– Ты могла бы умереть за меня? – спросил он, смотря на величественный Босфор.
– Да, могла бы, – ответила она, не раздумывая.
Её ладонь на ощупь нашла его руку. Они сидели бок о бок на скамейке, так близко друг к другу, что она прижималась к нему всем телом.
– А почему ты спросил?
– Просто, – ответил он тихо, слегка осипшим, будто взволнованным голосом. – Это очень трудный вопрос, но именно на него люди должны отвечать, не раздумывая.
Он искоса посмотрел на неё, и на её лице засияла улыбка.
– Я могла бы, – уверенно произнесла она, сжимая его сильную руку. —А ты за меня наверняка нет…
Она вытянула шею, подставляя лицо ещё теплому осеннему ветерку.
– Главное, – добавила она, – это уверенность в своих чувствах. Во всяком случае, для меня именно так.
Он задумался и заглянул в самую глубину её глаз, словно хотел запомнить их навсегда.
– Ты, – медленно произнёс он, – очень счастливый человек.
– Почему?
– Потому что знаешь, что ты можешь, а чего нет. Если знаешь, что можешь умереть за любимого человека, значит, ты по-настоящему счастлива.
– Это высшая степень любви. А у тебя так не получается?
Он молча покачал головой.
– Ну ничего, я не требую от тебя подвигов. Я просто люблю тебя…
Её ясные глаза встретились с его взглядом, словно передавая ему что-то чистое, хорошее. Оба расплылись в улыбке.
– Это как бесконечность… Представляешь себе бесконечность? —спросила Сабина
– Нет. Не могу даже думать об этом…
– А ты попробуй…
– Как?
– Для начала ты должен расслабиться, дальше закрой глаза и дыши ровно. У тебя всё обязательно получится. Бесконечность увидеть нельзя, я в этом уверена. Её можно только почувствовать и понять. Она как любовь, глазами увидеть невозможно… Давай вместе закроем глаза?
– Только для тебя одной, моя милая.
Оба закрыли глаза. И в этот же миг послышались гудки проплывающих по Босфору пароходов и шаги проходящих мимо людей. Орхан и Сабина сидели молча с закрытыми глазами.
– Ну как? Чувствуешь бесконечность?
– Нет, – усмехнувшись ответил он.
– А я чувствую. Мне сейчас так хорошо, ты даже представить не можешь! Здесь только я и ты, и больше ничего и никого. Мир как будто замер. В этой бесконечности нет места тревоге и горю. Это только наш мир, созданный нами…
Она вздохнула полной грудью.
– Я люблю тебя… – с особенной нежностью произнесла она.
Орхан лукаво улыбнулся.
– А сейчас как? Чувствуешь бесконечность? – продолжала настаивать Сабина.
– Ничего не получается! – он даже наморщил лоб от усилий.
– Это все потому, что ты не веришь в это…
– Ты права, я в это не верю. Ты же знаешь, я реалист, – он открыл глаза, и Сабина вздрогнула от его неожиданного рявканья:
– Пошла вон отсюда!
Перед ними стояла женщина с протянутой рукой, улыбаясь золотыми зубами, рядом с ней был мальчик лет пяти, в очень грязной одежде. Она держала его за руку. После слов Орхана она развернулась и ушла, будто понимала русский язык.
– Вот! – с чувством сказал он. – Это реальность, а не бесконечность, и она действительно существует. Я же говорил, нет никакой бесконечности. Или для меня её нет!
Он обиженно скрестил руки на груди.
– Не кричи, все на тебя смотрят. Вокруг нас люди, мы не одни и не у себя дома!
– Я это понимаю, – он встал со скамейки. – Не понимаю только, почему таких вот пускают в общественные места. Кто-то, наверное, должен следить за этим?
– Это не наше дело. Ребёнка жалко, а не её, – задумчиво проговорила Сабина. – Вместо того чтобы найти работу, мать занимается попрошайничеством. Все ищут лёгкие деньги… Садись, чего ты вскочил?
– Постою немного, – ответил он, топнув ногой, словно капризный мальчишка.
– Как хочешь, только не кричи и не кипятись. Жизнь слишком короткая, чтобы злиться на каждую мелочь. Подумаешь, открыл глаза и увидел попрошайку. Уже десять минут прошло, как она ушла, а ты все ещё злой.
– Тебе что-то не нравится? – недобро спросил Орхан, заглядывая в ее лицо.
– Все хорошо, – прошептала в ответ она, боясь вызвать у него еще большее раздражение.
Сабина тоже встала и подошла к нему
– Идеальных людей не бывает. Мы сами рисуем свою жизнь, вот и я нарисовала себе жизнь с тобой… Хорошо получилось или нет, я стараюсь об этом не думать. Жизнь покажет… – Она грустно улыбнулась.
– Вот и прекрасно, – сухо сказал он.
Наступила тишина. Сабина посмотрела в его зеленые глаза и невольно подумала: «Интересно, смогу ли я жить без этих глаз? Пожалуй, нет. Ведь моё тело в его руках плавится как пластилин, всё горит от желания. Хочу быть именно с ним, больше никто мне не нужен. Он меня любит, сладко, неторопливо… А я? Я жить без него не могу…»
– О чём ты задумалась?
– Ни о чём, – она крепко обняла его. Орхан наклонился и поцеловал её в шею. – О чем могу я думать, находясь рядом с тобой?
– Не знаю… Вас, женщин, понять невозможно. У вас свой мир. Он сильно отличается от нашего. Я бы сказал, кардинально.
– Так и у вас тоже свой! – ответила она, положив голову на его плечо. – Ты не пытайся понять меня, просто люби и будь всегда рядом. Вот сейчас стоишь рядом со мной, но в то же время кажешься мне недосягаемым. В такие моменты ты живёшь в другом мире, мы с тобой становимся, словно слепой и зрячий.
– Я… всегда буду с тобой. Нахожу же я время для наших встреч. Хочу быть, – он снова запнулся, – только с тобою…
– Честно-честно?
Он сделал удивленное лицо и приподнял брови.
– Сабина, ты что, не веришь мне?
– Верю.
– Тогда зачем переспрашиваешь?
– Девушки любят ушами, – сказала она, улыбаясь. – Это к вам путь лежит через желудок.
Орхан удивленно приоткрыл рот, но потом нахмурился, словно обдумывая произнесенные ею слова.
– Я же говорю, – он слегка оттолкнул её от себя, – у вас свой мир. Вы как будто не с нашей планеты. Как можно любить ушами?
«Он все ещё ребёнок», – подумала она.
– Прямо как инопланетяне, – продолжал Орхан, смеясь, – любить ушами! Если будешь любить ушами, то уши станут, как у Чебурашки, ха-ха-ха!
– Эти слова имеют другой смысл, – обиженно ответила Сабина.
– Да ладно, – он махнул рукой, – все и так понятно.
– Ах, Орхан… Ради Бога, тебе уже пора повзрослеть.
– Буду стараться, – ответил он, после небольшой паузы. – Любить ушами. Просто представил, как это, – он снова ухмыльнулся.
– Да, постараешься. Как же, – сухо произнесла она, закатив глаза.
– Как же мне нравится, когда ты глаза закатываешь…
– А ты знаешь, когда это происходит? Только в одном случае, – произнесла она, набирая в грудь воздуха.
– Да? – переспросил он, потирая пальцем лоб. – И когда же?
– Когда мой любимый мужчина меня не понимает, спорит и вынуждает идти против своей природы. Это такой знак протеста.
– Ладно, – он обнимает её за талию, как обычно, меняя тему, – пойдём отсюда. – Смотри, солнце уже зашло!
– Да, зашло…
– Надо идти, а то не сможем найти дорогу обратно. Думаю, по ночам Стамбул не такой приветливый, как днём. Идём же скорее!
Он шагнул вперёд, увлекая её за собой. Сабина шла, стараясь не смотреть на небо – именно сегодня, в этом городе она боялась увидеть падающую звезду. Они молча пошли по улице Кеннеди, затем свернули в узкий переулок.
– Все хорошо? – спросил Орхан.
– Все хорошо, – эхом ответила Сабина, – только вот холодно…
Он, сняв с себя куртку, накинул ей на плечи, взял ее улыбающееся лицо в ладони.
– А теперь?
– Теперь точно всё хорошо.
– Кажется, мы все-таки заблудились, – он, сдвинув густые брови, оглядел местность, которая их окружала. Чуть впереди, на улице, сидели трое мужчин и пили чай. Один из них, с пышными черными усами, сидел, положив ногу на ногу, и косился на ноги Сабины, выглядывающие из-под плаща. Второй, с грубым широким лицом, глотнув чаю, несколько раз покачал головой и посмотрел на третьего. Тот подозрительно задумался о чем-то.
– Да, – повторил Орхан, – и правда, ночью, без солнца, Стамбул кажется неприветливым.
– Не пугай меня!
Сабина крепко впилась в его руку. Он увидел на её лице тревожное выражение.
– Не бойся, я же рядом.
Он ещё раз изучающим взглядом осмотрелся вокруг.
– Как тут не бояться, – она стучала зубами от холода и страха.
– Пошли отсюда, обратно, на набережную.
Орхан важно кивнул и, не говоря более не слова, потянул её за собой. Они понеслись по дорожке обратно на улицу Кеннеди и уже через несколько минут замедлили шаги.
В неподвижной тишине утра они молча смотрели друг на друга, затем Орхан со всей страстью впился в её губы.
– Хочу подарить тебе всю свою нерастраченную любовь, которая накопилась в моем сердце, – прошептал он, слегка отодвигая Сабину от себя, чтобы увидеть ее лицо.
– Я тебя люблю… – шепчет она тихо, точно боясь нарушить утреннюю тишину.
– Я встаю! Поздно уже… – заявил Орхан.
– Возражаю, – говорит она, но Орхан, не обращая внимания на её возражение, остановился перед окном и стал наблюдать за Стамбулом с восьмого этажа отеля Radisson Blu.
– Может, оденешься? Непослушный мой… – говорит она, протягивая руку за пультом от телевизора.
– Зачем?
– Ну, ты же смотришь из окна совершенно голый. Вдруг тебя кто-нибудь увидит?
– Ты ревнуешь?
– Нет, – прошептала она одними губами, будучи уверенной в том, что мужчинам нельзя говорить о своей ревности.
– Не любишь?
– Люблю…
– Тогда почему не ревнуешь?
Она молчала.
– Значит, не любишь меня…
Он посмотрел на неё искоса.
– А ты меня любишь? – спросила она, с надеждой глядя на него.
– Сама все знаешь…
Он махнул рукой.
– Ты никогда не отвечаешь на этот вопрос, это несправедливо.
Она приподнялась на локтях и принялась щелкать телевизионные каналы.
– Тогда скажи мне, что тебе во мне нравится? Ум?
– Перестань…
– Красота?
Он поднял голову и посмотрел на неё задумчиво, стараясь понять, что конкретно она хочет услышать.
– Говори, говори… я жду!
Она смотрела на него настойчивым взглядом.
– Кому что… Мне вот утром хочется только одного – оказаться под душем, а потом попить черного, обжигающего чаю. А ты засыпаешь меня вопросами… – поморщившись, он отвернулся. – Я еле оторвал голову от подушки.
– Ладно… – ответила она обиженно. – А с головой-то что?
– Вчера немного понервничал. Все-таки хорошо, что потом взяли такси до отеля, мало ли что могло с нами случиться?!
Орхан открыл окно, и в комнату ворвался утренний осенний ветер. Он направился в ванную, помыл руки, почистил зубы и неспешно вышел.
– Я готов, – торжественно сказал он.
– А я не готова. Нужно тебе немного подождать…
– Сабина, у них во дворе парк, когда погода хорошая, они подают там завтрак, пошли.
– А почему мы вчера не позавтракали в парке?
– Погода была неподходящая, – он бросил взгляд на открытое окно. – Сегодня утром шикарная погода. Вставай!
Он натянул чистую белую футболку и джинсы.
– В этой футболке ты выглядишь слишком скучно, поменяй на что-нибудь более веселое. Надень ту, которую вчера купили.
– Белая футболка – это классика жанра. Мне нравится, – он посмотрел на неё, – надеюсь, тебе тоже…
– Ладно, пусть будет так! Во сколько у нас рейс? – спросила Сабина, засовывая голову под подушку.
– В 13.20 вылет. Нам надо торопиться… Завтрак!!!
– Не хочу, не хочу, не хочу! Моё самое большое желание сейчас – это остановить стрелки на часах, чтобы они не ходили, – произнесла она звонким голосом.
Орхан присел на край кровати и задумчиво сказал:
– Время идёт. В реке по имени «Время» мы купаемся c рождения до самой смерти…
Он стащил с нее подушку, бросил на пол одеяло.
– Быстро встала и пошла! – заявил он не допускающим возражений тоном, показав на дверь в ванной.
Сабина покорно поднялась.
– Когда ты уже, наконец, перестанешь приказывать мне?
– Наверно, никогда, – усмехнулся он.
– И что тебя так развеселило?
– Вспомнил слова «никогда не говори никогда»…
– И что в этом смешного?
– Не знаю, – он пожал плечами, – просто мне это показалось смешным.
Он замолчал и провел рукой по её волосам.
– Странный ты, Орхан.
– У всех есть свои странности. Когда часто общаешься с человеком или живёшь вместе, отчётливее начинаешь это замечать…
– Это да…
Она на секунду задумалась и осторожно сказала:
– Орхан, ты мне обещал, что, как только мы вернёмся из Стамбула, то обязательно поженимся…
– Ты сомневаешься? Ты должна доверять мне так же, как я доверяю тебе!
Он шагнул к ней, протянув вперед раскрытую ладонь.
– Я доверяю только поступкам, а не словам.
При этом Сабина приподнялась на цыпочки, легко и нежно коснулась губами его губ, затем ее пальцы ласково обвели изгиб его рта. Понизив голос до заговорщицкого шепота, она спросила:
– Может, нам пожениться тайно, я имею в виду «никах»? (Ника́х (араб. النكاح – бракосочетание), джава́з, зава́дж, урс – в исламском семейном праве брак, заключаемый между мужчиной и женщиной. – Прим. автора).
– «Нигах»… – Орхан запнулся, глаза его расширились. Он зажал ей рот ладонью и, помедлив, ответил:
– Посмотрим.
Затем завладел рукой Сабины, задержал на своем лице, пристально глядя на нее.
– Всему свое время. Не торопи меня и себя тоже… Прежде чем бегать, надо научиться ходить.
– Не кажется ли тебе, что мы уже достаточно прошли с тобой вместе?
– Нет, не кажется, – ответил он, – и ещё, «нигах» – это для религиозных людей, а мы же с тобой не фанаты религии…
– А ты что, не веришь в Бога? – удивилась Сабина.
– Религия придумана для слабых людей.
Он отпустил её руку.
– Разве?
– Да. Это даёт им надежду на иную жизнь после смерти. Что, мол, придёт день и справедливость восторжествует. Богатые и бездушные люди будут наказаны Богом. Сильные люди живут своей жизнью и понимают, что жизнь – это здесь и сейчас, и нет никаких «потом».
– А ты сильный человек?
Орхан умолк, его лицо приняло озадаченное выражение, взгляд стал блуждающим, он несколько раз пожал плечами.
– Все хорошо? – спросила она, не понимая его реакцию. Сабина пригляделась к нему повнимательнее.
– Да, конечно. Ты сама знаешь, сильный я или нет, вот и спрашивай у себя! Кто может знать меня лучше, чем ты?
– Я хочу понять тебя, понять, как ты думаешь о себе…
– Всё! – он махнул рукой. – Закрыли эту тему! Ты помнишь все, что я обещал, но забываешь о том, что сама мне обещала.
– Тоже всё помню.
– Ты обещала найти мне достойную работу через своего отца.
– Помню, только что сказала тебе.
Отстранившись от него, она встала перед зеркалом.
– Я говорила отцу, а он спросил, есть ли у тебя диплом нефтяной академии?
– С дипломом бы мог и сам устроиться, зачем мне тогда его помощь?
Сабина тяжело вздохнула, ее лицо побледнело.
– И не надо так вздыхать, – с досадой сказал Орхан.
– У отца проблемы на работе. Его хотят отправить на пенсию. Ты же знаешь, не всё от меня зависит. Была бы моя воля, я бы тебе диплом академии подарила…
– Вот и подари…
Сабина все ещё сидела перед зеркалом и тщательно красила ресницы.
– Я поговорю ещё раз с отцом, может, он что-то предложит. А ты учиться готов?
– Нет, – ответил он тихо.
– В своё время надо было учиться, а не тратить время впустую.
– А ты меньше умничай, – повысил голос он. – Сможешь мне помочь, помоги, а нет – тогда не учи. Я сам знаю, что мне надо делать… Училка, тоже мне…
– Понятно, – ответила она, скривив губы от обиды.
– Хочу всё и сразу, и ещё, чтобы не пришлось ничего делать! Вот так… Пойми ты это, наконец!
– Прямо как в сказке, поймал золотую рыбку и загадывай желание, —она грустно улыбнулась.
– Я уже поймал, – вздохнул он, пристально глядя на неё. Затем принялся заталкивать оставшиеся вещи в сумку:
– Пока мы с тобой болтали, время ушло, теперь уже позавтракаем в аэропорту.
– Я еще не готова, – она надела майку.
Он взял телефон, положил в карман и сел на кровать.
– Ты так и не ответил на вопрос…
– Какой?
– Скажи, ты отправишь к нам в гости своих родителей? Ты должен попросить у моего отца благословения на наш брак. Ты меня понимаешь? Это будет проявлением уважения с твоей стороны. И тогда будет у тебя работа, дом, кстати, трёхэтажный, и все остальное…
Она встала.
Это было тяжелая минута для Орхана. Он не знал, что делать, что сказать. В итоге он замолчал. Глаза его забегали в разные стороны, на лице отобразились лихорадочные раздумья, что ему на это ответить. Одно дело быть влюблённым, проводить время с красивой девушкой, но создавать семью, растить с ней детей совершенно не входило в его планы. А уж тем более в сложившейся ситуации, из-за проблем на работе у её отца, теперь совсем невыгодно стало на ней жениться.
– Ответь же мне! – поторопила она его.
Сабина наклонилась к нему, испытующе ожидая ответа.
Орхан чувствовал себя в непростой ситуации. С одной стороны, они уже давно вместе, почти два года, он привык к ней. Сабина за это время стала ему близким человеком. Но, с другой стороны, как быть с её отцом? Ведь его в скором времени отправят на пенсию, и он останется ни с чем.
– Ну? – настаивала она.
Застигнутый врасплох вопросом, Орхан медленно, с натугой, сглотнул и сказал:
– Время нужно. – И еще раз повторил холодно: – Время.
Сабина раздраженно фыркнула, и капелька её слюны попала Орхану на лоб.
Он молча достал из кармана платок, вытер лоб и аккуратно положил платок на журнальный столик. Затем прилёг на диван, закинув за голову обе руки, словно на пляже.
О проекте
О подписке