– А-а-а, – закричал Сидор, пытаясь отмахнуться от туфельки рыжей и открыл глаза.

Он все также лежал на диване, а над ним склонился Челентано и, тыкая пальцем в грудь, пытался разбудить его.

– Ты чего так раскричался, – увидев, что Сидор проснулся, спросил Челентано.

– Да, сон дурной приснился, – приходя в себя и садясь на диване, ответил Сидор. – Это я телевизора насмотрелся.

–Впечатлительный ты больно. Проще надо ко всему относиться, – он взял со стола стакан и налив в него воды из графина протянул Сидору, – Выпей лучше. И ехать нам уже пора.

Сидор выпил залпом стакан, взял с дивана пиджак и пошел вслед за Челентано к выходу.

***

До Кривого театра они промчались по пустым улицам Квасквы на огромном правительственном лимузине в сопровождении десятка полицейских машин.

– А где люди все? Почему на улицах пусто, – выглядывая в окно, озадаченно поинтересовался Сидор.

– Откуда им взяться. Уже час как отцепили и перекрыли движение, – посмотрел на него с сожалением Челентано.

– А зачем?

– Разреши им ездить, никакого порядка вообще в стране не будет. А там и до цветной революции не далеко, – веско ответил Челентано, и добавил, усмехнувшись, – Потерпи месяц и будешь ездить как все.

– Потерплю, – согласился Сидор и в это время лимузин остановился у черного входа Кривого театра окруженного многочисленными секьюрити.

Они вышли из машины и, пройдя сквозь строй охранников, вошли через дверь сразу в кабину лифта и, поднявшись на несколько этажей, оказались в центральной, директорской ложе, где в кресле уже сидела Света.

– Из-за вас на полчаса уже задержали, – с раздражением произнесла Света и в это время в театре зазвучала музыка, и стал медленно открываться огромный бархатный занавес.

– Я подожду там, в фойе, – на ухо Сидору прошептал Челентано, – Я эту Баядерку уже двадцать раз смотрел.

Сидор согласно кивнул головой и Челентано тихо вышел. Сидор некоторое время смотреть балет, но из-за двери потянуло чем-то съедобным и он, вспомнив, что еды дома нет никакой, решил позвонить Петровичу и заказать на вечер пироги.

– Я в туалет, – сообщил он Свете и выскользнул за дверь.

Там, в небольшом фойе на стульчике сидел Челентано и с аппетитом ел бутерброд с колбасой.

–Вот откуда запахи идут, – усмехнулся Сидор.

– Жена с утра завернула на работу, – ответил, засмущавшись Челентано, – Но у меня больше нет.

– Ничего. Я сейчас Петровичу позвоню, он к концу представления привезет осетинских пирогов, – ответил Сидор и достав телефон, набрал номер Петровича.

– Але, Петрович, это я Сидор. Слушай, мне пироги нужны. Штук десять сразу привези, чтобы и на завтра. Я сейчас в Кривом театре. Приезжай прямо сюда, – весело, произнес он в трубку, – Что? Не можешь? Машину арестовали, – Сидор нахмурился и стал слушать ответ Петровича. – Я понял. Сейчас, что-нибудь придумаю и перезвоню, – выслушав, ответил Сидор и выключил телефон.

– У Петровича машину на штрафстоянку забрали, днем еще, когда он нам пироги привозил, – сообщил Сидор.

– И что теперь делать прикажите, – зевая, спросил Челентано.

– Надо бы ему помочь, – с надежной посмотрел на него Сидор.

– Нарушать не надо было, – недовольно произнес помощник.

– Да, как тут не нарушишь, если они везде знаков понаставили, так что без мигалки не пройти, не проехать, – возмущенный Сидор подошел к двери лифта и стал рукой искать кнопку на стене, – Как она открывается?

– Что ты хочешь?

– Хочу поехать в это Брюлево и помочь Петровичу. Премьер-министр я в конце концов или нет, – и уже в приказном порядке добавил, – Вызови сейчас же лифт.

– Ладно, – неохотно вставая со стула согласился Челентано, – Иди предупреди Светку, что Сам вызывает. К концу спектакля вернемся.

– Спасибо, – обрадовался Сидор и, заглянув на минутку в ложу, вернулся, – Все нормально. Договорился.

Они, чтобы не привлекать внимания, сели в машину охраны. Челентано еще раз позвонил Петровичу и уточнил адрес.

– Едем в промзону Брюлево. К городской штрафстоянке, – приказал он водителю и они, включив мигалку, стали пробиваться через стоящий в большой пробке город.

– Не успеем теперь к финалу Баядерки, – посмотрев на Сидора, криво усмехнулся Челентано.

– В следующий раз как-нибудь, – пожал плечами Сидор.

Примерно через час они наконец-то доехали до Брюлево и пропетляв по плохо освещенным улицам, выехали за жилые кварталы к границе промзоны, которая располагалась в низине, обнесенная по периметру бетонным забором. К промзоне вела одна единственная дорога, по которой в оба направления медленно двигались зеленые эвакуаторы. Причем, сверху, из города они ехали груженые автомобилями, а обратно возвращались уже пустые. У освещенного прожекторами въезда, стояло около десятка охранников, в бронежилетах, вооруженных резиновыми дубинками и щитами. А чуть дальше, за переносными ограждениями, колыхалась масса людей, должно быт владельцев эвакуированных машин, растворяющаяся в темном пространстве.

– И где тут искать твоего Петровича, – выйдя из машины и вглядываясь в темноту, спросил Челентано.

– Сейчас позвоню, – Сидор вышел следом и достав телефон, набрал номер. Петрович не отвечал. – Связи, похоже, нет.

– Поехали смотреть Баядерку, – недовольно произнес Челентано и сел в машину.

– Не хочу я Баядерку, – ответил Сидор и пошел в темноту. Он слышал сзади крики Челентано, что бы вернулся, но не стал останавливаться и направился в сторону промзоны. Не доходя освещенного прожекторами пространства перед въездом, он натолкнулся на стоящих в темноте людей.

– Простите, а почему вы здесь стоите, – спросил он у какого-то сутулого гражданина в шляпе.

– Не знаю, – ответил сутулый.

– Как не знаете, – удивился Сидор.

– Приехали машины забирать со штрафстоянки. А их не выдают. Компьютер у них сломался, – вздохнул сутулый.

– Да причем здесь компьютер, – раздался из темноты злобный голос. – С завтрашнего дня у них цена в два раза за штрафстоянку вырастут. Вот они держат до завтра.

– Это беспредел, – гневно понеслось с разных сторон. – Надо штурмом брать!

– У них же дубинки, – испугано крикнул кто-то.

– Ну и что, – не унимался злобный голос, – Нас больше. Мы количеством возьмем. Вперед, ребята! На штурм.

Народ в толпе одобрительно загудел.

«Товарищи штрафники! – пронесся в воздухе усиленный громкоговорителем голос. – Сегодня выдача машин производиться не будет. Просьба немедленно покинуть прилегающую территорию»

– На чем мы покинем! Верните машины! – раздались в ответ гневные голоса.

– Если вы не покинете территорию. Сюда будет вызван ОМОН и к вам будут применены средства физического воздействия, – продолжил настойчиво оповещать мегафонный голос.

Но толпа, уже не обращая внимания на предупреждение, сначала медленно, а потом быстрее, втянув в себя зазевавшегося Сидора, стала двигаться в направлении въезда с охраной. Вмиг железные ограждения были разбросаны и народ, выхватывая из огромной кучи со строительным мусором, палки куски арматуры, осколки бетона пошел на закрывшихся щитами и ощетинившимися дубинками, охранников промзоны. Сидор, попав в освещенную зону, вдруг увидел Петровича, достающего из кучи сломанный черенок от лопаты.

– Как хорошо, что я тебя нашел Петрович, – подбежал к нему Сидор.

– А, это ты, – взглянув на него, ответил Петрович, – Чего хотел?

– Я приехал помочь тебе машину освободить.

– Это хорошо, – одобрительно произнес Петрович и протянул ему черенок от лопаты, – Тогда за мной на штурм, – он, подхватив кирпич, и быстро побежал на охранников.

Сидор сначала растерялся, но боясь потерять Петровича из виду, сжав черенок в руке, побежал за ним. Когда до охранников оставались считанные метры в воздухе разнеслись мощные звуки сирены и к въезду на промзоны одна за другой стали подъезжать грузовые полицейские фургоны из которых выскакивали синие омоновцы в шлемах на головах, похожие больше на космонавтов. Омоновцы без предупреждений, вклинились в неорганизованную толпу штрафников, активно работая дубинками и за несколько минут, обратили их в бегство. Сидор увидел, как Петровича, сбили с ног два огромных омоновца и подхватив его под руки, потащили в автозак.

– Отпустите, его сейчас же. Я приказываю, – бросился было к нему на помощь Сидор, но был сбит на землю, подоспевшими другими омоновцами и вместе с Петровичем заброшен в автозак.

–Кажется, сегодня штурм не удался, – потирая ушибленное плечо, миролюбиво констатировал Петрович. – Завтра надо будет лучше подготовиться.

– Ага, завтра. Ишь размечтался, – скептически ответил сутулый, прижимая платок к разбитой губе, – Тебе завтра на пятнадцать суток в КПЗ отправят. Там будешь готовиться.

– Мне нельзя на пятнадцать суток. У меня, в машине осетинские пироги остались. Они испортятся за это время, – ответил Петрович.

В это время дверь в фургоне, где они сидели, распахнулась и появилась голова омоновца, в вязаной шапочке.

– Кто здесь Сидор, – строго произнес омоновец.

– Тебя кажется, спрашивают, – толкнул Сидора в бок Петрович.

– На выход, – поманил его рукой мент.

Сидор подошел к двери и спрыгнул на землю. Рядом с омоновцем стоял, и строго смотрел на него Челентано.

– Быстро пошли в машину, – схватил он за руку Сидора.

– Никуда я без Петровича отсюда не пойду, – уперся Сидор.

– Где твой Петрович?

– Там в автозаке, – указал на дверь Сидор.

– Освободите еще Петровича, Сержант, – приказал Челентано.

Омоновец открыл дверь и позвал Петровича.

– Вот спасибо вам большое, – увидев Челентано, произнес Петрович, – А то бы мне еще пятнадцать суток сидеть пришлось.

– На здоровье, – не взглянув на него, ответил Челентано и открыл дверь машины, на которой они приехали, – Так, нам пора ехать.

– А пироги, – остановился Сидор, – Я же сюда специально за ними приехал.

– Где его пироги, – Челентано повернулся к Петровичу.

– Они там, в машине, – Петрович махнул рукой в сторону промзоны, – Желтая такая. А на кузове ОС написано.

–Что значит ОС, – нахмурился Челентано.

– Осетинские пироги, – расшифровал Петрович.

– Сержант, отведите его. Пусть заберет эту свою ОС, – приказал Челентано.

– Есть,– козырнул омоновец и они с Петровичем ушли в сторону промзоны.

Сидор, заложив руки за спину, стал расхаживать вдоль машины.

– Скажи, а начальник полиции мне подчиняется, – остановился он напротив Челентано.

– Формально да. Ты второй человек в стране, – нехотя ответил Челентано, – Зачем тебе?

–Хотел завтра вызвать к себе. Что они тут себе позволяют, – ответил веско Сидор, скривив губы. И с возмущением добавил, – Премьер министра арестовывать без суда и следствия. Это заговор.

– Что-то мне подсказывает внутренний голос, что завтра ты снова станешь, дедом морозом, – ехидно произнес Челентано.

– Почему это?

– А потому, что каебунцу денег не дал. А это уже вмешательство во внешнюю политику. Сам этого не любит.

– Посмотрим, – буркнул в ответ Сидор и отвернулся.

В это время из ворот промзоны выехал маленький желтый автомобильчик и подъехав к автозаку остановился.

– Вот и пироги приехали, товарищи, – вылезая из авто, добродушно произнес Петрович, доставая с заднего сидения, огромную квадратную сумку, – Сколько тебе Сидор?

– Три сейчас, два на завтрак и на обед, – стал считать Сидор.

– Извини. У меня всего десять осталось, – перебил его Петрович, – А там ребятам в автозаке надо дать.

– И нам тоже оставь. А то с ними до утра сидеть не евши, – вылез из машины синий омоновец.

– Тогда честно поделим, – Петрович открыл сумку, вилкой вытащил два пирога и сунув их в бумажный пакет, протянул Сидору, – Это тебе Сидор, на ужин. А к завтраку я привезу еще. А ментам и задержанным по четыре получается, – он быстро распределил по пакетам оставшиеся пироги и протянул их омоновцу, – Отнесешь вот ребятам.

– Все. Поехали, – Челентано открывая дверь служебной машины. Сидор, попрощавшись за руку Петровичем и омоновцем, и влез на задние сидение. И машина, медленно лавируя, между едущими по дороге эвакуаторами поехала в сторону слабоосвещенных кварталов Брюлево.

В театр к окончанию спектакля они уже не успевали, поэтому сначала довезли Челентано до его дома, а потом поехали в загородную резиденцию премьер– министра. Доехав, Сидор отпустил машину, а сам с пакетом пирогов зашел в дом и прошел в гостиную. На диване перед столиком сидела Света все в том же китайском халате. На столике стояла початая бутылка виски и два бокала.

– Что-то случилось, – с сочувствием посмотрела на него Света.

– Все нормально, утряслось, – поставив пакет с пирогами на стол, ответил Сидор и стал снимать плащ.

– А у меня еще бутылка виски от Задворкина осталась. Будешь, – Света взяла бутылку.

– С удовольствием, – потирая руки и присаживаясь к столу, ответил Сидор. – А я вот осетинских пирогов привез к ужину. Где у нас тарелки?

– Я принесу, – Света встала, подошла к кухонной стойке и вернулась с двумя большими тарелками и столовыми приборами.

– Как прошла Баядерка, – разливая виски, бодро спросил Сидор.

– В этот раз не понравилась. Ты ничего не потерял.

– За это и выпьем, – Сидор поднял бокал, чокнувшись, выпил, и с аппетитом принялся за пирог.

– Ты очень изменился за последнее время, – сделав глоток Света, вопросительно посмотрела на него.

–Да, работа эта. Надоело все, – Сидор налил себе полный бокал. – Эх, месяц бы еще продержаться.

– И что потом, – удивилась Света.

– Что потом, – переспросил Сидор и задумался, – А потом отпуск хочу взять, -пришла ему идея. – Поехать куда-нибудь отдохнуть. Например, в Лисью нору, там говорят сейчас очень хорошо. Ты не хочешь?

– Хочу, – еще больше растерявшись, ответила Света.

– Возьмем красную Феррари, – наливая еще виски, продолжил Сидор, – Погоняем там по горным дорогам. Или на лыжах. – Он выпил и откинувшись на спинку дивана, и сунув руку в карман, нащупал там и достал каебунский орден.

– Что это, – удивленно спросила Света.

– Тебе нравится, – Сидор протянул ей орден.

– Красивая вещь, – с восхищением разглядывая орден, ответила Света.

– Дарю, – взмахнул рукой уже сильно захмелевший Сидор.

– Спасибо, – засмущалась в ответ Света, – Наверное, это очень дорогая вещь?

– Для тебя не жалко, – пьяно ответил Сидор и потянулся за бутылкой.

– Может не стоит больше пить, – осторожна, спросила Света.

– Еще одну и все, – Сидор поднял бокал, и пьяно улыбаясь, произнеся, – За тебя моя цыпочка, – выпил и добавил, – Примерь, пожалуйста, орден.

– Орден, – переспросила Света.

– Я имел ввиду брошку.

Света пристегнула орден к халату и встала, поведя грудью.

– Тебе очень идет, – зевая, похвалил Сидор.

–Может уже пора спать, – взглянула на него с интересом Света.

–Пора, – согласился Сидор.

Она вышла из гостиной, а когда вернулась обратно, Сидор уже дремал сидя на диване.

– Вставай, дорогой. Здесь неудобно будет, – она подошла к нему и провела по плечу рукой, – Пойдем в спальню, я уже постелила.

– В спальню, – переспросил проснувшийся Сидор, и согласно кивнув головой, встал и немного покачиваясь, пошел за Светой на ее половину.

***

Через сон Сидор услышал звуки государственного гимна, доносящиеся, откуда-то снизу и открыл глаза. Он лежал на большой кровати, укрытый белоснежным одеялом в комнате с голубыми обоями. «Ты проснулся, мой Презик», – справа от него раздался ласковый женский голос. Сидор скосил глаза и увидел рядом с собой улыбающиеся лицо Светы.

– Привет, – произнес Сидор, пытаясь улыбнуться, – А почему Презик?

– Ты же сам меня просил, когда-то так называть тебя. Когда тебя Сам назначил вместо себя президентом на один срок, – прошептала в ответ Света.

– Ах, да конечно. Вылетело из головы, – закашлялся Сидор. – А который сейчас час?

– Семь. Через час приедет твой Челентано. Хочешь, я сварю тебе кофе, – Света притронулась губами к его щеке.

– Откуда у нас кофе, – немного удивился Сидор, – Задворкины забыли?

– Нет, – тихо засмеялась в ответ Света, – Я вчера сама купила. Сходила в магазин на станцию. И виски тоже я.

– Ты прогрессируешь с каждым днем, – похвалил Сидор.

–Скажи, а зачем ты сделал с собой это, – Света просунула руку под одеяло и стала гладить его грудь.

– Что это, – не понял Сидор.

– Пластическую операцию, – рука Светы медленно опустилась ему на живот и продолжила круговые движения.

– Ничего я не делал, – растерянно произнес Сидор.

– Как же не делал. Если он стал у тебя на несколько сантиметров длиннее, – рука Светы, опустилась еще ниже.

– А-а-а. Вот ты про, что, – Сидор накрыл руку Светы своей рукой и вернул ее на грудь, – Ничего я не делал, он как-то сам.

– Врунишка, – Света освободила руку и хлопнула его по губам, – Ладно, пойду на кухню, готовить завтрак, как послушная жена. – Она вылезла из-под одеяла и абсолютно голой подошла к креслу, взяла китайский халатик и накинула его на плечи.

– Спасибо за подарок, – застегивая халатик, и вешая на него каебунский орден, произнесла Света, и вышла из спальни.

– Это, что же значит, я переспал с женой премьер-министра и ничего не помню, – Вслух произнес Сидор, – Точно презик. Пора завязывать с этим пьянством.

Он вылез из-под одеяла, и, завернувшись в простыню, озираясь по сторонам, вышел из спальни.

Света уже крутилась у плиты, откуда распространялся запах кофе.

– Твоя одежда и чистое белье в душе, – увидев Сидора, сообщила она, – Я подогрею вчерашние пироги.

– Спасибо, – кивнул в ответ Сидор и пошел в душ.

Когда он вернулся, на столике уже стояли пироги, а Света варила в турке кофе.

– Там твой Челентано под окном уже ходит, – сообщила она.

Сидор подошел к окну и увидел во дворе ковыряющего носком ботинка снег, Челентано.

– Зови его завтракать. «Тут всем хватит», – произнесла Света.

Сидор открыл окно и, свистнув, помахал ему рукой.

Через несколько минут, Челентано поздоровавшись, вошел в гостиную и сел на диван. Света наклонившись над столом, разлила кофе в чашки, и поправив на груди халатик с орденом, пожелав приятного аппетита, ушла на свою половину.

– Что это с ней, – подозрительно посмотрел на Сидора Челентано. – Завтрак приготовила.

– Тебе ее лучше знать, – пожал плечами Сидор, – Я с ней только первую ночь переспал. В смысле не с ней, а здесь на диване.

– Подожди, а что у нее на халате блестело? – оглянулся вслед ушедшей Светы Челентано.

– Брошка, – непринужденно ответил Сидор.

– Уж, больно она орден каебунский похожа, – Челентано снова подозрительно взглянул на Сидора, – Вчера у нашего каебунца орден такой же украли, после приема. Он даже заявление в полицию написал.

– Так это он и есть, – Сидор взял чашечку кофе и отвернулся в сторону, – Прицепился к моему пиджаку, когда я с ним обнимался. Не носить же мне его самому, вот я ей и подарил.

– Ты в своем уме, – вскрикнул Челентано, – Это же международным скандалом пахнет.

– Так никто же не узнает, – попытался его успокоить Сидор.

– А если она в Кривой театр начнет его одевать. Как брошку, – глаза Челентано искрились гневов. Он схватил пульт и включил телевизор, – Я не удивлюсь, что журналисты уже раздули эту историю про пропажу ордена.

На экране появилось бодрое лицо телеведущего. «Нашу страну вчера с дружеским визитом посетил президент Каебунской республики», – начал рассказ диктор.

– Ну, вот прямо с утра с Каебуна начинается, – раздосадовано произнес Челентано. «Однако вечером он не явился в посольство, и связь с ним была потеряна, – продолжил диктор, – а сегодня утром представитель Каебуна в Организации Объединенных Наций, сообщил, что бывший президент Каебуна, перед отъездом из страны, забрал из Каебунской казны все наличные деньги и драгоценности. Министерство внутренних дел Каебуна объявило бывшего президента в международный розыск, а Министерство финансов признало Каебун полным банкротом».

– Ну и дела, – изумленно произнес Челентано, – Выходит он еще и полтора миллиарда Казахсадских скаебунил, – и добавил, с уважением посмотрев на Сидора, – Какой же ты Сидор молодец, что не дал ему вчера денег.

– Он, мне сразу не понравился. Он и еще этот министр сельского хозяйства, – ответил Сидор, доедая кусок пирога. – Так, что мне теперь с этим орденом делать?

– Пусть Светка носит, раз ты уже подарил, – согласился Челентано.