– Если в Вендалине с нею что-нибудь случится, я заставлю тебя пожалеть о собственном появлении на свет! – прорычал Дорин, все еще охваченный бешенством. Это Шаол знал и без принца. Если с нею что-то случится, он…
Лучшая ложь – это ложь, приправленная правдой. Селена прижала к груди амулет. Глаз Элианы. Элиану она не видела с момента их тогдашней встречи в гробнице. Возможно, теперь, когда она стала королевской защитницей, дух древней королевы оставил ее в покое. Но к амулету, подаренному Элианой, она привыкла. С ним Селена чувствовала себя увереннее. Металл амулета всегда был теплым, словно Глаз Элианы жил собственной жизнью.
– Сядь, – велела Селена, забыв, что находится в чужом доме. Аркер не возражал. Он послушно опустился в кресло, стоявшее напротив диванчика. Лицо куртизана раскраснелось от мороза, отчего его глаза казались еще зеленее.Селена тоже села, скрестив ноги. – Если твой дворецкий не перестанет подслушивать у замочной скважины, я отрежу ему уши и запихну в глотку.
Селена тоже подмигнула Аркеру и ответила: – Он несколько раз подумает, прежде чем решится держать меня взаперти.– Не завидую тому, кто отважится на такое. Я до сих пор помню, какой проказницей ты была.– И потому ты находил меня очаровательной. – Детеныш горного льва тоже бывает очаровательным. Улавливаешь сходство?
Когда не стало Саэма, Селена поместила его в свое сердце, где хранила всех, кто был ей дорог и кого уже не было в живых. Эти имена она держала в строжайшей тайне и настолько глубоко, что порою забывала о них.
– Как его звали? – помолчав, спросил Шаол.
Селена плотно сжала губы и мотнула головой, избавляясь от зрелища мертвого Саэма на каменном столе.
– Его звали Саэм… Я не знаю, где похоронили его тело. Не знаю, у кого об этом спросить.
Шаол молчал.
– Я подвела его. – Селена не понимала, зачем продолжает говорить. – Подвела во всем.
Шаол прервал молчание:
– В одном ты его не подвела. Могу поклясться: он хотел, чтобы ты осталась жива и жила дальше.