Глава 4. Джейкоб

– Салют, бро! Как жизнь?

Я махнул рукой татуировщику и прошёл в свой кабинет, отделённый от зала тату-салона стеклянными панелями. Если смотреть на них из зала, они выглядели как чёрная зеркальная поверхность. Когда я находился внутри своего кабинета, я мог видеть всё, что происходило в зале. Только немного в тёмном свете. Мой кабинет был небольшим, но он мне чертовски нравился. Одно из немногих мест, где я мог расслабиться и не забивать свою голову всякой ерундой.

В настоящее время я работал над эскизом новой татуировки, уже заканчивал. Отдам её Весельчаку, вон тому бородатому громиле с машинкой в руках, чтобы он наколол её мне чуть позже. Ещё одной чернильной картинкой на моём теле станет больше. Я быстро закончил и отдал эскиз Весельчаку, но потом вдруг загорелся ещё одной идеей и сел за работу. Было уже далеко за полночь, но идея не отпускала меня настолько, что я готов был работать над ней хоть до самого рассвета. Не сразу я понял, что в зале салона прибавилось посетителей. Просто Весельчак зашёл ко мне в кабинет за чернилами, и я услышал голосок.

– Я не буду этого делать!

Фак! Я бы узнал этот сладкий голосок из тысячи. Потому что я слушаю его на протяжении каждого сраного дня в последнее время. Джессика, мать её, Райт. Добралась и сюда? Нашла меня в моей берлоге? Как, мать её, ей это удалось? Всё. Ни о какой работе не могло быть и речи. Я отложил набросок в сторону и подошёл к стеклу.

Джессика была не одна: с ней рядом отиралась какая-то пухлая девица и тощий парень, на которого вешалась толстушка.

Я осторожно приоткрыл дверь и прислушался.

– Я не буду этого делать! – вновь повторила Джессика слегка заплетающимся языком.

Да она пьяна! Навеселе. Глаза горят, движения раскрепощены. Белая маечка в обтяг, короткие джинсовые шортики, белые кеды на загорелых ножках.

– Бу-у-у-удешь, – довольно протянула толстушка, – скажи ей, Уилли! Она же проспорила? Проспорила! Давай делай тату!

– Да, ты продула, Джесс. Теперь не отделаешься. Или ты участница движения «Я – за чистое тело»?

– Нет, – отрицательно мотнула головой Джессика.

Тёмные волосы взметнулись облачком и осели на тонкие плечики. Она вздохнула так глубоко, что её потрясная грудь грозилась порвать тонкую маечку. Даже Весельчак, увидев это, завис на мгновение, а его видами женских прелестей впечатлить было не так уж легко.

– Тогда набивай тату! – велела толстушка.

Весельчак заулыбался и мотнул головой в сторону стены с эскизами. Джессика подошла к ней и пригляделась. Она стояла так близко от разделяющего нас стекла, что я даже смог разглядеть серёжки, вдетые в её аккуратные ушки.

– Вот это! – ткнула она пальчиком в эскиз. Мой эскиз. Тот самый, что я закончил совсем недавно.

– Мужское, – протянула толстушка.

– Это! – упрямо поджала губки Джесс. – Это или никакое.

– Давай, – азартно хлопнула в ладоши толстушка, – ты сейчас на мели, так что я внесу предоплату, а потом ты со мной рассчитаешься. Идёт?..

Джессика на мели? И не знаю, что меня дёрнуло тут же набрать номер Весельчака. Возможно, потому что меня не слабо пропёрло с мысли о том, что на теле Джесс появится тату, которое я нарисовал сам. Это же почти что заклеймить её мной. Это знак свыше, говорящий о том, что я побываю внутри её узкой киски и помну как следует эту круглую попку.

– Да? – пробасил Весельчак.

– Иди к журналу, открой его и с умным видом скажи, что эта шикарная сучка стала нашим тысячным клиентом. Тату за счёт заведения.

– Понял.

Классный работник. Всё понял, и никаких вопросов. Итак, представление началось. Подруги весело захихикали, услышав новость, и Джессика полезла на кресло.

– Куда?

Весельчак уже натянул перчатки и вооружился машинкой для набивания тату.

– А вот сюда, – азартно шлёпнула себя по бедру Джессика.

Весельчак согласно кивнул и принялся выполнять свою работу. А я сидел и бесился. Шортики Джессики были такие короткие, что ей даже не пришлось их снимать. Но Весельчак сидел и лапал бедро этой малышки. Да, он выполнял свою работу. Но глядя на его волосатые руки, мне хотелось выдернуть их из плеч и поменять местами с ногами. Сеанс длился не один час. И Джессике придётся прийти сюда ещё раз, а потом ещё и ещё… А я буду наблюдать за этим и подслушивать. О да, я слышал всё, о чём болтали эти трое, и выуживал из разговора крохи сведений о Джессике…

Глава 5. Джессика

Последний день. Всего последний раз прийти в тату-салон. И тату будет закончено… Иисус и Дева Мария, до сих пор не верю, что в прошлый раз напилась с подругой до такой степени, что принялась спорить. Я не помню, о чём мы спорили и кто предложил, что проигравший должен будет набить себе тату. Но факт остаётся фактом: на правом бедре теперь у меня красуется татуировка. Дерзкая, агрессивная, немного брутальная… Мужская, фыркнула Мелисса. Сама не знаю, почему выбрала именно эту татуировку, но мне показалось, что от неё веяло дикой энергетикой. Той самой, что так не хватало мне. Наверное, глупо было думать, что я вдруг перестану быть той самой Джессикой, если набью себе татуировку. Но я так утешала себя этим. К тому же татуировщик, сказал, что я тысячный клиент и татуировка будет сделана совершенно бесплатно. Но качественно. Ох, осталось добить чернилами совсем немного. И на моём правом бедре будет красоваться орёл в обрамлении кельтских узоров.

Может быть, именно эта татуировка станет моим счастливым талисманом? Или уже стала? Невыносимый Джейкоб Фостер в последнее время задирал меня меньше прежнего. Нашёл новый объект для насмешек или просто решил забыть, что в своё время я отказалась потрахаться с ним? Какая разница?.. Главное, что он от меня отстал. Но вопреки здравому смыслу я то и дело мыслями витала около него. Интересно, какие татуировки были у него? Кусочек одной татуировки виднелся через распахнутый воротник рубашки: чёрные чернильные завитки. Как далеко она заходит? В моей голове вдруг пронесся образ его крепкого, мускулистого тело. О да, крепость его мышц я оценила в тот злосчастный день, когда он прижимался ко мне. И сейчас в моём воображении Джейкоб Фостер снимал с себя проклятую белую рубашку и вставал под душ. Крупные мужские ладони разносили гель для душа по коже, тщательно намыливая каждый дюйм шикарного тела. Грудь, плоский живот, ниже… Как же душно в офисе!.. Я встала и подошла к окну. Никак не могла дотянуться до ручки на форточке в верхней части окна. Мне пришлось разуться и встать на офисное кресло, чтобы дотянуться до ручки. Но и этого было мало. Пришлось встать на подоконник. Вот теперь – готово.

Проклятая ручка заела! Я дёрнула что было сил и не смогла удержать равновесия. Я полетела вниз с узкого подоконника и непременно бы разбила свою несчастную голову, если бы меня не подхватили сильные мужские руки. Те самые, о которых я думала совсем недавно.

– Осторожнее, мисс Райт, – хрипло выдохнул Джейкоб Фостер, опаляя горячим дыханием кожу шеи, – я не приветствую, когда сотрудники уходят на больничный чаще необходимого.

– Больничный? – ослабленным голосом прошептала я.

Моё сердце колотилось как сумасшедшее, а ноги всё ещё были слабыми. Перепугалась я сильно и еле держалась на ногах. Я в буквальном смысле этого слова держалась только из-за рук Джейкоба, крепко прижимающих меня к себе.

– Мм… А это что?

Пальцы Джейкоба переместились на бедро и легли на татуировку. Наверняка моя юбка задралась предательским образом, когда он подхватил меня на руки.

– Татуировка, Джессика. А ты, оказывается, не такая уж хорошая… девочка.

Пальцы Джейкоба переместились правее и оказались с внутренней стороны бедра, поднялись немного выше.

– Татуировки обычно делают развязные и горячие…

Его пальцы легли на тонкую ткань трусиков и резко нажали. Быстрое движение по кругу. От движений его пальцев начинает жечь и пульсировать.

– А-а-ах! – только и смогла выдохнуть я, но тут же взяла себя в руки. – Что вы творите? Отпустите меня сейчас же! Нас могут увидеть!

– Да-а-а! – прохрипел мне на ухо Джейкоб. – Если сейчас кто-нибудь зайдёт, он увидит, как я лезу пальцами тебе в трусики. Знаешь зачем? Чтобы приласкать твою изнывающую киску…

Против моей воли я на самом деле чувствовала это – нарастающее возбуждение. Кровь прилила к потайному местечку, заставив его загореться и пульсировать. И стоило мне представить, как это выглядит со стороны: его руки в моих трусиках покручивают клитор, гладят нижние губки и подбираются к…

– А-а-ах!.. – это уже не вздох, а какой-то стон со всхлипом.

Это нужно прекращать! Я у окна… И пусть наш офис располагается высоко, но вдруг кто-то пристально разглядывает окна дома напротив и сейчас видит, как нагло Джейкоб поглаживает меня своими пальцами и прижимается к моей попке.

– Да, ещё, крошка!..

Джейкоб потёрся об меня своим членом, и я почувствовала, что готова послать всё к чёрту и позволить Джейкобу вытворять с собой всё, что ему вздумается. Внезапно раздалась трель айфона. Я словно проснулась и дёрнулась в сторону. Одна надпись на экране телефона заставила меня устыдиться всего того, что едва не произошло мгновение назад. Звонил мой папа. Мои щёки вспыхнули, я одёрнула юбку.

– Вы озабоченный сексуальный маньяк, мистер Фостер! Держите свои руки при себе или я буду вынуждена заявить куда следует о сексуальных домогательствах!

– Да ты едва не потекла, Джесс… – ухмыльнулся Джейкоб. – В следующий раз ты будешь умолять меня это сделать!

– Чёрта с два! – прошипела я ему вслед. И только после того, как он скрылся из виду, ответила на папин телефонный звонок.

Какой позор, Джессика, сказала я себе. Щёки полыхали, а голос ещё немного дрожал, когда я поприветствовала своего папу.

– Джесси, солнышко. С тобой всё в порядке?

– Да, папочка. Просто в офисе душновато… Лето, жара.

– Неужели в конторе Фостера нет кондиционера? Только не сиди прямиком под ним, хорошо? Не то застудишь горло. Кстати, как насчёт того, чтобы проведать своего старика, а?

Моему папе вот-вот исполнится пятьдесят.

– Папа, я попробую вырваться. Отпрошусь с работы… В общем, что-нибудь придумаю.

– Ладно, солнышко, не буду тебя отвлекать. Работай! И помни, мы с ба гордимся тобой!

– Целую тебя, папа!

Я сбросила вызов. Папа с бабушкой гордятся Джессикой Райт. А Джессика Райт была готова трахаться со своим боссом у окна, как последняя шлюшка. Город падших ангелов на меня плохо влияет. Очень. Но скорее всего, причина скрывается вон за той стеной. И имя ей – Джейкоб Фостер. Джейкоб Фостер и сексуальный голод – гремучая смесь, против которой невозможно устоять.