Рассказ 2. Жестокий бандит и невинная малолетка.
Беременна От Бандита

– Дай мне пройти!

Высокий вкуснопахнущий плечистый спортивный парень преграждал мне выход из ночного клуба и как всегда распускал руки. Я почувствовала жар его ладоней через тонкую ткань облегающего платья в районе талии.

Дмитрий Басманов по кличке Цербер – был пожалуй самым опасным бандитом нашего небольшого города. Его все знали. Знали, что с ним лучше не связываться, потому что руки у него уже по локоть в крови. Наглый, дерзкий и, что уж тут скрывать, от его силуэта было трудно отвести глаза любой девушке. Он выглядел, как фотомодель. Но боже, какой же это был плохой парень…

Природа наградила его не только мышцами, от которых шарахались даже самые храбрящиеся парни, но и глубокими голубыми глазами, на которые «велись» все девочки нашего ВУЗа.

Правда интеллект, таившийся в этих глазах он использовал совсем не для того, чтобы читать книжки или получать образование.

В семнадцать Цербер подмял под себя придорожные кафешки, в девятнадцать с подельниками – все сауны и стрипклубы, а к двадцати его уже обходили стороной полицейские.

А сейчас его большая накачанная грудь упиралась в мою, едва прикрытую тонкой тканью платья.

И надо ж было так случиться, что именно на мою круглую восемнадцатилетнюю попочку этот негодяй положил глаз.

Ох, если бы я только знала, что самый свирепый красавчик-головорез нашего города не будет давать мне проходу – я бы не стала надевать в спорт зал, где он выжимает сто пятьдесят те голубенькие леггинсы.

– Цербер, отвали я сказала!

– Люблю, когда сопротивляются…

Басманов при всех схватил меня за нижнюю челюсть так, что мои губы сложились в трубочку и насильно поцеловал на глазах у охраны клуба, которая тут же попыталась сделать вид, что ничего не замечает.

Прямо на крыльце, перед таксистами и вышедшими покурить другими девчонками меня, восемнадцатилетнюю пигалицу в черных ботильонах на высокой шпильке, черных нейлоновых колготках и короткой юбке сантиметров двадцать от колена насильно лапал и целовал этот ублюдок.

– Ты же знаешь, что будешь моей, Янчик!

Я округлила глаза от его самоуверенности. Но передо мной было только его лицо. Шершавая щетина приятно царапала мое выхолощенное в салонах личико. А его большие голубые глаза, отливавшие преступным серым цветом были такими огромными, что в них можно было утонуть.

Я из последних сил пыталась не растаять в крепких объятиях этого мускулистого негодяя.

Может быть, если бы подобные приставания случились только впервые… если бы он не заглядывался на мой накачанный зад во все зеркала в фитнес клубе…

Не предлагал подвезти, подкараулив меня после тренировки. И не ехал за мной всю дорогу до моего дома после моего отказа…

Короче… что говорить. Главарь банды «Последние Тигры» добивался меня уже не первый месяц.

– Я тебя ненавижу! – выкрикнула я как только мои губы освободились, – И не мечтай! – Я взмахнула копной густых черных волос и уже готовилась дать ему очередной отворот-поворот.

Цербер указал пальцем на свои губы и смеясь прокричал:

– А твой поцелуй тем временем здесь!»

Я поторопилась сбежать в припарковавшееся рядом такси, но каблук предательски проскользнул, и я загремела на расчищенный от снега асфальт.

Почти все вокруг заржали в голос, потому что юбка задралась и всем стали видны мои белые в смешариках трусики через черные колготки.

– А ты любительница современной анимации! – язвительно огласил Он.

Даже его голос, глубокий громкий и брутальный, пронзал меня. Ему ничего не стоило так смело выкрикивать при всех остроты про мое нижнее белье, выставляя меня посмешищем.

Я взмахнула густыми черными волосами, блеснула своими черными глазами, наградив обидчика презрительным взглядом, одернула юбку и, недовольно фыркнув, уселась в такси.

– Хворостянского 24? – уточнил водитель.

– Угу, – пробурчала я.

Быть девушкой, которую только что подняли на смех возле самого модного клуба нашего города, облапали и унизили, было очень неловко. Ну да и сама виновата. Ведь хотела же пойти в новых трусиках, но заленилась днем тащиться до вайлдберис и пошла в том, что есть. Думала, никого это не касается, а теперь мое нижнее белье станет достоянием всей тусовки города.

То, что какая-нибудь кличка вроде «Смешарик», «Нюша» или «Аниматор» прицепится ко мне теперь на всю жизнь сомневаться не приходилось. Да и этот урод Цербер точно этому поспособствует.

Спустя пару дней он снова настиг меня возле торгового центра.

– Эй, Крош, сегодня успела сменить белье?

– Проезжай своей дорогой, тормоз!

Я и правду не боялась быть строптивой с ним, потому что знала что он просто играется со мной. Ему нравится меня изводить именно потому, что он знал, что в школе я строила всех парней.

Пару раз особо приставшие у меня получали по яйцам. Я могу лягнуть. Я строптивая кобылка. Но он сильный. И за пару месяцев уже прощупал, где я живу и что защитить меня некому.

Нет. Однажды летом, когда Цербер подкараулил меня у моего подъезда и отец из окна увидел, как он принудительно усадил меня на горячий капот своей тачки, раздвинул мне ноги и потрогал «там», пока я отбивалась…

Да, отец пытался меня защитить. Но… что может пьяный старый алкаш-неудачник против КМС по кикбоксингу?

Басманов надавал лещей моему расхрабрившемуся отцу. Это еще легко отделались. Мог и в лес вывезти.

Я плакала и умоляла не убивать его и это сработало. Цербер сжалился и просто оттаскал моего отца за шкирку на глазах у всех соседей.

С тех пор, отец если и видел из окна, как его дочку главный бандит города ставит раком у скамейки и насмехаясь имитирует «бурные скачки», то моментально тянулся к холодильнику, где его уже ждала бутылочка охлажденной.

Страшно признаться, но в свои восемнадцать я все еще была девственницей. Для нашего города это была большая редкость. И мне кажется Цербер знал и это.

Поэтому наглотавшись очередных обид, оскорблений, буллинга и порции шлепков по заднице или облапывания моей груди по пути домой, я в слезах проходила в комнату даже не слушая нотаций от родителей – терпил.

Рыдала в подушку, но… под утро просыпалась с очень странными желаниями и снами.

Я хотела, чтобы это случилось. Чтобы он изнасиловал меня. Не в шутку и издевку. А, чтобы он сделал это грубо.

Запретный плод: соблазн, перед которым не устоять

Я просыпалась о того, что трогаю себя. Сжимаю свои большую упругую грудь. Вставляю пальцы то в одну, что в другую не предназначенную для этого полость.

Думаю все девственницы делают это. Но я представляла себе его. Высокого. Спортивного. Властного. И берущего меня там, где ему хочется.

В скоре весь город привык, что Басманов может накинуться на меня, где захочет. В соцсетях я его заблокировала за то, что он присылал мне сами знаете что.

И хотя, признаюсь, я эти фото сохранила и пару раз смотрела «перед сном», но… как бы это сказать помягче.

Эти фотографии были очень большими и тяжелыми.

Да. Конечно фотография может искажать восприятие, но… выглядел он очень внушительно. Не зря в парне почти два метра ростом и широкие плечи, едва помещающиеся в дверной проем.

– Пойдем, купим тебе трусики, а то твой лох-отец все бабки на водку спускает! – выкрикнул он у торгового центра так, чтобы все слышали.

– Сама разберусь!

Отчасти он был прав. Становиться проституткой не хотелось, но работы в нашем городе не было от слова совсем.

И таким девочкам, как я, оставалось только мечтать, что кто-то подарит им новое бельё.

Я нырнула в торговый центр, чтобы скрыться от него и несколько минут шаталась по своим делам, пока по моей круглой и упругой попе не раздался мощнейший шлепок.

– Ааай! Дебил!

Этот урод делал это прямо при людях, среди которых были и знакомые моих родителей. Те стыдливо отводили глаза в сторону. За полгода они уже привыкли, что со мной так и надо. Мне же внутренне кошки скребли на душе от того, что он со мной делает.

На шпильках я зашаталась. Цербер подхватил меня за талию и завел в ближайший магазин нижнего белья.

– А у вас есть черное кружевное на вот эти вот сиськи? – Он резко рванул мою дубленку в стороны, оторвав верхнюю пуговицу. Мои аккуратненькие сисечки в белой блузке с декольте были сжаты и открыты сконфуженному взору продавщицы.

Не знаю почему, но в тайне быть просто манекеном в его огромных лапищах меня возбуждало. Я раскраснелась. Отлупила его своими беспомощными кулачками и попыталась вырваться.

Цербер затолкал меня в раздевалку, в которую услужливо принесли белье.

– Раздевайся. Хочу на тебя посмотреть в этом!

– Ты совсем сдурел? Не буду я для тебя раздеваться!

Тогда Цербер рывком прижал меня к стене в раздевалке. Его руки легли на грудь и я издала протяжный стон.

– Ааааааааааахххххххх

– Ох, сука, да тебе это нравится?

Шпильки царапали пол в борьбе, а его рука нырнула туда, куда не надо.

– Очень нравится… Как я посмотрю…

Затем последовала пощечина.

– Будешь мерить?

– Нет!

Еще одна пощечина.

– Нет!

Еще одна.

– Не надо!!!

– Будешь мерить?!

– Отпусти!

Затем пощечины стали такими частыми и быстрыми, что я уже не могла разожмурить глаз. Я знала, что продавщицы прекрасно знают, что здесь происходит, но если собственный отец боится за меня заступиться перед Басмановым, то чего уж ждать от простых прохожих.

Удары сыпались мне в лицо, пока у меня не случилась истерика. Я рыдала и всхлипывала от обиды, что со мной можно обращаться вот так вот…

– Перестань! Хорошо!

– Так то лучше. Запомни, мразь, я всегда получаю то, что хочу. Усекла?

Он сел в углу примерочной, достал телефон и стал снимать.

Я в слезах и всхлипываниях стала раздеваться…

– Убери…

– Забей!

– Убери телефон…

– Ты еще хочешь? – по стали в голосе я поняла, что с ним сейчас лучше не спорить. Эта агрессия возбудила и его тоже и он может убить, если его спровоцировать.

Я обнажила грудь, суетливо прикрывая ее рукой и надела черное белье, которое он выбрал.

Затем сняла трусики.

– А ты там волосатая… Не брей. Я так люблю.

– Хорошо,– на удивление кротко проронила я, хотя в глубине души мне было стыдно, что из-за отсутствия денег пропустила уже два месяца эпиляции.

– Зачем ты снимаешь? – все не могла успокоиться я.

– Покрутись.

Я покрутилась, обратив внимание, что действительно мои сиськи выглядят гораздо «дороже» в этом белье. Оно словно приподнимает их и кладет на полочку стоячими сосками вверх, а не просто вперед, как это бывало у меня обычно.

Покрутившись я привстала на цыпочки, потому что моя попка в этих стрингах была просто конфетка. Цербер продолжал снимать, поправляя свой огромный бугор в джинсах.

– Все?

– Теперь будешь в таком ходить, ясно?

– Хорошо…

– Одевайся. Он вышел. Пикнул картой на кассе и ушел, не провожая меня. А я…

Конечно я даже подругам об этом не рассказывала, но в тот же вечер я легла спать тайком от родителей в этом белье и сделала с собой очень грубые вещи. Душила. Сдавливала свою грудь руками, пытаясь повторить то, что делал он. Его степень нажатия. Его обхват.

Ну и конечно… «Пыталась выиграть в лотерею, стирая защитный слой с билетика»…

Цербер прессовал меня минимум два раза в неделю. Иногда он встречал меня на улицах нашего маленького города случайно. Когда гуляла с подругами. Лапал, шлепал, целовал в шею или в губы принудительно прямо при них.

Мне приходилось отшучиваться и ругаться на него, чтобы хоть как-то выйти из положения перед друзьями. Парни со мной дружить по понятным причинам не хотели.

Иногда он «соскучивался» и нарочно подкарауливал меня либо возле универа, либо возле дома.