Цитаты из книги «Наследница огня»

Выпрямившись, Селена увидела на лице Маэвы легкую улыбку. Когда муха в паутине, паук может улыбнуться.

Ты для меня ничего не значишь, и мне наплевать, как ты к этому относишься.

Рован погладил ее по волосам, и Селена едва не замурлыкала.

Боги милосердные! Этот фэйский придурок заморозил целое озеро.

– Когда твоих соотечественников будут убивать только за то, что они – мужчины, когда твоих соотечественниц будут насиловать и унижать, когда толпы осиротевших детей будут бродить по улицам твоего города и падать, умирая голодной смертью… вот тогда у тебя появится право говорить со мной о милосердии к ни в чем не повинным. А пока, капитан, факт остается фактом: ты не выбрал, на чьей ты стороне. И знаешь почему? Потому что ты до сих пор остаешься боязливым мальчишкой. Ты боишься не за жизнь своих добропорядочных соотечественников. Ты упрямо цепляешься за свои мальчишеские мечты и боишься их лишиться. Твой принц сделал выбор. Моя королева – тоже. А ты – нет. И за это тебе придется расплачиваться.

Бесполезно искать дорогу к дому, которого нет.

Ему ли удивляться шрамам от плетки? Сколько их он перевидал за десятки и сотни лет. У друзей и у врагов. Ее шрамы были пустяком в сравнении со следами ужасных ран и обезображенными телами. И тем не менее, когда он увидел эти шрамы на ее мокрой спине, у него остановилось сердце, а в мозгу наступила оглушительная, всепоглощающая тишина.

– Я чуть-чуть умею управлять водой. Это я унаследовала по линии Мэбы. Огонь был наследием ее отцовской линии. – Мама говорила мне, что капелька воды в моей магии – это мое спасение.

Рован остановился: – От тебя никакой пользы. – Не надо повторяться, принц. Лучше скажи что-нибудь такое, чего я не знаю. – Ты принесла бы миру больше пользы, если бы умерла десять лет назад.

– А на севере есть настоящая королева. Один раз она уже разбила ваших чудовищ. Она будет громить вас снова и снова, поскольку она и ваш сын олицетворяют то, чего вы больше всего боитесь, – надежду. Надежду невозможно уничтожить. Можно поработить людей, но и тогда у них останется надежда. Можно уничтожать их тысячами, а надежда будет жить.