Балерина любит жестко

Занавес поднимается.

Мы познакомились в интернете. Она конечно трахала нормальность и меняла статусы трижды в час и на аватарке была не она, но мы разговорились. Разболтались, и она выслала фотки. Передо мной предстала девушка модельной внешности, светлые волосы до середины плеча, милое личико с пухленькими алыми губками, стройная хрупкая фигурка с тоненькой талией и стройными словно точёными ножками.

Несколько фотографий с фотосессий быстро дали мне понять, что надо ловить удачу за хвост – я напал на одну из тех скучающих молоденьких фотомоделей, которые днями напролёт просиживают в интернете в ожидании принца на белом BMW, но на самом деле им нужно сааавсем другое…

Откровенно говоря, меня трудно назвать моногамным мужчиной, но к своим 27 я уже четко осознал, что устаю от пылких романов длинной в пару недель. Эта мысль пришла ко мне, когда все чаще я заводил новую девушку, а на моей спине ещё не зажили царапины от прошлой. Любви. Долгих отношений. Развития… По спирали… Удивительных открытий в душах друг друга. Ведь что-то должно быть в этих красотках, кроме скрытой от всех татуировки на внутренней поверхности бедра. Что-то должно цеплять кроме заколок в нарощенных волосах?

Созвонившись и договорившись о встрече, я принял душ, одел коричневые брючки, туфли кензо, затянул потуже ремень, чтобы подчеркнуть свою плечистую фигуру, набросил пиджак на плечи затянутые строгой белой рубашкой и выскочил из дома.

Она снимала квартиру в самом центре, в двух шагах от ЦУМа и ещё из такси я увидел как она гарцует шпильками по раскаленному московскому асфальту. Словно прожигая в нем маленькие дырочки.

– Если бы у меня были такие ноги, я бы ходил на руках. – прокричал ей в след приветливый парковщик.

Она только улыбнулась и рассмеялась ему в ответ, невинно потупив глазки.

Войдя в её уютную квартирку студию я сразу вдохнул коктейль ароматов космополитена – там был и новый шампунь и пробник DKNY и прочая дребедень.

– Меня на самом деле Тина зовут… сказала она отчего-то смущаясь. Её взгляд то и дело ненароком скользил по моему накаченному торсу, но девушка отчаянно пыталась это скрыть.

– Налить тебе что-нибудь? Ты любишь Baileys?

Она металась босяком по коврику с длинным ворсом и от одного шелеста её нежных ножек у меня в штанах поднималась буря.

– Ты выглядишь гораздо моложе в жизни.

– Выглядеть молодо – это моя работа,– Она открыла журнал и указала на большую во весь лист рекламу дневного крема, с которой на меня смотрела её глянцевая копия. Я обомлел. Я конечно рад был бы встрече с ещё одной моделькой, но не думал, что такого уровня…

Она села рядом легкое летнее платье, идеальные по форме и гладкости ножки поджала под себя… носочки натянуты… надула губки…

Буду – прямолинеен – У меня встал. Встал настолько, что натянул мои брюки. Округлая головка одеревенев торчала словно в тесный карман кто-то запихал арматурину.

Но я уже не школьник и головы не терял. В голове крутились слова отца:

«Чтобы получить женщину нужно не домогаться её часами, а всего лишь не замечать её несколько минут»

Мы болтали о её личной жизни. О её лопухе парне, который сыплет бриллиантами и дорогими отдыхами на островах, об отсутствии работы, об отсутствии хорошего секса…

За это время она несколько раз на цыпочках бегала доливать себе ликёр. Я уже успел подумать, как это всё скучно и банально. Красивая девочка, с пустой душой, сразу со школьной скамьи наверно отправилась работать лицом…

Светить трусиками перед малознакомым мужчиной для неё видимо было нормой. В её случае это даже трудно было назвать трусиками. Сквозь тоненькие почти прозрачные трусишки я успел разглядеть, что блондинка она натуральная – хотя… Вдруг модельки и там себя красят?

Тина несколько раз устраивалась на диване рядом со мной в ванильных позах… Мы выпивали, слушали радио, разговаривали ни о чем и я не торопился переходить в атаку…

Мы заговорили о мужском и женском… Она несколько раз подчеркнула, что женщина должна быть хрупкой, а мужчина волевым и сильным. По радио заиграла mann gegen mann рамштайна и я видел как подвыпившая Тина задрожала от боевого припева…Соски проступили под её платьем.

И тут я проронил ставшее роковым…

– Под такую музыку хочется одеть на такую красивую девочку как ты ошейник и поставить на колени у своих ног…

Тина затаила дыхание и испуганно посмотрела прямо мне в глаза…

– У меня при слове «ошейник» писечка потекла…

Я положил руку ей на внутреннюю сторону бедра…

– На тебя раньше одевали ошейник?

Она положила руку сверху моей и продвинула ей выше. Мои пальцы коснулись мокрой… не влажной, а именно мокрой пизденки молодой модели…Тина тяжело задышала…

Одной рукой я снял с неё трусики и швырнул её на диван.

– Ах, тебе нравится пожёстче?

Из динамиков шарашил немецкий индастриал, а я уже расстегивал ремень… В моих висках стучало её горячее дыхание.

Передо мной на диване валялась испуганная загипнотизированная моделька, которая раздвинув свои прекрасные ножки покорно ждала когда её трахнут.

Я не заставил себя ждать. Достал свой здоровенный болт… Она испуганно отстранилась, но я навалился на неё всем телом… И резко вошел.

Тина ждала этого, она выгнулась и громко застонала…

– Да…!!! Я так хотела этого…

Музыка зазвучала громче – она успела нажать на громкость, чтобы соседи не слышали её стонов.

Я начал трахать её. Тупо. Дико. Ебать.

Она извивалась подо мной, захлебываясь собственными стонами.

– Ударь меня – услышал я сквозь рык солиста рамштайна

– Ударь меня по лицу!

Тина закатив глаза кончала от моего злого монстра в её узенькой дырочке.

Я дал ей смачную пощечину… По её дорогому лицу… Сказать, что меня это завело – значит ничего не сказать. Дорогая модель просит ударить её по самому ценному…

Ударив, я положил руку ей на тонкую шейку и слегка сдавил….

– Да, да…! Придуши меня…

Она кончала изливая мне на мохнатый ствол потоки смазки…

– Я так давно хотела… И ещё эта музыка… Она сводит меня с ума. Я превращаюсь просто в рабыню для мужчины… Без лишних разговоров… Хочу Мужика. Который не будет спрашивать, как у меня дела и как настроение… Как прошел день или не голодна ли я. А просто поставит раком…

– А твой разве так не делает?

– Когда познакомились обещал делать… Но сейчас одни слюни…

Я думал про себя, насколько никчемна должна быть личность девушки, если всё чего она хочет от мужчины, – это чтобы он с ней обращался, как с вещью… Мне было горько… Горько за себя. Что я делаю здесь? Претворяю чьи то чужие фантазии в жизнь? Дарю этой девочке пустые надежды, на то, что жесткий анонимный секс станет для неё регулярным? Кому ты нужна, если всё, что есть у тебя особенного – это смазливое личико, да пара дорогих трусиков из ЦУМа?

Сделай мне больно

Мы поговорили еще немного о том, какой у неё заботливый, но совсем не пылкий жених. Потом я подошел к Тине. Взял её за волосы и поставил раком на четвереньки.

Натянув её за волосы, я цинично вошел в её попу.

– Вот, что тебе нужно!

Она снова заскулила как по команде. Я взялся обеими руками за её попу и начал доставлять этой сучке анальное удовольствие… Член бурил её нутро, а девочка разве что не обоссалась от счастья.

– Да! Давай! Вот так!!!… ооооо…. Как давно я этого хотела… Просто большой член!.. даааа… Большой твердый член, как у тебя, у меня в попочке… вот, что мне на самом деле нужно…

Пока я имел Тину по-собачьи в её неразработанный анал сочетание «большой член» она произнесла раз пятнадцать… да и кончила наверно столько же. Я спустил ей в попу весь свой боевой заряд, вынул член и стал собираться.

– Ты уйдёшь?

– Разве я должен остаться?

Она заметно погрустнела, быстро сбегала в ванну. Потом вернулась на диван и обняла себя за колени.

– Мне очень понравилось…

– Да мне тоже – напущено сухо ответил я. Иметь такую девушку я мечтал всю юность. Просто коснуться её ножек – уже было бы счастьем для меня ещё год назад. Но сейчас я искал утонченную как она, но наполненную глубоким смыслом женщину… Музу… Которая сможет поговорить со мной о Спиваковских рождественских вечерах, а не только о своем невнимательном к её тайным фантазиям парне.

Она что-то ещё проронила про то, что мы могли бы созваниваться и встречаться, когда она бывает в Москве. На удивление на ничего не стала трещать про «любовь» и про то, что иногда «люди не замечают кого-то близкого рядом»…

Я шел по площади революции ослепленный июльским московским солнцем. Фонтаны били, оставляя после себя маленькие радуги. Мне хотелось помыться прямо здесь и сейчас…

Все, что ей нужно было от меня… Ни разговоры, не то, чем я занимаюсь, не мои хобби, ни моя первая любовь… все что ей нужно было – это чтобы я грубо её выебал.

Поморщившись, я сел в подъехавшее такси.

Спустя полгода я шел с очередной дешевой аспиранткой в Большой театр…

Отреставрированный, белый, огромный он пленил меня своей величавой элитарностью. Выпив пару бокалов шампанского в фойе, мы уселись в партере. Она вычурно забросило ногу на ногу, чтобы моему взору открылись туго обтянутые сеткой ножки.

Не любовь. Даже не роман. Просто проводит время со мной. В надежде на удачный брак. Не делая ничегошеньки для этого кроме дорогих нарядов, волос, ногтей…

Заиграла музыка, и у меня появилась возможность скрыться от своей скучной спутницы погрузившись в пучину Чайковского… в Лебединое озеро.

Я смотрел на солистку играющую белого лебедя… я думал о ней. О её грации, осанке, о её покорности на лице… Я вспоминал другие образы… женщин, что были со мной…

Обтягивающее трико не скрывало почти ничего…Её профессиональная манера порхать на цыпочках… Сквозь закостеневшее за годы распутства сознания стали прорезаться яркие образы.

Лебедь закатывала глаза и покорялась судьбе… Я узнавал в её лице… Тину…

Она говорила, что хочет скрыть свою личность, потому что она достаточно известна, но так легко показала мне свое лицо в журнале… Она хотела скрыть не то, что она модель!

Девушка на сцене порхала, покоряя пространство, время и сердца публики. Она с легкостью перевоплощалась в черную лебедь и, не стыдясь, демонстрировала темную сущность своей души…

Я узнал Тину в свободной гордой Лебедине, чеканящей сцену своей хрупкостью, своей коварностью, своей женственностью.

Она улыбалась, и мне казалось, она узнала меня. Мне хотелось, чтобы она узнала меня. Чтобы простила меня за мой эгоизм. За мою гордыню мешавшую открытость со шлюховатостью, хрупкость со слабостью, ласковость с прилипучестью.

Я оттолкнул именно то, чего хотел больше всего. Не разглядел, цинично надсмехаясь над эмоциями. Над штампами любви. Я затёр до дыр свою чувствительность к любви.

Я не разглядел самого дорогого, что человек может дать другому человеку. Доверия. Она слепо доверилась мне. Мне одному. А я оделся и ушёл. Ушёл в поисках того, кому смогу довериться я. Кому же мы можем доверять себя, если сами никому не доверяем?!

Как я мог проглядеть между грохотом клубняка эту тихую симфонию?

Я сидел взмокший, вжатый в кресло, возбужденный… мечтая вернуться в тот день как в сладостный сон. Уцепиться за него руками хватая воздух, словно он ещё где-то здесь и его можно поймать и удержать навсегда…

Я звонил ей сразу после концерта. И спустя месяц. Она никогда больше не снимала трубку.

Занавес.

Мой жаркий тренер по йоге

Залезть верхом на атлетичного бородатого йога-гуру прямо посреди занятия?

Тереться о его твердое и напряженное спортивное тело через тонкую ткань свободных йога штанов?

Позволить себе прыгать на незнакомом мужчине, используя его для ощущений, которых еще никогда в жизни не испытывала?

Нет. Это точно про кого угодно, но только не про меня.

Только заехав в отель, выйдя из гольф кара, который отвез меня от ворот до ресепшена я передала паспорт милой улыбающейся балийке и стала расспрашивать ее про всякие ништяки, которые есть в отеле.

Помимо включенной в стоимость проживания фотосессии и приветственного массаж лица тут можно было брать индивидуальные занятия по йоге и я записалась на занятие через два часа.

Честно говоря я думала, что отменю его, но заехав в номер я почувствовала себя сильно зажатой и решила, что было бы неплохо потянуться.

К тому же это так по-балийски.

Йога…

Надев свои свободные штаны в индийском стиле и легкую футболку я отправилась на стоящий в отдалении от корпуса отеля помост с навесом.

На котором меня уже ждал тренер.

Атлетично сложенный индонезиец с лоснящейся темной кожей представился Ханом.

Его узкие бедра, с которых спадали штаны привлекли меня сразу.

Хотя и голова его в целом было очень привлекательна: густые черные непослушные волосы, длинная нетипичная для балийцев борода.

Губы проявляясь где-то время от времени.

Он был немногословен и объясняя в основном жестами.

Мы начали практику с глубокой проработки дыхания и это было именно то, что мне больше всего сейчас нужно.

Я чувствовала себя корягой перед ним, даже когда надо было просто дотянуться до собственных носочков, но мне все больше и больше нравилось разглядывать его, когда он выполнял асаны.

Он лёгкостью брал баланс и усложнял до невозможности даже самые простые асаны вроде позы ребенка.

Я смотрела на его мышцы, ягодицы, ловкие цепкие руки.

Я отдавала себе отчёт в том, что любой спортивный тренер на курорте понимает, что женщины приехавшие в отпуск в большей степени воспринимают его как секс-объект, нежели как тренера.

И мне хотелось всем своим видом показать, что «я пришла сюда не за этим».

Я тянулась и старалась, но мысли о том, что он более чем секси накатывали с новой и новой силой.

Постепенно он стал больше внимания уделять моим стараниям.

Подошел и помогал дожать мышцы до максимума.

Его голос, его руки, его прикосновения словно излучали тепло.

Знаешь, как инфракрасные лампы.

Тепло, которое проникает сразу к костям, а не остается на поверхности кожи.

Мне казалось очень редкой такая странная мужественность, когда мужчина представляет из себя не гору мышц, а наоборот – такой сексуальный атлетичный сухарик, где все на своих местах и работает как часы.

Что скрывать: я представляла его голым.

Мне хотелось узнать, какой он там.

И мой мозг, освобожденный от рутины большого города занялся тем, чтобы фантазировать о размерах, форме и прочий не менее важных качествах того, что скрыто.

Я знаю, что это глупо, но делая сложные для моего зажатого и заброшенного тела асаны, мне уже не хватало сил, чтобы гнать эти мысли от себя прочь.

Гуру помог мне разложить свои ноги на татами и натянуть носки на себя.

Мягко ступая, обошел меня сзади и приложил свои ладони к моей спине.

Мне было неловко, что я вздрагиваю от каждого прикосновения.

Как какая-то недотрога.

Он надавил мягко всем телом через ладони.

И меня стало растягивать.

Было немного больно, но почему-то в большей степени приятно.

Гуру поменял половине пальцев так, что большие и указательные словно нашли свои пазы у меня на лопатках и давление стало еще более сильным, но и естественным одновременно.

Хан прислонился всем телом сзади.

Я моментально почувствовала, что под свободными шароварами на нем нет никакого белья и его упругие чресла свободно скользили по низу моей спины.

Мои руки затряслись, а изо рта потекла слюна.

Наверное, если бы такое случилось Москве, в каком-нибудь фитнес клубе, то занятие на этом бы и закончилось.

Я бы демонстративно встала и ушла.

Боже, да я была такой занозой, что фыркала, если до меня просто прикасались тренера в зале.

Хотя они были и симпатичные.

Что блин со мной не так?

Однажды я даже нажаловалась на ресепшене на кросфитера, который «распускал руки», а ведь он просто поправлял меня, когда я делала что-то коряво.

Но сейчас в голове прокатились мягко, как напряжение в мышцах при растяжке: а почему бы и нет.

Птички поют, облака плывут.

Я свободная женщина.

Почему бы мне не насладиться таким необычным вниманием.

Тренер перевернул меня на спину, вручил мне в руки мою собственную левую ногу и надавил на щиколотку так, чтобы она оказалась за головой.

Что ж теперь меня оправдать могло только то, что я надела свои штаны-сальвар на купальник.

Иначе как объяснить всю эту влажность?

Он растягивал мои ноги так, словно мы уже занимались любовью.