Я поняла, что моя жизнь будет полна боли и в этом нет ничего уникального. Страдание не сделает меня особенной, и притворство, будто никаких страданий нет, тоже не сделает. Разговоры или даже тексты о страдании не придадут ему смысла. Ничто не придаст.
Засмотрелась на мыльные пузыри: они беззвучно скользили по лезвиям ножей, и мне внезапно захотелось порезать себя. Вместо этого я убрала соль и перец и пошла в гостиную.
Настоящие писатели и художники вынуждены то и дело сталкиваться со своими уродливыми произведениями, которые уже не изменить. Меня бесило, до чего уродливо все, что я делаю, и бесило, что я не могу признать, до чего оно уродливо
На меня снизошло умиротворение, и я гадала, не Бог ли мне его ниспослал. Не то чтобы Бог существовал физически, но как объединяющий культурный феномен он настолько универсален, что стал реальностью — типа языка и пола.
Я обычный человек, сказала она. Когда тебе кто-то нравится, ты убеждаешь его, что он не такой, как все. Ты поступаешь так с Ником, и со мной вела себя точно так же.
Я вспомнила, что она совершенно безбашенная, обожает проникать внутрь вещей и выворачивать их наружу, и я испугалась ее, уже не в первый раз. Она хотела выставить на всеобщее обозрение мои самые сокровенные чувства, превратить их из тайны в какую-то шутку, в игру.