Глава 2

Александр Лохланнах, лэрд и барон Даннет направлялся к шатру. Его руки были сжаты в кулаки. Ханна. Ее зовут Ханна. И прикосновения ее губ, ее языка были чем-то невероятно прекрасным.

При мысли о ней что-то эфемерное и влекущее шевельнулось в груди.

Он заметил ее случайно, когда готовился метнуть бревно. И понял, что она наблюдала за ним с явным интересом. Мало того, он ощущал ее взгляд, как наступление лесного пожара. Как укол вожделения.

Она сумела поразить его с первого взгляда. Потому что смеялась, откинув голову, и глаза ее блестели. Волосы струились по спине рекой черного шелка. Она была совсем миниатюрной, с аппетитной фигурой и алебастровой кожей. Большие карие глаза придавали ей вид беззащитного испуганного олененка. Но он знал, что это не так. В ней чувствовалась сила. Стальной стержень. Упрямо вскинутый подбородок не оставлял в этом сомнений.

Да, он мгновенно захотел ее. И подчинился внезапно вспыхнувшему желанию последовать за ней, когда она направилась по узкой тропинке.

Александр пришел в ярость, когда увидел ее пригвожденной к земле этим жалким червем, Ниллом Левисоном Гауэром.

Ниллу повезло, что он все еще оставался мужчиной, а не евнухом. Единственное, что остановило руку Александра – мысль о том, что он, покалечив сына маркиза, скорее всего, развяжет войну между кланами. Отношения Александра со Стаффордом можно было назвать в лучшем случае неустойчивыми, так что не слишком мудро провоцировать человека, настолько близкого к принцу-регенту. Но он все же подумывал расправиться с Ниллом. Ради Ханны.

Когда она назвала ему свое имя, он едва не рассмеялся. Совершенно неуместная веселость, смешанная с глубочайшим облегчением. Она оказалась дочерью его друга, Магнуса Даунрея, лэрда Рея, той самой, которую Магнус настойчиво предлагал Александру в жены. Ему хотелось хорошенько пнуть себя за то, что не принял приглашение Магнуса посетить Кайрен Рей, где он мог бы познакомиться с Ханной. Почему он воспротивился?

Кроме поразительной красоты лица и форм, от которых слюнки текли, она была обладательницей богатого приданого и плодородных земель – предмета зависти любого мужчины.

Ладно. Он знал, почему противился. Любая девушка, у которой есть хотя бы частица здравого смысла, с отвращением отвернется от его изуродованного лица и сбежит в холмы.

Но она не сбежала в холмы. Она поцеловала его. Поцеловала его! И черт возьми, ему следовало бы поцеловать ее в ответ.

Дьявол! Ему следовало назвать свое имя!

Но когда Александр смотрел в ее завораживающие янтарные глаза, его окончательно оставил разум, горло перехватило, и душу обожгла знакомая паника. Он ненавидел свое проклятье. Всегда ненавидел, но никогда так, как сейчас.

Александр не обладал смазливой физиономией или серебряным языком, как у его брата Эндрю. И в отличие от ран других мужчин, раны Александра было не так легко скрыть. Они ежедневно терзали его. Каждый раз, когда он смотрел в зеркало. Каждый раз, когда открывал рот. Поэтому он очень старался делать это как можно реже.

Зато его брат без труда соблазнял дам вкрадчивым шепотом. И очень охотно называл свое имя. Хотя Александр усердно трудился над тем, чтобы одолеть свои проблемы, они то и дело снова давали о себе знать. И тогда каждое слово, каждый слог были пыткой. Но он боролся, боролся, как мог, чтобы произносить слова четко и ясно.

Он решил, что когда встретит ее в следующий раз, он будет подготовлен лучше.

Ханна.

Да, он был сражен с первого взгляда и заинтересовался, когда она назвала свое имя, когда он все мгновенно сопоставил и понял, что это за ней дают богатое приданое. Но стоило их губам соприкоснуться, Александр осознал, что она предназначена ему. И это открытие было для него, словно удар кулака в живот.

Теперь, после того как он держал Ханну в объятиях, ощущал вкус ее губ, он ее захотел. С неукротимой страстью.

Какой стыд, что он не поцеловал ее в ответ! Он мог бы продемонстрировать ей поступками то, что оказалось так трудно высказать. Но он получит ее. Получит любой ценой.

Преисполнившись твердой решимости, Александр начал проталкиваться сквозь толпу в поисках Магнуса. Теперь, когда все стало ясно, нет причин для проволочек. Кроме того, у Ханны много поклонников, и он потеряет ее, если кто-то его опередит.

Но пришлось замедлить шаг, когда кто-то громогласно его окликнул. Александр едва сдержался, чтобы не поморщиться. Проклятье! Олриг! Последний, кого он хотел сейчас видеть! Олриг был лэрдом земель к востоку от Даннета, и все эти годы между ними было больше конфликтов, чем мог вспомнить Александр, в основном потому, что Олриг был ослом, стремившимся всеми способами пополнить свой кошелек. Он считал набеги игрой, правом шотландских лэрдов и не брезговал посылать людей через границу: воровать скот, грабить дома и устраивать беспорядки. Кроме того, Олриг напоминал ему человека, которого он презирал. Александр старался не позволить предубеждению взять верх, но это было трудно, когда Олриг вел себя подобно Дермиду.

Александр решил сделать вид, будто ничего не слышит, и быстро зашагал в противоположном направлении. Но Александр неплохо изучил Олрига и знал, что тот погонится за ним до края земли, особенно если ему что-то нужно. Поэтому не лучше ли поскорее с этим покончить?

Александр со вздохом повернулся и какое-то время наблюдал, как Олриг спешит к нему. Это было довольно забавное зрелище. Вряд ли Олрига можно было назвать ловким. Вот и сейчас он раскраснелся и задыхается. Очевидно, для такой спешки есть важная причина.

Александр не знал тощего человечка, идущего рядом с Олригом, но здесь было много людей, с которыми он не был знаком.

– А, Даннет! Вот ты где, – пропыхтел Олриг.

Александр пригвоздил его к месту мрачным взглядом.

Олригу удалось спрятать страх и даже выдавить улыбку. Александр видел, что улыбка фальшивая, потому что она не затронула глаз Олрига.

– Даннет, ты знаком со Скрастером? – Олриг показал на своего костлявого спутника.

А! Так это Скрастер! Сосед Олрига с запада. Хотя они никогда не встречались, Александр слышал о нем. Слышал только плохое – хотя стоило увидеть его бегающие глазки, как Александр сразу поверил слухам.

Скрастер быстро поклонился.

– Огромное удовольствие наконец встретиться с легендарным Волком Даннетом, – прохрипел он.

Александр прищурился. Он терпеть не мог это прозвище.

Скрастер побледнел и попятился. Олриг рассмеялся и с силой, от которой тот пошатнулся, хлопнул человечка по спине.

– Даннет выглядит свирепым, но уверяю, он совсем ручной.

Каким образом Олриг пришел к этому выводу, оставалось тайной.

– Да, – процедил Александр. – Совсем ручной. Пока кто-нибудь не ограбит мою мельницу.

Олриг снова рассмеялся, но теперь в его голосе звучали тревожные нотки.

– Ох, Даннет, все это было только шуткой.

– Это не покажется шуткой, когда придет зима, а в амбарах окажется недостаточно зерна, чтобы накормить моих людей.

– У меня тоже есть люди, – ответил Олриг, пожав плечами.

Александр подавил рвущийся из горла рык.

– Держись подальше от моей земли, Олриг, – предупредил он. – И скажи своим прихлебателям, что я распорю живот каждому, кто пересечет мои границы с недобрыми намерениями.

– Нет никаких причин обижаться, – буркнул Олриг.

По какой-то причине Александру безумно захотелось всадить кулак в его похожий на картофелину нос. Он напомнил себе о клятве сдерживать свой нрав. Не хотел прослыть вспыльчивым. Хотя в присутствии некоторых людей держать себя в руках было невероятно трудно. Потребовалось немалое усилие, но он разжал кулаки.

– Уверен, что мы сможем забыть мелочные свары, – снисходительно заметил Скрастер, и Александр свирепо воззрился на него. Скрастер изобразил нечто похожее на ободряющую улыбку, которая тут же померкла, когда он увидел выражение лица Александра.

– Гм… я… то есть мы… мы хотели поговорить, Даннет.

Проклятье!

Он сгорал от нетерпения. У него не было времени на глупые разговоры. Поскорее бы найти Магнуса и немедленно сделать предложение.

– Да?

– Перед встречей вождей, – добавил Скрастер.

Александр изогнул брови:

– По какому поводу?

Возможно, на его лице было ясно написано раздражение или в глазах была злость, но мужчины обменялись оскорбленными взглядами и отступили.

Наконец Олриг собрался с храбростью, втянул в себя воздух и выпалил:

– Насчет Стаффорда.

Александр прищурился. В самом деле? Неужели Нилл уже побежал к папаше? Маркиз был одним из самых могущественных людей в округе и любил запугивать тех, кто стоял ниже его по положению, но Александру было безразлично, как к нему относится Стаффорд. То, что пытался сделать его сын, – омерзительно и…

– У него предложение, которое ты наверняка захочешь выслушать, – прошептал Скрастер.

А вот это удивительно. Хотя любое предложение Стаффорда наверняка будет гнусным. Слухи и истории, доползавшие из Сазерленда, где находилась его резиденция, были страшными. Стаффорд огораживал свои земли, называя это усовершенствованием, изгонял арендаторов и продавал овец, получая огромную прибыль. Беда в том, что арендаторам некуда было деваться, а тех, кто сопротивлялся, избивали, отсылали в колонии или убивали на месте. Из-за этого по дорогам бродили шайки разбойников, грабивших Шотландское нагорье, и орды бездомных беженцев. Все это разрушало годами установленную клановую систему. И все лишь ради прибыли.

Стаффорд был алчным ублюдком, хуже которого вряд ли можно было сыскать. И совести у него не имелось.

– Какое предложение? – рявкнул Александр.

Возможно, ему не следовало спрашивать, потому что Олриг мгновенно оживился.

– Пойдем, выслушаешь его. – Его энтузиазм был ощутим буквально физически. – Он ждет тебя в своем шатре.

Александр не знал, что делать. Он не собирался встречаться со Стаффордом. Вряд ли у этого человека есть что-то интересное для него.

Презрительно фыркнув, Александр покачал головой и отвернулся.

– Подожди! – Олриг схватил его за руку. Чересчур крепко. Александр посмотрел на руку Олрига и тихо зарычал. Олриг, бледнея, отпустил его.

– Послушай, Даннет. Времена сейчас переменчивые. Ты наверняка захочешь быть на борту вместе со всеми.

В его тоне было нечто такое, отчего кровь Александра похолодела.

– Ты о чем? – выдавил он сквозь зубы.

Олриг подался вперед. Запах его пота окутал Александра удушливым облаком:

– Как тебе известно, Стаффорд… близок к принцу-регенту.

– Да.

– Ходят слухи, что принц скоро даст ему титул герцога Сазерленда.

Александр нахмурился, не понимая, каким образом это его касается. Его земли не находились в графстве Сазерленд, его сюзереном был герцог Кейтнесс.

– Говорят, что, когда Стаффорд получит титул, принц подарит ему и земли Кейтнесса.

Александру стоило большого труда не открыть рот. Получив оба графства, Стаффорд станет господином всей северной Шотландии, включая Даннет.

– А что же будет с герцогом Кейтнессом? – Александр скрипнул зубами.

Ухмылка Олрига ему не понравилась.

– О Лахлане Синклере нам беспокоиться ни к чему.

Крохотные волоски на затылке Александра встали дыбом. Вышеупомянутый герцог Лахлан Синклер, наследственный сюзерен Александра и вождь клана, десятилетиями не бывал в Шотландии, променяв родину на лондонские забавы. Но недавно он вернулся, хотя не позаботился посетить собрание лэрдов. Это было огромной ошибкой! Но пока что он оставался лэрдом всех баронских земель в графстве. И герцогом. Поэтому преданность Александра сюзерену оставалась безусловной.

– Так чего же хочет от меня Стаффорд?

Олриг хлопнул его по спине.

– Я так и знал, что ты заинтересуешься.

Ему было неинтересно, но нужно же знать, какие махинации происходят вокруг.

– Стаффорд знает, что, если получит согласие баронов, принц будет более склонен подарить ему земли после смерти Кейтнесса. Это имеет смысл, поскольку у Кейтнесса нет наследников.

Первой реакцией Александра было отвращение, которое он испытал при мысли о том, чтобы благословить Стаффорда на господство над Даннетом. Стаффорд, конечно, разорит арендаторов и сожжет деревни, как сделал это на своей земле.

Но куда более мрачная мысль закралась в голову Александра, развеяв раздражение. Когда умрет Кейтнесс? Проклятье! Неужели тут зреет измена? Похоже, что так.

Он скрестил руки на груди и пронзил Олрига яростным взглядом:

– Но Кейтнесс молод.

Ему не больше тридцати.

– Все Синклеры умирают молодыми. И нам известно, что герцог слаб и чахнет день ото дня. Принцу это известно. Стаффорду это известно.

И Стаффорд, конечно, готов помочь герцогу отправиться на тот свет при первой же возможности. Он уж точно не будет терзаться угрызениями совести, убив пэра королевства, если при этом отберет у него каждый клочок земли, от Скари до Уика.

Александр никогда не видел своего сюзерена, но знал, что многие поместья баронов пострадали из-за небрежности Синклера. Правда, его преданность сюзерену от этого не ослабла. Как истинный шотландец, Александр был яростным защитником клановой системы, несмотря на то, что она в последнее время пошатнулась. Он останется верным Кейтнессу, невзирая на недостатки последнего, и никогда не оступится от клятвы. Ни за что.

Его уже тошнило от этой беседы, поэтому он молча повернулся спиной к Олригу и возобновил поиски Магнуса.

– Даннет! Даннет! – завопил Олриг. – Стаффорд ждет тебя.

Александр проигнорировал его. Пусть Стаффорд сгниет в аду. А заодно с ним – Олриг, Скрастер и вся их шайка.

Ярость сжигала Александра, пока он шел по полю, где веселился народ. Он замечал удивленные взгляды, видел, как разбегаются люди, давая ему дорогу, но ни на что не обращал внимания. Хотя он не любил, когда его боялись, все же он к этому привык. И любой должен подумать дважды, а то и трижды, прежде чем угрожать тому, что дорого для Александра.

Сейчас у него вовсе не было желания толкаться в толпе, поэтому реакция людей его устраивала. Все-таки иногда устрашающий облик имеет свои преимущества.

Он нашел Магнуса около огороженного участка, на котором шел потешный бой, явно грозивший перерасти в настоящий. Опасно и не очень умно давать шотландцам оружие и предоставлять возможность отомстить за старые обиды на поле боя, даже если это считается забавой. Уже не из одного носа текла кровь!

Глаза Магнуса загорелись при виде друга. Хлопнув Александра по плечу, он прогремел:

– Это ты, Даннет!

– Сэр, я хотел бы поговорить с вами…

– Конечно.

– Наедине.

Магнус, перестав улыбаться, с секунду всматривался в него, а затем кивнул:

– Как насчет рюмочки виски в моем шатре?

Александр согласился, хотя дело тут было не в виски.

Мужчины направились к шатру Магнуса, обходя попадавшихся по дороге людей. Хотя решимость Александра никуда не исчезла, все же он нервничал. Он собирался сделать важнейший шаг в жизни. Жениться на прекрасной девушке. Оставалось молиться, чтобы друг благосклонно отнесся к его предложению. Более того, он надеялся на согласие Ханны.

Магнус откинул полог шатра, и Александр, склонив голову, вошел. Шатер был одним из самых больших. В глубине находились спальные места, на переднем плане стояли скамьи и стол. Александр подавил невольную дрожь при мысли о том, что именно здесь спит Ханна. Пришлось приложить усилия, чтобы выбросить эту мысль из головы и сосредоточиться на деле.

Ему предстояли переговоры.

Подойдя к бочонку виски на столе, Магнус вздохнул:

– Представить не можешь, как я рад, что ты здесь, Даннет. Единственный разумный человек среди глупцов.

Верно, в отличие от других баронов, Магнус и Александр ясно представляли себе суть многих проблем. Это было одной из причин, по которой Александр так уважал этого человека.

– Мне неприятно упоминать о том разговоре, который у меня сегодня был со Скрастером, – заметил Магнус.

Александр взял протянутую рюмку и сел на скамью:

– Речь шла о Стаффорде?

– О чем, черт возьми, он думает? – фыркнул Магнус.

– О том, как станет править всем северным побережьем.

– Ба! Но если слухи верны, так и будет.

Они обменялись мрачными взглядами. Никому не хотелось иметь такого сюзерена, как Стаффорд.

– Проблема в том, что мы живем в забытой богом глуши. Принцу наплевать на Шотландское нагорье, и к несчастью, Синклеру тоже.

– Но он по-прежнему наш лэрд.

– Верно. Только вероятнее всего, мы – единственные, кто так считает. Даже Морак согласен с этой чушью. – Магнус сделал большой глоток виски. – Думаю, им всем не терпится оказаться на стороне победителя.

– И ты думаешь, что им будет Стаффорд?

Магнус пожал плечами:

– Он человек влиятельный. И он всегда здесь, в отличие от Кейтнесса, нога которого не ступала в Акерджил с тех пор, как он был маленьким. Как может человек требовать преданности от баронов, с которыми в жизни не разговаривал? Будь у парня в голове хоть грамм мозгов, посетил бы все владения и кнутом привел бы баронов в чувство. Слишком много им воли дали!

И это было чистой правдой. Слишком много стало распрей, стычек, недовольства и свар. Скверные ветры дули в Шотландии.

– Но довольно о политике. Что ты хотел обсудить? – Магнус пронзил его проницательным взглядом, и у Александра вдруг перехватило горло.

– Сэр, я… – Он с трудом сглотнул и выпрямился.

Магнус хлопнул его по ноге, и Александр, окончательно утратив внутреннее равновесие, надолго замолчал. Магнус погрозил ему пальцем:

– Ты второй раз называешь меня «сэром», очевидно, дело у тебя серьезное.

Так оно и было. Александр набрал в грудь воздуха и начал снова:

– Сэр… я хотел бы… потолковать с вами насчет… вашей дочери…

Он заикался на каждом слове, неспособность говорить связно раздражала его безмерно, но он продолжал буквально выдавливать слова.

Магнус широко раскрыл глаза, но тут же рассмеялся:

– А!!! Присмотрел мою Сюзанну, верно? Мне следовало бы это понять. Она настоящая красотка. Все мужчины так считают. Но предупреждаю, она девица упрямая.

Александр уставился на него. Сюзанна?

– Нет.

– Нет?

– Не Сюзанна. Ханна.

Ах, какое облегчение впервые назвать ее по имени! Он понятия не имел, почему Магнус уставился на него в недоумении.

– Ханна? – покачал он головой. – Уверен, что говоришь не о Сюзанне? С рыжими волосами?

– Нет.

Длинные черные волосы. Огромные карие глаза. Густые ресницы. Пухлые губы.

– Ханна.

– Вот как!

Магнус снова оглядел его и расплылся в широкой улыбке:

– Вот как!

– Я…

Черт бы все это побрал! Почему это происходит всегда, когда ему нужно сказать нечто важное?

– Я бы просил вашего разрешения предложить ей руку.

– Превосходно! – Магнус хлопнул в ладоши и вскочил: – Превосходный выбор. Думаю, за это нужно выпить.

Что-то напевая себе под нос, он наполнил еще две рюмки. И очень удивился, когда, вернувшись, обнаружил рюмку Александра нетронутой. Пожав плечами, Магнус поставил рюмки на стол.

– Магнус… как, по-твоему, Ханна согласится?

Магнус подергал себя за губу:

– Трудно сказать. Ханна – самая старшая и почти такая же упрямая, как Сюзанна. Впрочем, по правде сказать, все мои девочки упрямы. Наверное, потому, что ни у одной нет матери. Как ты считаешь?

Александр не ответил, поскольку не знал причин женского упрямства.

– Но она хорошая девочка и притом прекрасная партия. Сильная и волевая. Крепкая.

Крепкая?!

Не то слово, которым он описал бы Ханну. Скорее, неотразимая.

– Заметь, у нее есть поклонники, и их немало, учитывая величину ее приданого. Но она всем отказала. Признаюсь, я уже отчаялся и не верю, что она выберет мужа, – вздохнул Магнус и, устремив взгляд на Александра, улыбнулся. – Но я уверен, что из вас выйдет прекрасная пара, и к тому же я буду счастлив иметь такого родственника, как ты. Вот что я скажу: ты пришли ей предложение, а я тем временем уговорю ее, – подмигнул Магнус. – Если повезет, она примет верное решение. Но предупреждаю, она упертая особа.

– Да. Ты уже… упоминал об этом.

– Но должна же она когда-то выйти замуж! И честно говоря, я не вижу лучшего жениха, чем ты. – Сложив ладони, он устремил взор в небо: – Молю Господа, чтобы она согласилась.

Александр обрадовался, узнав, что Магнус так высоко его ценит. Покидая шатер, он предвкушал удачу.

Пусть Ханна упряма, он тоже упрям. И всегда добивался цели. А его целью была она. И ее земля.