Цитаты из книги «Последняя камелия»

здание полицейского участка с красной дверью и быстрыми шагами направилась к конторке. – Чем могу помочь, мисс? – спросила женщина средних лет в очках, как у Джона Леннона. Ее волосы были завязаны сзади в хвост, а глубокие морщины на лбу вытянулись в совершенно прямую линию.

Посвящаю эту книгу моей матери Карен Митчелл не только за то, что она пережила мои младенческие колики (я кричала целых три месяца!), но и за то, что дарила мне образцовую любовь и милосердие, за то, что еще в детстве познакомила меня со всем прекрасным, важным и особенным в моей жизни, будь то садовые цветы, рождественский эгг-ног[20] или вера в Бога. Кроме того, она каждый год на мой день рождения пекла пирог, поскольку я не любила тортов.

Мы все наблюдали, как маленькая камелия колышется на летнем ветерке.

, что я посадила около булочной. – Видите? – сказала Кэтрин. – Это ядовитый цветок. Он может убить, если его коснуться. Это мне мама говорила. Я присела на корточки, чтобы рассмотреть растение поближе. – Трудно поверить, что такой красивый цветок может оказаться ядовитым. – Но это так, – настаивала Кэтрин. – Мама не стала бы лгать. – Конечно-конечно, – поспешно согласилась я. Николас, засунув руку в карман, смот

старых фотографий, связанных измятой белой тесемкой. Развязав тесемку, я бегло просмотрела

моих ног стояла бутылка с водой, и я п

Я вздохнула, подумав о своей жизни. Я дала сорнякам разрастись во мне, и они угрожают моему счастью, а некоторым образом и жизни. Так почему я не могу встретить их лицом к лицу?

человек может бороться со многими пороками и слабостями, но не с любовью. Нельзя изменить выбор сердца. Боюсь, этот факт стал величайшей трагедией моей жизни.

Знаешь, я столько об этом думал, и мне кажется, люди подобны этим

розовая, другая белая – у входа в дом моего детства. Как-то так получилось в моей жизни, что камелии всегда присутствовали в ней, грациозно покачиваясь на ветерке. Это не модные цветы (а по правде сказать, это деревья). В Сиэтле, где я живу, многие дома, построенные в конце прошлого века, можно отличить по старым камелиям, растущим в палисадниках. Когда мы с мужем купили наш первый дом в Сиэтле – викторианский, построенный в 1902 году, – он достался нам вместе с камелией. До сих пор помню этот огромный ствол и его ветви, достававшие до окна нашей спальни на третьем этаже. Хотя и в современных садах порой можно увидеть эти роскошные деревья, камелии все же уступили свое место более популярным растениям – теперь любят ряды лаванды, декоративные травы, азалии и японские клены. Мода меняется, и садовые предпочтения тоже. И все же я до сих пор питаю слабость к камелиям. Когда я собралась писать этот роман, у меня в уме возник образ одинокого дерева с цветами размером с блюдце и блестящими изумрудно-зелеными листьями. А потом на сцене появилось и остальное: ряды и ряды камелий. Целый сад. Я задумалась: а не сделать ли дерево в воображаемом камелиевом саду редкой разновидностью, возможно даже, последней в своем роде? Как оказалось, в реальной жизни камелии встречаются очень редко –