ГЛАВА V

ДВЕРЬ ОТКРЫТА

Квентин Грей и Сетон вышли из «Принца» и остановились, пока Сетон раскуривал длинную черную папиросу.

– Жалко тратить эту коробку, – сказал Грей. – Может, заглянем на часок в Гейти?

Его настроение значительно улучшилось, и он наблюдал за проходящей толпой с выражением, более соответствующим его мальчишеской привлекательности, чем гнев и досада, которые владели им час назад.

Сетон Паша бросил спичку на дорогу.

– Мои официальные дела на сегодня закончены, – ответил он. – Я безоговорочно отдаю себя в ваши руки.

– Ну что ж, – начал Грэй и приостановился.

В трех ярдах от места, где они стояли, притормозила длинная низкая машина, шофер которой был временно задержан из-за остановки автобуса. Грей яростно схватил Сетона за руку.

– Сетон, – сказал он, его голос выдавал сильное волнение, – смотриnt! Там Монте Ирвин!

– В машине?

– Да, да! Но с ним двое полицейских! Сетон, что это может значить?

Машина удалялась, поворачивая направо через поток машин и явно направляясь на старую Бонд-стрит. Живой цвет Квентина Грея покинул его, и он повернул к Сетону внезапно побледневшее лицо.

– Боже правый, – прошептал он, – с Ритой что-то случилось!

Пренебрегая своей личной безопасностью, он выскочил на дорогу, уворачиваясь то в одну, то в другую сторону, и устремился за машиной Монте Ирвина. О том, что рядом с ним находится его друг, он не подозревал до тех пор, пока на углу Старой Бонд-стрит его плечо не сжала крепкая рука. Грей сердито обернулся. Но хватка оказалась неподвижной, и он впился взглядом в безэмоциональное лицо Сетона Паши.

– Сетон, ради Бога, не задерживайте меня! Я должен узнать, в чем дело.

– Подождите, Грей.

Квентин Грей стиснул зубы.

– Послушай меня, Сетон. Сейчас не время для вмешательства.

– Ты собираешься ввязаться в очень неприятное дело, и я повторяю – подожди. Через минуту мы узнаем все, что нужно узнать. Но неужели ты намерен открыто влезть в семейные дела мистера Монте Ирвина?

– Если с Ритой что-то случилось, я убью этого проклятого Пайна!

– Ты намерен вторгнуться к этому человеку в твоем нынешнем состоянии духа в момент явных неприятностей?

Но Грей был глух к подсказкам благоразумия и хорошего вкуса.

– Я собираюсь довести дело до конца, – хрипло сказал он.

– Именно так. Положись на меня. Но постарайся вести себя более как человек из мира и менее как опасный сумасшедший, иначе мы жестоко поссоримся.

Квентин Грей заскрипел зубами, но холодный взгляд собеседника утих, и теперь, когда их взгляды встретились и столкнулись, сочувственная улыбка смягчила линии мрачного рта Сетона, и:

– Я все понимаю, старина, – сказал он, перехватывая руку Грея. Но разве ты не видишь, как важно, ради всех, чтобы мы подошли к делу спокойно?

– Сетон, – голос Грея сорвался, – прости меня. Я знаю, что сошел с ума; но я был с ней всего час назад, а теперь…

– А теперь на сцене появляется ее муж в сопровождении инспектора полиции и сержанта. Какие у тебя отношения с мистером Монте Ирвином?

Они снова быстро шли по Бонд-стрит.

– Что ты имеешь в виду, Сетон? – спросил Грей.

– Одобряет ли он твою дружбу с его женой или это подпольная интрижка?

– Тайная? – Конечно, нет. Я как раз собирался зайти в дом, когда встретил ее с Пайном сегодня вечером.

Именно это я и хотел узнать. Очень хорошо; раз уж ты намерен проследить за этим делом, это несколько упрощает дело. Вот машина.

– У дверей Казмаха! Что, ради всего святого, это значит?

– Это значит, что нас ждет очень плохой прием, если мы вторгнемся. Спроси шофера.

Но Грей уже подошел к мужчине, который в знак признания прикоснулся к своей фуражке.

– В чем дело, Паттисон? – спросил он, задыхаясь. – Я видел полицейских в машине минуту назад.

– Да, сэр. Я толком не знаю, сэр, что случилось. Но мистер Ирвин четверть часа назад выехал из дома на угол Старой Бонд-стрит и велел мне ждать, а потом вернулся и поехал на Вайн-стрит за полицией. Они уже внутри.

Пока он говорил, плохо скрывая волнение, из дверей вышел сержант полиции:

– Посторонись, – сказал он Сетону и Грею. – Вы не должны торчать у этой двери.

– Простите, сержант, – воскликнул Грей, – но если дело касается миссис Монте Ирвин, я могу предоставить информацию.

Сержант пристально посмотрел на него, увидел, что и он, и его друг одеты в вечернее платье, и стал пропорционально почтительным.

– Как вас зовут, сэр? – спросил он. – Я скажу об этом старшему офицеру.

– Квентин Грей. Сообщите мистеру Монте Ирвину, что я хочу с ним поговорить.

– Очень хорошо, сэр. – Он повернулся к шоферу. – Подайте мне сумку, которую я дал вам на Вайн-стрит.

Паттисон перегнулся через дверцу в передней части машины и достал большую кожаную сумку. Взяв ее в руки, полицейский сержант вернулся в дверной проем.

– Теперь мы в деле, – мрачно сказал Сетон, – что бы это ни было.

Грей ничего не ответил, беспокойно переминаясь с ноги на ногу перед дверью в лихорадке возбуждения и страха. Вскоре сержант снова появился.

– Пройдите сюда, пожалуйста, – сказал он.

Вслед за Сетоном и Греем он направился к площадке перед апартаментами Казмаха. Она была тускло освещена двумя полицейскими фонарями. Там стояли четверо мужчин, и четыре пары глаз были устремлены на лестничную площадку.

Монте Ирвин, черты лица которого приобрели неприятный пепельный оттенок, заговорил.

– Это ты, Грей? – Квентин Грей не узнал бы этот голос. – Спасибо, что предложил свою помощь. Видит Бог, мне нужна любая помощь. Ты был с Ритой сегодня вечером. Что случилось? Где она?

– Бог знает, где она! – вскричал Грей. – Я оставил ее здесь с Пайном вскоре после семи часов.

Он сделал паузу, устремив взгляд на лицо Брисли, чьи коварные глаза избегали его, а сам он облизывал губы, как собака, увидевшая кнут.

– А что, – сказал Грей, – я думаю, вы тот самый парень, который по какой-то причине преследовал меня всю ночь.

Он шагнул к маленькому лисенку, но:

– Не бери в голову, Грэй, – перебил Ирвин. – Я сам виноват. Но он следил за моей женой, а не за тобой. Скажите мне скорее: зачем она пришла сюда?

Грэй поднял руку к брови в знак недоумения.

– Чтобы посоветоваться с этим человеком, Казмахом. Я действительно видел, как она вошла во внутреннюю комнату, я пошел за такси, а когда вернулся, дверь была заперта.

– Ты стучал?

– Конечно. Я без конца стучал. Но ответа не получил и ушел.

Монте Ирвин повернулся к инспектору, стоявшему рядом с ним:

– Мы можем продолжать, инспектор Уайтлиф, – сказал он. – Показания мистера Грея не проливают никакого света на это дело.

– Очень хорошо, сэр, – прозвучало в ответ, – у нас есть ордер, и мы, как обычно, уведомили всех, кто может скрываться внутри. Бартон!

Сержант шагнул вперед, положил кожаную сумку на пол и, наклонившись, открыл ее, обнаружив несколько инструментов, похожих на грабительские.

– Может быть, мне попробовать взломать панель? – спросил он.

– Нет, нет! – вскричал Монте Ирвин. Не тратьте время. У вас есть ломик. Выбейте дверь с петель. Быстрее, парень!

– Она не работает на петлях! – взволнованно перебил Грей. – Она сдвигается вправо благодаря какому-то механизму, скрытому под ковриком.

– Передай фонарь, – приказал Бартон, бросив взгляд через плечо на Ганна.

Поставив его рядом с собой, сержант опустился на колени и осмотрел порог двери.

– Металлическая пластина, – сказал он. – Вес приводит в движение рычаг, который открывает дверь, если она не заперта. Замок будет слева от двери, так как она открывается направо. Давайте посмотрим, что можно сделать.

Он встал с ломиком в руке и вставил лезвие стамески между краем двери и дверной коробкой.

– Держись крепче! – сказал инспектор, привстав на локоть.

Тупой металлический звук ударов молотка по стали странным эхом разнесся по лестничному колодцу. Брисли и Ганн, стоявшие очень близко друг к другу на нижней ступеньке лестницы, ведущей на третий этаж, настороженно наблюдали за полицейскими. Ирвин и Грей с интересом рассматривали саму дверь, а Сетон, держа во рту папиросу, с тихим интересом переходил от группы к группе.

– Так! – крикнул сержант.

Удары прекратились.

Крепко ухватившись за перекладину, Бартон навалился на нее всем своим весом. Раздался тупой треск и какой-то скрежет. Дверь слегка шевельнулась.

– Вот где она запирается! – сказал инспектор, направив свет фонаря на образовавшуюся щель. На три дюйма ниже. Но она, может быть, и заперта.

– Скоро мы доберемся до засовов, – ответил Бартон, жажда разрушения уже овладела им.

Вырвав ломик с места, он ударил по нижней панели двери и с громким треском проделал в ней отверстие, достаточное для того, чтобы просунуть руку и кисть.

Инспектор пролез внутрь, пошарил там, а затем издал триумфальный возглас.

– Я открутил болт, – сказал он. Если наверху нет другого, вы сможете открыть дверь силой, Бартон.

Задвижка была возвращена на место, и:

– Не идет! – крикнул Бартон.

Он снова навалился на засов – и снова.

– Забивай дальше! – сказал Монте Ирвин и, выхватив тяжелый молоток, обрушил на стальной засов множество ударов. Теперь попробуй.

Бартон напрягся изо всех сил.

– Держите здесь, кто-нибудь! – задыхался он. – Двое из нас смогут поднажать.

Грей прыгнул вперед, и они вдвоем принялись за дело.

Раздался тупой стук расходящегося механизма, звуки ломающегося дерева… и дверь распахнулась!

На мгновение воцарилась напряженная тишина:

– Есть кто-нибудь внутри? – громко крикнул инспектор.

Из темного помещения не доносилось ни звука.

– Фонарь! – прошептал Монте Ирвин.

Он вбежал в комнату, из которой на лестничную площадку доносился тяжелый запах духов. Следующим вошел Квентин Грэй, схватив с пола фонарь.

– Ищите выключатель и включайте свет! – крикнул инспектор, следуя за ним.

Пока он говорил, Грей нашел выключатель, и квартира Казмаха залилась приглушенным светом.

Оглядевшись, он увидел, что в квартире никого нет.

Грей подбежал к шкафу с мушурбой и отдернул шторы. В кабинете никого не было. В нем стояли стул и стол. На последнем стоял телефон и лежали какие-то бумаги и книги.

– Сюда! – крикнул он, его голос был высоким и неестественным.

Он ворвался через дверной проем во внутреннюю комнату, в которую, как он видел, вошла миссис Ирвин. В воздухе витал запах ладана.

– Фонарь! – позвал он. – Я оставил его на диване.

Но Монте Ирвин подхватил его и уже стоял у его локтя. Его рука дрожала так, что свет дико плясал то на ковре, то на зеленых стенах. Эта комната тоже была пустынна. В занавеске виднелась черная щель, где материал был грубо разорван. Внезапно:

– Боже мой, смотрите! – пробормотал инспектор, который вместе с остальными стоял теперь в диковинно задрапированной квартире.

Из-под разорванных вешалок тонкой струйкой вытекала кровь!

Монте Ирвин зашатался и упал спиной на инспектора, ухватившись за него в поисках поддержки. Но сержант Бартон, который нес второй фонарь, пересек комнату и сорвал зеленые драпировки с их креплений.

Они скрывали деревянную перегородку или крепкую ширму с проемом в центре, который можно было закрыть с помощью другой раздвижной двери. Таким образом, от второй комнаты было отгорожено пространство глубиной около пяти футов. В нем стояло массивное кресло из черного дерева. За креслом, разделяя вторую комнату на третью, находилась еще одна деревянная перегородка, в одном конце которой была обычная офисная дверь, а сразу за креслом, на высоте трех футов от пола, находилось небольшое отверстие или окно. Из внешней комнаты донесся стон, а затем тупой стук.

– Эй! – крикнул инспектор Уайтлиф. – Мистер Ирвин потерял сознание. Подайте руку.

– Я здесь, – ответил тихий голос Сетона Паши.

– Боже мой! – прошептал Грей. – Сетон! Сетон!

– Ничего не трогайте, – крикнул инспектор снаружи, – пока я не приду!

И вот уже узкая квартира заполнилась всей охваченной благоговейным страхом компанией, не считая Монте Ирвина и Брисли, который занимался обморочным человеком.

На полу, между дверью и креслом из черного дерева, раскинув руки и устремив глаза в потолок, лежал сэр Люсьен Пайн, его белая рубашка спереди была выкрашена в красный цвет. В наступившей тишине громко прозвучали шаги инспектора Уайтлифа, когда он открыл последнюю дверь и осветил лучами фонаря внутреннюю комнату.

Комната была обставлена едва ли не как кабинет. Здесь была еще одна полузакрытая дверь, выходившая в узкий коридор. Эта дверь была заперта.

– Пайн! – прошептал Грей, бледнея до самых губ. – Ты понимаешь, Сетон? Это Пайн! Смотри! Его зарезали!

Сержант Бартон опустился на колени и осторожно положил руку на испачканное белье на груди сэра Люсьена.

– Мертв? – спросил инспектор, выступая из внутреннего дверного проема.

– Да.

– Вы говорите, сэр, – обратился он к Квентину Грею, – что это сэр Люсьен Пайн?

– Да.

Инспектор Уайтлиф довольно неуклюже снял фуражку. Над восточными духами, которыми было наполнено помещение, донесся запах сигары Сетона.

– Бартон!

– Да?

– Проверь, исправен ли телефон в офисе. Похоже, что это продолжение телефона из внешней комнаты.

Пока остальные стояли вокруг неподвижной фигуры на полу, сержант Бартон вошел в маленький кабинет.

– Алло! – крикнул он. – Да? – Мгновение паузы, затем, – все в порядке, сэр. Какой номер?

– Джентльмены, – твердо и властно сказал инспектор, – я сейчас позвоню на Вайн-стрит за инструкциями. Никто не должен покидать помещение.

Наступила напряженная тишина:

– Риджент 201, – позвал сержант Бартон.