и я почувствовала, как все обернулись ко мне, словно я произошла из другого мира. Вальдо, казалось, тоже застыл на месте, его лицо, застывшее в шоке. Наконец, он шагнул ко мне, поднося стакан воды.

Я выхватила его, жадно поднеся к губам. Вода шлепнула мне на язык, но вместо того, чтобы утолить жажду, она лишь усилила её. Я глотала и не могла насытиться, как если бы вся эта темнота, что меня окружала, высосала из меня все силы.

– Ещё, – произнесла я, мой голос выдал слабый трепет, как будто я забывала, как говорить.

Вальдо кивнул и быстро ушел, оставив меня наедине со взглядами других. Кто-то подошел, помогая мне слезть с чертового гроба, в котором еще недавно казалось, что он поглотит все, чем я была. Я не сопротивлялась, когда меня усадили на стул, будто это было единственным местом, где я могла передохнуть от этого зрелища. Люди, которые когда-то были знакомыми, теперь казались мне чужими. Мне было странно – как они могли просто наблюдать? Все они ждали, когда я отпущу их страхи, когда расскажу свою историю.

– Клэр! – раздался голос тети Элис.

Она бросилась ко мне, словно я была призраком, вернувшимся домой. Её объятия были теплыми и крепкими, но всё же не могли задушить тревогу, заставлявшую моё сердце колотиться с невиданной силой. Я надеялась, что эта реальность – лишь кошмар, из которого недавно проснулась.

Я искала ответ в её глазах, глаза предлагали мне утешение, но в них скрывалось много боли. Это был тот страх, который я никогда не замечала, пока не погрузилась в слепую бездну. Я встряхнулась, отчаянно притягивая себя к действительности. Должно быть, жизнь находится здесь, в материи, в тепле людских рук.

– Как ты, Клэр? – спросила она, её голос дрожал, как и её руки, что крепко сжимали мои щеки. Я почувствовала каждой клеточкой помимо тела, каждую еле слышимую нотку трепета, что вспыхивал в её сердце.

– Не знаю… – выдохнула я. Я произнесла слова, зная, что именно они раскрывают кошмар. – Я умерла?

Вопрос повис в воздухе, словно дым, не способный стечь с губ. Но мысли об укусе Кристиана, который оставил на моем теле тот незабываемый след, как раз и задели ту тонкую нить, связывающую жизнь и смерть. Я вспомнила ощущения: голод, тьму, холод и, наконец, его магический, пронзающий меня укус.

В голосе Элис слышалась паника. Серые глаза метались по моему лику, выискивая ответы, которые я сама не могла найти. Я пыталась уверить её, что счастливо вернулась из небытия, но как? Теперь я сидела перед ней, как вновь обретенное существо – извращённое, вывернутое наизнанку, блуждающее между жизнью и смертью.

– Где… где Кристиан? – вырвалось из моих уст, когда Вальдо вновь протянул мне стакан с водой. Я практически выхватила его из его руки и в одно мгновение опустошила до дна.

– Он отказался идти на церемонию, – сказала Элис сжатым голосом, ее глаза показывали бурю эмоций, однако как будто что-то коробило внутри.

Я посмотрела вокруг, находя знакомые лица – ученики, преподаватели, даже те, кого едва помнила. Но среди толпы, среди всех любопытных и напряжённых взглядов, я искала только Бэт, стоящую в стороне, как пленница собственных эмоций. Она не могла подойти ко мне, её внутренний мир разрывался в попытках осознать, что её подруга вернулась из мрака.

– Бэт, – прошептала я, и на мгновение мир вокруг нас затих.

Она мгновенно подняла свои карие глаза, полные слёз, и я ощутила, как эти слёзы пронзают мой бездушный оскал, побуждая меня понять: я всё ещё живая.

Словно ураган, она оказалась рядом, упала на колени, обняв мои ноги, её рыдания, смешиваясь с остатками моего прежнего существования, напоминали мне о том, что эмоции, чем бы они ни были, могли быть невыносимыми, но всё же являлись частью жизни.

– Я думала, что потеряла тебя навсегда, – всхлипывала она, её голос был как звук разбивающегося стекла. – Я так боялась!

Я наклонилась, но вместо того, чтобы крепко обнять подругу, лишь коснулась её плеча. Моя рука, казалось, не имела той теплоты, какую хотелось бы подарить. Быть живой – значит быть теплой, а я, чувствующая только призрачные остатки своего существования, не могла подарить ей ту уверенность, которую она искала.

– Церемония окончена! – резко крикнул Вальдо, прерывая момент и словно зная, как трудно мне начать говорить.

Его строгий голос прозвучал как надсмотрщик, ограждающий меня от попыток выразить свои эмоции. Я знала, что он хотел защитить меня, но в этот момент он был словно каменная статуя, стоящая между нами.

Словно по волшебству, люди начали расходиться, оставляя нас вчетвером. Я почувствовала резкую пустоту, когда взгляды всех присутствующих переключились на меня, и вот так, в этот сумасшедший момент, я поняла, что я вновь здесь. Я здесь, но больше не здесь.

– Бэт, – сказала Элис, положив ей руку на плечо. Её голос был окутан мягкостью, как будто она обнимала двадцатилетнюю историю дружбы – теплую, но теперь хрупкую. – Иди отдыхай в свою комнату, позже поговорите.

Бэт кивнула; слёзы на её щеках поглотили все цвета, но когда она встала на ноги, зазевавшись на свои чувства, я почувствовала её ободрение даже издалека. Она вытерла слёзы рукавом черной блузки и, перед тем как покинуть зал, снова взглянула на меня, полная смешанных эмоций и надежды.

Только сейчас я поняла, что все это время мы находились в актовом зале Академии. Мой белый гроб стоял на сцене, как будто символизируя тот переход, который я только что совершила. Эта мысль привела в ступор, и я повернула голову в сторону Вальдо, который наблюдал за открывшимися передо мной возможностями, полный мудрости и понимания.

– Ты что-нибудь помнишь, Клэр? – его голос звучал мелодично и спокойно, как волнение на поверхности озера. – Как ты выжила?

Я зажмурилась, пытаясь собрать обрывки воспоминаний. В моём сознании всплыли образы – темные тени, коварные глаза Миранды, ее холодные слова, которые завлекали меня в ловушку, и затем, моё тело, брошенное в бездне леса.

– Я… – начала я, ощущая, как мурашки бежали по коже. – Я помню, как меня заманил Арчи в ловушку и толкнул в портал. А потом… его мать… Миранда. Она… она вонзила мне кинжал в сердце, чтобы лишить сил.

Элис ахнула, прикрыв рот руками, а тревога в её глазах передавалась мне. Вальдо, наклонившись, встал на уровень моих глаз, его взгляд искал ответы в том, что осталось от меня.

– Меня укусил Кристиан, – произнесла я тихо, в глубине души зная, что это изменит всё. – Я… я теперь вампир?

Вальдо смотрел на меня, его глаза искали изменения в моем выражении лица, будто ждал, когда я расскажу что-то важное.

– Сколько прошло дней? – неожиданно спросила я, ощутив странное беспокойство внутри.

Шумная тишина заполнила актовый зал; Вальдо не отвечал. Я обратила взгляд на Элис, чье лицо было недалеко от истерики.

– Кто-нибудь из вас мне что-нибудь скажет? – мною овладело расстройство, превращающееся в злость.

– Три недели, – наконец, произнесла Элис, ее голос звучал тоскливо и сипло.

Три недели. Я открыла рот, не в силах осознать этот факт. Как? Зачем? Время терялось в небе матового хаоса. Я обратила внимание на свои руки, лежащие на коленях, и заметила, что они были изящно одеты в длинное белое кружевное платье с длинными рукавами. Мои босые ноги ощущались холодными, отрывая от сказки о безмятежности.

– Я хочу есть, если вы не против, – фыркнула я, чувствуя, как внутри меня вздрагивает новый голод. Это не голод, который я когда-либо знала, это было что-то темное, пугающее и прекрасное одновременно.

Вальдо и Элис обменялись тревожными взглядами. Я могла почти физически ощутить, как их тревога проникала в атмосферу.

– Клэр, тебе надо отдохнуть, – вмешалась Элис, стараясь успокоить меня. – Тебе принесут еду в комнату.

Я сделала глубокий вдох, что-то внутри меня желало противостоять этому предложению, но одно лишь слово «отдохнуть» вызывало усталость, которую я не могла игнорировать. Я встала со своего стула. Вальдо указал рукой на выход из актового зала. Мы втроем покинули помещение, и я почувствовала, как на меня уставились любопытные взгляды других студентов, изучая меня, как я изучала их.

Светлое утро окутывало академическую территорию, трава, покрытая утренней росой, приятно покалывала мои босые ноги. Я ступала с осторожностью, словно опасаясь, что каждый шаг может обнажить новую реальность. Элис и Вальдо шептались впереди меня, и я прислушивалась к их переговорам, пытаясь уловить хоть что-то, что могло объяснить мой новый статус в этом мире.

Подойдя к зданию общежития, Вальдо приостановился у входа.

– Элис, проводи её до комнаты, пожалуйста, – сказал он с ноткой заботы, причем в его голосе мне послышалась тень угрозы.

Мы поднялись на этаж, и я остановилась перед своей дверью, как будто она была границей между двумя мирами – старым и новым. Я взяла в руки дверную ручку, но не могла решиться открыть её. Внутри меня бушевали чувства, словно вчерашний день и бесконечность в одном и том же моменте.

Элис заметила моё замешательство.

– Клэр, ты в порядке? – мягкий, но проницательный голос тети прервал мои размышления.

Я повернулась к ней, чувствуя тепло её присутствия, но слова застряли в горле. Я просто… не знала, чего ожидать.

– Это нормально, – заметила она, понимая моё замешательство. – Ты прошла через нечто невероятное. Но ты не одна. Мы с Вальдо здесь.

Я кивнула, хотя это не значительно успокаивало меня. Неловкая улыбка прокралась на мои губы, когда она обняла меня за плечи. В эти моменты я поняла, что она была моим якорем, и я должна зацепиться за неё.

– Не переживай, – сказала Элис, её голос прозвучал мягко, как давний колокол. – Мы во всем разберемся.

Такое уверенное обнадеживание не сделало меня спокойнее. Я всё еще чувствовала, что со мной что-то не так, как будто часть меня навсегда осталась в том потустороннем мире, из которого я вернулась. Я толкнула деревянную дверь в комнату и увидела Бэт. Она сидела на кровати, её лицо заливалось слезами, как будто печаль взяла её в свои ледяные объятья.

Сев на свою кровать, я провела ладонями по заправленной постели, чувствуя гладкость материала и пытаясь успокоить свой ум. Элис теребила края своего платья на пороге, как будто собиралась сказать что-то важное.

– Я принесу тебе поесть, – произнесла она, и, не дождавшись ответа, вышла из комнаты.

Я вздохнула, стараясь взять себя в руки, и подняла взгляд на Бэт. Она молчала, изучая меня, как будто я была загадкой, которую нужно разгадать. В её глазах смешивались страх и недоумение. Почему она смотрела на меня так, будто это была не я?

Мой внутренний голос уже начинал паниковать. «Что не так с моим лицом?» – пронеслось в голове, было ли в этом отражении что-то нечеловеческое? Я резко встала, направившись к напольному зеркалу. Увидев отражение, я чуть не упала – мои некогда яркие рыжие волосы стали белыми как снег. А глаза… Мои прекрасные зелёные глаза, которые всегда светились жизнью, теперь сияли красным – ярким, кровавым, чуждым.

Что за черт? Я отшатнулась назад, глядя на себя с ужасом и недоумением. Бэт, прикусив губу, всё так же наблюдала за моими изменениями, её рот дрожал, словно она собиралась что-то сказать, но слова не находились.

– Почему я такая, Бэт? – прошептала я, мой голос был полон растерянности и непонимания.

– Я… я не знаю, Клэр, – тихо ответила она, её голос был полон леденящего ужаса.

Я почувствовала, как воздух в комнате сгущается, а сама не могла понять, что происходит. Разорвав на себе белое платье, я оголила грудь и обнаружила, что на ней нет ни одного шрама от кинжала, который пронзил мое сердце. Ни одного намёка на то, что я была мертва. Я исцелилась. Я воскресла. Но как? Я ничего не понимала.

Скинув с себя разорванное платье, я подошла к шкафу и достала черный спортивный костюм. Надев костюм, я молча вышла из комнаты. Бэт осталась позади, её испуганные глаза следили за мной.

– Ты куда, Клэр? – крикнула она, но я не ответила. Зачем мне говорить, когда все ответы были в самом мире, который меня окружал?

Я закрыла за собой дверь и направилась в комнату Кристиана. Я шла по коридорам общежития, каждый шаг отзывался в моей голове мелодией неопределенности. Стены, некогда знакомые и уютные, казались теперь чужими, отдалёнными, как если бы я заглянула в параллельный мир. Я вспомнила его – Кристиана, с его проницательным взглядом и лёгкой улыбкой, что могла растопить даже самый холодный день зимы.

– Клэр! – вновь закричала Бэт, но на этот раз её голос звучал удалённо, как шёпот из другого времени. Не было смысла останавливаться и отвечать. Я должна была найти его.

Когда я дошла до двери его комнаты, сердце забилось быстрее. Я обняла ладонями холодную ручку, стараясь не думать о том, что чувствовала раньше. Слишком много вопросов, так много неопределенности. Я ударила кулаком в дверь.

– Кристиан, открой! – скомандовала, даже не дожидаясь ответа. Я не могла ждать терпеливо.

Дверь открылась, и в этот момент мир вокруг меня стал тихим. Кристиан стоял на пороге, его лицо было бледным от неожиданности, как будто он увидел призрака. Его глаза расширились, когда он увидел меня – свою мёртвую любовь, теперь живую, но с другой сутью.

– Клэр? – прошептал он, будто бы боялся, что это – мираж. – Ты… это правда?

Я не ответила. Вместо этого, я сделала шаг к нему, ощутив, как нарастает тот странный голод, который пробудился во мне. Он выглядел так же, как я его запомнила: черные волосы небрежно падали на лоб, а его синяя футболка обтягивала мускулистую фигуру. Я вспомнила тот момент, когда он признался мне в любви, когда его губы чуть соприкоснулись с моей шеей.

– Кристиан, я не знаю, что со мной произошло, – наконец произнесла я, смутившись от откровенности.

Он шагнул вперёд, и я увидела, как его страх сменяется решимостью.

– Я думал, что потерял тебя навсегда. Когда ты… когда я видел, как ты умираешь. Я не могу поверить, что это правда.

Я подошла ближе и коснулась его руки. Это было нежно и в то же время опасно. Он посмотрел на свою руку, где секунду назад была моя рука, и крепко обнял меня.

– Ты не представляешь, как я страдал, – произнес он, взглянув мне в глаза. Я заметила, как его зрачки слегка расширились, когда он встретился с моими красными глазами. – Я был уверен, что больше никогда не увижу тебя.

В этот момент я почувствовала себя одновременно близкой ему и в то же время глубоко чужой. Я боролась с новым голодом внутри, с желанием, которое никуда не делось.