Цитаты из книги «Разговоры с друзьями»

Я понимала, что это моя вина, но не знала, что с этим делать. Мне хотелось снова почувствовать себя нормальной.

Мне нравились книги и чтение. Я не понимала, почему не могу наслаждаться жизнью, как другие люди.

Странная энергия всколыхнулась в моей груди, словно мы сейчас подеремся.

Сейчас мне хотелось, чтобы он был жесток, потому что я это заслужила. Чтобы он наговорил мне самых убийственных слов, какие только возможны, или тряс меня, пока я не перестану дышать.

Когда все закончилось, он спросил про повязку у меня на руке. Поранилась? — сказал он. Я взглянула на бинт и ничего не ответила. Я слышала, как Ник тяжело дышит, словно очень устал. Меня обуревали чувства, которых я совсем не хотела. Казалось, я какая-то бракованная, пустое место.

Я похвасталась, как удачно прошла стажировка Филипа в агентстве, — теперь он станет хищным литагентом, сколотит миллионы; я видела, что ему приятны мои слова. Лучше так, чем торговать оружием, сказал он. Бобби хмыкнула. Боже, Филип, это, что ли, твой золотой стандарт? — сказала она. «По крайней мере, я не торгую оружием»?

если посмотреть на любовь не как на межличностные отношения Бобби: а попытаться представить ее как социальную систему ценностейБобби: то она одновременно противоположна капитализму, поскольку бросает вызов аксиоме об эгоизмеБобби: которая диктует всю логику неравенстваБобби: и в то же время подчинена ему и его поддерживаетБобби: то есть матери самоотверженно растят детей без всякой выгодыБобби: что, казалось бы, в определенном смысле противоречит логике рынкаБобби: а на самом деле это просто функция, бесплатно обеспечивающая рабочую силуЯ: даЯ: капитализм использует «любовь» ради прибылиЯ: любовь — это дискурсивная практика, а неоплачиваемый труд — результатЯ: в смысле я понимаю, я так-то против любвиБобби: это банально, фрэнсис Бобби: мало говорить что ты против, надо что-то делать

я знаю, ты не любишь показывать, что расстроена. Но чувства — не признак слабости.

Секс был такой же, но ощущения после него — другие. Не покой, а странная беззащитность, как будто я животное, прикинувшееся мертвым. Словно Ник мог опустить руку внутрь меня, прямо сквозь мягкое облако моей кожи, и взять из меня что захочет — легкие и все остальное, а я даже не попытаюсь помешать.

И давно ты меня любишь? — сказала я. С тех пор, как тебя встретил, наверное. Если философствовать, я бы сказал, что любил тебя еще прежде.