– К августу Джекс совсем было отчаялся, – признался Ник. – Ты как сквозь землю провалилась: в Лондоне тебя нет, требований о выкупе от других банд не поступало, трупа не обнаружили, в квартире отца ты не появлялась. Та стычка на Трафальгарской площади и твои слова про Оксфорд стали первой зацепкой.

– С тех пор Джексон забросил все дела, – многозначительно добавила Элиза. – Думал лишь о том, как тебя вытащить.

Такой поворот меня отчасти удивил. Понятно, что Джексон взбесился: у него из-под носа увели драгоценную странницу. Как-никак, главарю мимов бросили вызов, унизили. Поражала его самоотверженность, готовность рискнуть всем, только бы спасти меня, вырвать из лап Сайена. Такие жертвы требуют человеческого, никак не собственнического отношения.

– На службе я пытался разузнать что-нибудь про Оксфорд, – продолжал Ник, – но вся информация оказалась зашифрованной. Лишь спустя пару недель удалось пробраться в кабинет начальницы и пошуровать в ее компьютере. Сразу всплыла таинственная сайенская сеть с ограниченным доступом. Правда, информации набралось мало. Только то, что Оксфорд – это закрытая зона категории А, уже не новость. И что под архонтом находится подземная станция. Вот это нас насторожило. Еще там был список имен чуть ли не с момента Сотворения мира. Как позже выяснилось, это список пропавших людей. И ты значилась в самом конце.

– Дани принялась за дело, – подхватила Элиза. – Сперва нашла туннель. Пускали туда лишь горстку проверенных инженеров, но она разузнала, как можно попасть внутрь. На тридцать первое августа назначили ремонт состава. И Джекс велел всем выдвигаться. Меня оставили дома на подстраховке.

– Не в правилах Джекса самому марать руки, – нахмурилась я.

– Ты дорога ему, Пейдж, – горячо возразила Элиза. – Ради нас он готов на многое. А ради тебя – на все.

Как бы не так! Элиза всегда принимала сторону Джексона Холла, что неудивительно, ведь он защищал нас от внешнего мира. Но недавние события заставили меня усомниться в его непогрешимости. Да, Джекс способен на красивые поступки, но добрым его не назовешь. То же самое с показной заботой. Мне потребовались годы, чтобы очнуться и узреть истину.

– Той ночью, когда отремонтированный состав спустили на рельсы, – рассказывал Ник, – Дани проникла в туннель по пропуску, который украла у инженеров. А после впустила нас.

– И вас не остановили?

– Просто не увидели. Когда в поезд сажали эмиссаров, мы уже спрятались в техническом отсеке. Легионеры туда не вхожи, поэтому сама поездка прошла спокойно. Выбраться незамеченными – вот что было проблемой.

– Но ведь эмиссаров сопровождали зрячие легионеры! – воскликнула я. – Мимо них и муха не проскочит.

– Мы затаились, пока не выпустили эмиссаров, – объяснил Ник. – Правда, охранник запер дверь с той стороны, но нам удалось найти заброшенный туннель за решеткой. По нему выбрались на улицу, оттуда – через заднюю дверь в «Гилдхолл».

Заброшенный туннель! Если Страж знал о его существовании, есть шанс, что мой куратор сейчас жив-здоров.

– Вы точно рехнулись! – вырвалось у меня.

– Мы должны были спасти тебя! – отчеканила Элиза. – Джекс настроился решительно.

– Джекс не такой дурак. Всей шайкой сунуться в Сайенский поезд без страховочной сетки – в высшей степени глупость.

– Может, ему просто надоело просиживать штаны в кабинете.

– Главное, ты снова с нами, Пейдж. – Ник подался вперед. – Теперь твоя очередь.

Я уставилась в бокал с салепом:

– Это долгая история.

– Начни с той ночи, когда тебя похитили, – подсказала Элиза.

– Началось все намного раньше. В далеком тысяча восемьсот пятьдесят девятом году.

Они выразительно переглянулись.

Рассказ и впрямь затянулся. Я обстоятельно поведала, как в 1859-м на землю из загробного мира – перевалочного пункта между жизнью и смертью – явились рефаиты и эмиты. Случилось это, когда под напором множества неприкаянных душ размылись границы между мирами и рухнул эфирный порог.

– Ладно, – кивнула Элиза с таким видом, словно боялась расхохотаться. – И кто такие эти рефаиты?

– Если честно, сама до сих пор не поняла. Внешне очень похожи на людей, только кожа с металлическим отливом. А еще они высокие, настоящие гиганты. Глаза у них желтые, но когда рефаит… ест, радужная оболочка меняется под цвет поглощаемой ауры.

– А эмиты?

Слова нашлись не сразу.

– Наверняка не скажу – они появляются лишь в полной темноте, ничего не разглядишь, но… – Мою речь прервал судорожный вздох. – В колонии их называли жужунами или гниющими великанами. Духи не приближаются к ним даже на пушечный выстрел. Питаются твари человеческой плотью.

Ник, и без того бледный как полотно, ухитрился побелеть еще сильнее.

Я рассказала про договор между рефаитами и правительством: пришельцы гарантируют защиту от эмитов, а взамен получают рабов-ясновидцев, – и про то, как этот самый договор положил начало становлению Сайена. Рассказала про колонию-поселение Шиол I, возведенную на руинах Оксфорда, чтобы маяком приманивать эмитов, отвлекая внимание от цитаделей. Поведала о том, как села в поезд и нарвалась на двух подземщиков. Как меня выследили у отца и подстрелили «флюидом». Как очнулась уже в КПЗ.

Рассказала, как меня отдали Арктуру Мезартиму, по прозвищу Страж, – возлюбленному Наширы, чтобы тот сделал из меня тренированного бойца. Объяснила систему, сложившуюся в колонии, и описала каждую касту. Сообщила об элитном отряде «алых», заслуживших расположение рефаитов своей отвагой и преданностью; об арлекинах – источниках ауры, прозябающих в трущобах; о страшной участи невидцев, об их рабском труде, неизбежно изнуряющем до смерти. Рассказала, как рефаиты избивали и подпитывались от тех, кто провалил испытания.

Салеп в бокалах давно остыл.

Не умолчала я и том, как за смерть Себа меня удостоили нового ранга. Как тренировалась со Стражем на лугу. Рассказала про оленя и жужуна в лесу, про Джулиана и Лисс. Про нашу попытку пленить Антуанет Картер на Трафальгарской площади, в результате которой меня ранил Ник.

Горло уже саднило, но я довела повествование до конца, не коснувшись лишь своих взаимоотношений со Стражем. Просто не рискнула, видя неприкрытое отвращение на лицах друзей при всяком упоминании о рефаитах. Умолчала и о воспоминаниях под действием шалфея, о музыке в часовне и о «прогулке» по лабиринту Стража. По моим скудным описаниям выходило, что Арктур – замкнутое, молчаливое существо, с которым мы не обменялись и парой слов и которое помогло мне сбежать. Разумеется, Ник сразу уловил нестыковки в моей истории.

– Не понимаю! – воскликнул он. – Тогда на Трафальгарской площади этот Страж мог отпустить тебя, но не сделал этого, а вернул в Шиол. Теперь ты утверждаешь, что он тебе помогал?

– Ну да, чтобы я помогла ему. Он пытался свергнуть Саргасов в две тысячи тридцать девятом. Нашира раскрыла заговор и подвергла зачинщика жестоким истязаниям.

– А после решила выйти за него замуж?!

– Не факт, что после. Вполне возможно, они обручились намного раньше.

Элиза скорчила гримаску:

– Как романтично! – Сейчас она лежала на боку, закинув босые ноги на подушки. – Разве предательство не повод аннулировать брачный контракт?

– Думаю, Нашира сочла грядущий брак лучшим наказанием для изменника. Она ведь знала, что Страж ее ненавидит. Представляете, какая для него была пытка оставаться в статусе жениха, презираемом всеми рефаитами?

– Почему она просто не убила и его, и сообщников? Зачем сохранила им жизнь? – недоумевала Элиза.

– Вероятно, смерть для них – не самое страшное, – предположил Ник. – Они ведь не простые смертные.

– Верно. А у простых смертных есть более важные заботы. – Я кивнула на экран. – Страж – это дело прошлое.

«Лгунья», – раздался у меня в ушах голос Арктура. Настолько осязаемый, что дрожь пробежала по рукам до кончиков пальцев.

– Считаешь, уговор с рефаитами по-прежнему в силе? – спросил Ник. – Мы ведь вторглись в колонию, значит их тайна в опасности.

– Похоже на то, – вздохнула я и ткнула в телевизор. – Сомневаюсь, что повышенные меры безопасности как-то связаны с Ноябрьфестом. Перво-наперво им необходимо уничтожить всех, кто причастен к этому делу.

– А что потом? – прошептала Элиза.

– Потом начнется новый сезон. Наберут свежую кровь взамен беглецов.

– Но им придется искать другое место дислокации, – возразил Ник. – Колония-то рассекречена, соваться туда очень рискованно.

– Они планируют устроить Второй Шиол во Франции, но процесс только на стадии переговоров. Пока для них главное – разыскать нас.

Повисла короткая пауза.

– Говоришь, Страж хочет помочь людям? – пробормотала Элиза. – Куда он отправился?

– Искать Наширу.

– Нет никаких доказательств, что он на нашей стороне, – отрезал Ник, пряча датапэд. – Лично я никому не верю. Рефаиты – наши враги, включая Стража. Это мое мнение, и оно не изменится, пока не удостоверюсь в обратном.

Он встал и повернулся к окну. У меня в душе происходила чудовищная борьба. Нет, нельзя говорить про поцелуй. Ник решит, что я свихнулась. Да, я поверила Стражу, хотя по-прежнему не понимала его истинных намерений: кто он, к чему стремится.

Элиза облокотилась о стол:

– Надеюсь, ты вернешься в Севен-Дайлс?

– Нет, с меня хватит.

– Джекс тебя переубедит. Только там ты будешь в безопасности, и он довольно неплохой главарь мимов. Ни разу не пытался затащить тебя в койку. Согласись, есть начальники и похуже.

– По-твоему, надо сказать спасибо, что он не сделал меня лунатиком? Что не уподобился Гектору? Не ты билась с ним. Не тебя он покалечил! – Я задрала рукав блузки, продемонстрировав неровный белый шрам. – Псих!

– Он же не знал, с кем имеет дело.

– Он знал, что выколачивает душу из странницы. Не припомню, чтобы, кроме меня, в округе были другие странники.

– Спорами мы ничего не добьемся, – вмешался Ник, потирая уголки глаз. – Элиза, передай Джексу, что мы с Пейдж скоро будем в Севен-Дайлсе. А пока нужно выработать план действий.

– Что еще за план? – нахмурилась Элиза.

– Как быть с рефаитами, – пояснил Ник. – Сезонам костей необходимо положить конец.

– По-моему, нас это не касается, – буркнула Элиза, надевая пальто. – У нас была задача спасти Пейдж. А теперь пора подумать о хлебе насущном. Джекс говорит, что с твоим исчезновением мы потеряли основной доход, – повернулась она ко мне. – Ты должна вернуться в Ковент-Гарден. Чем скорее, тем лучше.

Я ошалело уставилась на нее:

– Хотите снова затащить меня на черный рынок? Пойми, Сайен – это марионеточное государство с концлагерем для ясновидцев!

– Мы отбросы общества, Пейдж. Пока сидим тихо, никакой концлагерь нам не грозит.

– Нет, мы не отбросы! – пылко возразила я. – Мы «Семь печатей», крупнейшая банда в Центральной когорте. Сайен нам не указ. Выступим единым фронтом, и нас не посмеют назвать преступниками или отбросами, как ты говоришь. Синдикат должен объединиться, причем срочно, до запуска «Экстрасенса».

– Зачем?

– Чтобы дать бой.

– Сайену? – Элиза покачала головой. – Пейдж, опомнись. Потусторонний совет не пойдет на такое.

– Я попрошу аудиенции и объясню ситуацию.

– Думаешь, тебе поверят?

– Ты же поверила. – Видя, что Элиза молчит, я вскочила с места. – Поверила или нет?

– Меня там не было, – слабо возразила та. – Ну да, в колонию верю, но… Пейдж, тебя держали под «флюидом», и вся эта история смахивает на…

– Хватит, – оборвал ее Ник. – Тебя там не было, зато я был.

– По-твоему, меня полгода накачивали «флюидом»? – прошипела я. – Невинные люди гибли на моих глазах, пытаясь выбраться из этой чертовой дыры. Нельзя, чтобы все повторилось. Второй Шиол, Третий, Четвертый… Нет, я не стану притворяться, словно ничего не случилось!

Молчание затягивалось.

– Скажу Джексу, что вы оба скоро придете, – нарушила гнетущую тишину Элиза и стала повязывать шарф. – Надеюсь, так и будет. А то уже поговаривают, будто ты уволилась.

– Что, если так? – мягко спросила я.

– Подумай хорошенько, Пейдж. Без шайки ты долго не протянешь, – бросила Элиза и скрылась за дверью.

Едва на лестнице стихли шаги, я дала себе волю.

– Она совсем свихнулась! Или не понимает, что начнется, когда на улицах установят «Экстрасенс»?

– Ей страшно, – вздохнул Ник. – Она не мыслит жизни без Синдиката. В детстве Элиза осталась сиротой, росла в каком-то грязном подвале в Сохо, а закончила бы лунатиком, не повстречайся ей Джекс.

От неожиданности я опешила.

– Постой, разве до Синдиката она не работала в мюзик-холле?

– Работала, но все деньги спускала на астру и притоны. Судьба свела ее с Джексоном, и тот сразу разглядел талант. Купил бедняжке дорогие краски, дал убежище, лучших муз, каких только можно пожелать. Не забуду день, когда Элиза впервые появилась в логове, – несчастная растрогалась до слез. Не удивляйся, что сейчас для нее главное – сохранить незыблемость «Печатей».

– Если ее схватят, Джекс уже завтра найдет замену, тебе ли не знать! Ему плевать на всех нас. Наши способности – вот единственное, что он ценит. – Я потерла веки. – Слушай, задача, конечно, сложная. И опасная. Но если бездействовать, нас истребят всех до одного.

Ник молча слушал.

– Синдикат – серьезная угроза для рефаитов, – продолжала я. – Это монстр, которого они сами же и создали. Но пока всем заправляет Гектор, мы просто жалкая кучка воров. В Синдикате сотни ясновидцев. Это целая организация, причем могущественная. Если объединимся – вместо того, чтобы резаться в карты и убивать друг дружку, – сможем раз и навсегда избавиться от рефаитов. Но для начала мне нужно выступить перед советом.

– Но как? Гектор не созывал совет уже целых… – Ник помешкал и заключил: – На моей памяти вообще не созывал.

– Можно попросить, чтобы он организовал встречу.

– Серьезно?

– Роль подельницы меня многому научила. – Я достала из тумбочки письменный прибор. – Любой участник Синдиката вправе послать темному владыке депешу с требованием провести собрание. – Закончив писать обращение, я указала свой сектор, вложила лист в конверт и вручила Нику. – Передай это «Призрачному клубу».

– Что это? Депеша?

– Гектор все равно не заглядывает в почтовый тайник, а члены клуба пошлют курьера, чтобы отдать письмо ему лично.

– Джексон разозлится, если узнает.

– Я теперь в свободном полете. Забыл?

– Пейдж, без шайки ты долго не протянешь. Элиза права: тебя пинком вышибут из Синдиката.

– Попытаться стоит.

Ник покорно убрал конверт и неуверенно добавил:

– Такие вещи быстро не делаются. Тебе никто не поверит, а Гектору и вовсе плевать. Но допустим, совет прислушается, и что дальше? Пойми, ты посягаешь на коррупционные традиции, складывавшиеся десятилетиями. Даже веками! Знаешь, что случается, если опрокинуть тележку с яблоками?

– Яблоки рассыплются. – Я облокотилась на подоконник. – Ник, медлить нельзя. Рефаитам нужна пища, а ясновидцев в городе раз-два и обчелся. Рано или поздно они явятся за нами. Не знаю, как им противостоять – и удастся ли противостоять вообще! – но я не могу молча позволить Сайену решать мою судьбу. Не могу!

Наступила тишина.

– Я тоже не могу, – проговорил наконец Ник.