Цитаты из книг автора «Сара Маас»

Селена смотрела на лучик солнца, льющийся из светового колодца. Маленький лучик, не позволяющий тьме утвердить свою власть.

Обсидиан, запрет богов, — Богов страшивший испокон веков.

Валг только три их сотворил, Взяв камень, что для Вэрда врат служил, — Обсидиан, запрет богов, Богов пугавший испокон веков.

Мы обязательно увидимся, – сказал он, приподнимая мне подбородок. Потом он поцеловал меня, но так быстро отстранился, что я едва не поперхнулась слюной. У меня щипало глаза. «Я люблю тебя, Фейра». Не дожидаясь, пока мир размоется от моих слез, я повернулась. Тамлин быстро распахнул дверцу, помогая мне влезть в просторную карету. Я села возле открытой дверцы. Внешне Тамлин был совершенно спокоен. – Ты готова? Нет! Нет! После всех этих месяцев и в особенности после минувшей ночи – я совсем не готова. Но я кивнула. Если Ризанд вернется, если Амаранта и впрямь так чудовищно опасна, я окажусь для Тамлина дополнительной обузой… Мне нужно отсюда уехать. Он закрыл дверцу. Щелчок замка отозвался во всем моем теле. Окошко кареты было открыто, и Тамлин, протянув руку, погладил меня по щеке. Честное слово, я слышала, как треснуло мое сердце. Кучер взмахнул хлыстом. Пальцы Тамлина коснулись моих губ. Шестерка белых лошадей тронулась шагом, карета слегка качнулась и медленно покатилась. Я закусила губу, чтобы не зареветь в голос. Тамлин в последний раз мне улыбнулся. – Я люблю тебя, – сказал он и отошел. Я должна была сказать ему то же самое. Он ждал этих слов, но они застряли у меня в горле… Причин для молчания хватало. Тамлина ждали неведомые опасности. Возможно, мы расставались навсегда, чего бы он мне ни обещал. И потом… он был бессмертным. Для него несколько десятков лет – просто миг, а я за это время состарюсь и умру. Возможно, наша ночь что-то изменила не только во мне, но и в нем тоже. Однако… я не хотела становиться для него обузой. Дополнительным грузом, давящим на плечи. И потому я ничего не сказала и ни разу не оглянулась. Карета миновала ворота усадьбы и выехала на лесную дорогу.

Мне не верилось, что я уезжаю. Уезжаю теперь, когда это место стало для меня крепостью и святилищем, когда я по-настоящему поняла всю мудрость слов суриеля, когда Тамлин стал для меня не только спасителем и другом, но и… Я не знала, сколько лет пройдет, прежде чем я снова увижу этот дом, вдохну аромат роз в саду и загляну в глаза, полные золотистых крапинок. Я уезжала в чужие края, оставляя по-настоящему родной дом. Я погружалась в сон, чувствуя, как Тамлин прильнул губами к моему уху. – Я люблю тебя, – прошептал он, целуя меня в лоб. – Со всеми шипами и прочими колючками.

Наверное, тебе действительно будет легче, если я уеду, – сказала я и отвернулась. – Зачем тебе особа, густо покрытая шипами? – Шипами? – Колючая. Несговорчивая. Мрачная. Противоречивая. Тамлин наклонился и слегка меня поцеловал. – Мы расстаемся не навсегда, – сказал он, прильнув ко мне губами. Это было красивым враньем. И все равно я обняла его за шею и поцеловала. Тамлин усадил меня на колени и крепко прижал к себе. Его язык проник в мой рот, и мы слились в одно целое.

Значит, ты отправляешь меня подальше отсюда, поскольку в бою я ни на что не гожусь? – Я отправляю тебя отсюда, поскольку мне даже страшно подумать, что ты можешь оказаться в их руках!

Потому что есть… фэйцы, способные причинить тебе вред. Лично ты их не интересуешь. Это наказание мне… за то, что ты слишком много значишь для меня. Я думал, мне хватит сил с ними справиться. Думал, что смогу тебя защитить от них, но после сегодняшних событий…

Тамлин взял меня за руки. Моя окровавленная, саднящая ладонь оказалась в его сильных мозолистых пальцах. Тамлин поцеловал мои раны, словно отвечая на все вопросы. Его пальцы коснулись исколотой ладони, согревая ее нежным дыханием. Когда Тамлин поцеловал мне и вторую руку, я уже нетвердо стояла на ногах. От его поцелуев у меня стало жарко между ног. Раненая ладонь испачкала ему губы, сделав их блестящими. Тамлин не выпускал моих рук. И вдруг боль исчезла. Следы шипов – тоже. Я снова взглянула на него. Приглушенное золото маски, белизна кожи, губы, ставшие ярче от моей крови. – Твои занятия приносят тебе радость. Не надо их стыдиться. Никогда. Тамлин нагнулся, подобрал брошенную розу и положил ее мне за ухо. Все шипы, что были на стебле, куда-то исчезли. – Почему? – продолжала допытываться я. Тамлин наклонился так близко, что мне пришлось запрокинуть голову. – Потому что твоя человеческая радость меня восхищает. Я вижу, как ты воспринимаешь мир. Глубоко, неистово. Ты торопишься вобрать в себя его красоту, поскольку жизнь людей так ужасающе коротка. Меня все это… завораживает. Притягивает. Умом понимаю, что не должен, но не могу остановиться. Да, я родилась человеком и успею состариться, а он останется все таким же молодым и сильным. И потому мне не хотелось продолжения. Но Тамлин подошел еще ближе. Медленно, словно давая мне время отойти или убежать, он провел губами по моей щеке. Прикосновение было теплым и невероятно нежным. Всего лишь прикосновение. Тамлин отстранился, я же стояла не шевелясь. – Однажды… ты получишь ответы на все вопросы, – тихо сказал он, выпуская мою руку и отходя на шаг. – Но не раньше, чем настанет время, когда ответы не причинят тебе вреда. В его голосе я почувствовала горечь. Наверное, и его глаза сейчас полны горечи. Он ушел. Только сейчас я поняла, что стою затаив дыхание. Только сейчас, оставшись одна, я почувствовала, как мне хочется его тепла. Его присутствия рядом.

Ты прав. Поплавать здесь – одно удовольствие. Я отмахнулась от предостережений, которые нашептывал мне здравый смысл, и стала раздеваться, гордясь тем, что у меня не трясутся руки. Камзол и штаны полетели в траву. Нижнее белье у меня было скромного покроя, так что Тамлин почти не видел моего голого тела. Я остановилась на травянистом берегу, глядя фэйцу в глаза. Воздух был приятно теплым. Легкий ветер проникал мне под рубашку и гладил живот. Глаза Тамлина очень медленно опустились к моим ступням, затем поднялись к макушке. Он разглядывал меня, будто редкостную диковину. Казалось, его взгляд сдергивает с меня остатки одежды, оставляя совершенно голой. Наши глаза встретились. Лениво улыбнувшись, Тамлин принялся раздеваться сам. Он не торопился. Блеск в его глазах стал хищным и голодным. Я отвела взгляд. Прежде чем отправиться в воду, я все-таки позволила себе полюбоваться его широкой грудью, целиком состоящей из мускулов, и сильными длинными ногами. Телосложением он совсем не напоминал долговязого Икаса, застрявшего между мальчишкой и мужчиной. Нет, великолепное тело Тамлина отточили века сражений и жизни в жестоком мире.