Черноморский пейзаж. Сбор чая в одном из колхозов. Парусные лодки, рыбаки в море. Пустыня, движется караван верблюдов. Арктический морской пейзаж. Пограничники в дозоре. Один из участков границы СССР. Пограничная застава, пограничный столб. Строительство Днепрогэс. Города с новыми многоэтажными домами, уличное движение. Колхозники разных колхозов за работой, на занятиях, отдыхе. Движение собачьих упряжек. Охотники далеких стойбищ получают паспорта. Пионеры на отдыхе, купаются в море. Дети в детском саду. Матери и новорожденные в родильном доме. Перепись населения: работа счетчиков, счетчики в квартирах известных людей, в т. ч. Марии Демченко. Механизированная обработка итогов переписи^[70].

Движение от внешних рубежей к внутреннему пространству сопровождается переходом от природы к цивилизации и современности. В силу этого граница продолжает видеться скорее в качестве периферийной зоны, чем линии. Пограничник стоит на передовом посту цивилизации.

На службе народа

Одновременно на местном уровне пограничник играл роль носителя советской культуры, старшего брата, всегда готового просвещать и помогать. Тесные связи с местными жителями были топосом в репрезентации пограничников в 1930-е годы. Предполагалось, что эти отношения были двусторонними.

Одним из важных советских принципов было постулирование – в отличие от буржуазных стран – неразрывной связи между армией и народом. Как это подчеркивал в 1928 году Сталин, «у нас, наоборот, народ и армия составляют одно целое, одну семью»^[71].

Стремление укрепить связи между населением и Вооруженными силами привело в начале 1920-х годов к созданию системы шефства. В случае войск ОГПУ правила шефства были разработаны в мае 1924 года^[72]. Речь шла о том, чтобы на различных уровнях связать воинские части с государственными органами, общественными организациями и предприятиями (сельсоветами, парторганизациями, профсоюзами, кооперативами, колхозами, заводами). Помимо идеологических, немаловажную роль играли практические соображения, а именно стремление компенсировать недостаточный объем средств, выделяемых войскам, и улучшить их снабжение за счет объединения сил и помощи со стороны местных организаций. Как мы увидим ниже, в момент окончания Гражданской войны условия в пограничных районах были катастрофическими, пограничники испытывали нужду во всем: от продуктов питания (помимо выдаваемой им малосъедобной солонины) до мыла, табака, обуви, ружей, белья и казарм, не говоря уже о книгах и газетах. Тем не менее, создавая систему шефства, политотделы делали акцент на идеологическом и культурном воспитании солдат и на взаимной пользе, которую могли принести друг другу местные организации и погранзаставы.

Интересно отметить изменение, произошедшее в конце 1920-х годов. Отныне транслируемый на центральном и местном уровне дискурс представлял пограничников как стоящих на службе населения, а не наоборот. В момент коллективизации широко подчеркивалось их участие в развертывании колхозного движения. Как утверждалось, на польских и румынских рубежах пограничники помогли создать пятьдесят колхозов^[73]. Подобным образом в рамках развертывания соцсоревнования, охватившего Вооруженные силы, пограничники были первыми, кто стал устраивать воскресники, направляя бригады ударников помогать колхозникам в проведении сева и жатвы. Кроме того, они подавали пример, устраивая огороды при казармах. Пресса публиковала многочисленные фотографии, на которых были запечатлены пограничники, работающие в полях. В 1931 году по случаю десятой годовщины создания погранвойск целый ряд колхозов взял себе имя «Пограничник», стремясь тем самым подчеркнуть тесные связи с той или иной заставой. Благодаря работе комсомольцев и политотделов погранзаставы становились центрами культурной жизни на местном уровне. Они снабжали газетами, журналами и книгами избы-читальни, которые создавались в 1920-е годы для поднятия культурного уровня сельского населения и руководство которыми нередко находилось в руках демобилизованных красноармейцев^[74]. Пограничники устраивали лекции, вечера, киносеансы, участвовали вместе с руководством сельсоветов и местных парторганизаций в проведении агиткампаний, в частности предвыборных. В обмен колхозники должны были помогать им ловить нарушителей границы и укреплять пограничную линию^[75].

Следует отметить значительное сходство в том, как выстраивались по обе стороны рубежей представления о погранслужбе, в частности о ее отношениях с населением. В Польше, к примеру, погранотряды тоже должны были содержать библиотеки и проводить разнообразные культурные мероприятия, адресованные солдатам, но доступные и для местных жителей: показы фильмов, концерты и театральные постановки. Кроме того, упоминалось и создание образцовых с агрономической точки зрения огородов, которые должны были служить примером для окружающего населения. Не исключено, что в ряде случаев речь шла о заимствовании советского опыта, ведь поляки очень внимательно наблюдали за всем, что происходило у соседа. Подобно советским пограничникам, польские погранотряды, служащие на восточной границе, создали в 1932 году стенную газету Na straży, а в 1936 году – «Воспитательно-пропагандистский бюллетень». Начиная с 1938 года офицеры проходили обучение, призванное помочь им вести пропаганду и развивать связи с гражданским населением пограничных районов^[76].

Особое внимание уделялось «цивилизаторской» деятельности пограничников на далекой периферии, где они выступали в роли главных представителей центральной власти и важнейших участников освоения территорий. Этот аспект, заметный и на западных границах, с особой силой проявился на восточных рубежах. В качестве характерного примера можно привести отчет Сахалинского погранотряда, представленный в июле 1930 года^[77]. В нем подробно описаны проявления повседневного героизма, «бесконечной преданности» и профессионализма, с которым его бойцы подходили к охране, освоению и «хозяйственному строительству» Сахалина^[78]. Заслуги пограничников превозносились на собраниях местных жителей, например на собраниях трудящихся г. Александровска, портовых рабочих, служащих Дальжелдорстроя, работников предприятий лесной промышленности и многих других. Образцовые и универсальные представители социалистического общества, пограничники получали письменные и устные заверения в уважении и доверии со стороны участников этих собраний, на которых царило единодушие. По выходным и в свободные от работы часы ударные бригады пограничников освобождали берега ото льда, помогали разгружать суда, сплавлять лес и ремонтировать дороги^[79]. Они учили грамоте население восточного побережья и являлись там главными представителями центра. Подобно военным царской России, они занимались обследованием неизученных частей острова, привозили из экспедиций сведения о рельефе, особенностях почвы, реках, лесной и морской фауне, лесных ресурсах и возможностях их освоения. Они передали в Геологический комитет ДВК образцы пород, которые свидетельствовали о наличии здесь пригодных для разработки месторождений железа и золота^[80]. Наконец, Сахалинский погранотряд служил питомником кадров для местной промышленности и администрации. В 1930 году в Александровске на руководящих постах работало девять бывших пограничников.

Не менее часто встречались и упоминания помощи в охране границы со стороны гражданского населения. Самым типичным олицетворением такого сотрудничества был образ местного жителя (нередко в лице женщины или ребенка), который указывал пограничнику направление, в котором скрылся нарушитель границы, или склонялся над следами рядом с одним или двумя бойцами. На практике, однако, женщины, по-видимому, находились на заднем плане. В 1936 году за активную помощь пограничникам орденом «Знак Почета» были награждены 36 колхозников и всего 5 колхозниц^[81]. Их фотографии обильно тиражировались в печати.

Разумеется, эта тема чрезвычайно ценилась в кинематографе, где она позволяла выстроить индивидуальную историю. В «Границе на замке» фашистский шпион пересекает белорусско-польскую границу благодаря помощи со стороны поляков и кулака, но советским пограничникам вместе с колхозниками и двумя мальчиками удается помешать осуществлению вражеских планов^[82].

Поддержка со стороны местного населения постепенно принимала более четкие и организованные формы, например с введением пионерской практики на погранзаставах и развитием движения «Ворошиловских стрелков». В 1936 году были созданы добровольные районные оборонительные секции, члены которых отвечали за тот или иной пограничный наблюдательный пункт. Население, однако, относилось весьма прохладно к постоянно растущему количеству новых гражданских обязанностей. В 1936 году в Кингисеппском округе на эстонской границе было объявлено о создании 86 оборонительных секций при сельсоветах, которые насчитывали 560 членов. Но, по данным отчета, в феврале 1937 года действовало лишь 32 секции с 216 членами^[83]. Представленное на рассмотрение правительства и Наркомзема в сентябре 1939 года предложение засчитывать как трудодни время, потраченное на охрану границы, не встретило поддержки Сталина и Берии, которые продолжали настаивать на принципе добровольного служения родине и поощрении особо отличившихся. Главным образом они боялись, что это будет отвлекать крестьян от работы в колхозе^[84].

Охрана границ была делом пограничников. Советская риторика, однако, превратила ее в дело всех граждан СССР. В главе, посвященной правам и обязанностям населения, Конституция 1936 года провозглашала защиту Отечества «священным долгом каждого гражданина СССР» (ст. 133). Знаменитый фотоколлаж Виктора Корецкого, вышедший в начале 1941 года, предлагал конкретное воплощение этой идеи. На фоне карты Советского Союза, заполненной пестрой толпой представителей различных национальностей в традиционных костюмах, изображено шесть вооруженных человек: одна девушка и пятеро мужчин (рабочий, служащий, летчик, моряк, солдат). Занимая все свободное пространство, эти дозорные делали визуально невозможной любую попытку проникнуть на советскую территорию^[85]. Пограничник воплощал идеал советского человека – такого, каким его воображал режим: бдительного и преданного.

Пограничник и его верный пес: новый герой советской молодежи

Заметный вклад в популяризацию этой темы внес кинематограф. Фильмы о пограничниках играли для советских детей и молодежи роль вестернов. Их успеху способствовали в том числе экзотические пейзажи советских рубежей. Пограничная служба – такая, какой ее показывали в фильмах – удовлетворяла потребность публики в приключениях. Первые советские фильмы на эту тему особенно охотно показывали восточные границы, изображая их, как того требовала пропаганда, в виде самых экзотических уголков страны. В результате некоторые новобранцы стали проситься в пограничники, мотивируя это желанием увидеть «южные пески каракумской пустыни»^[86].

Частью своей популярности пограничник был обязан собаке. Первый выпуск кинохроники, посвященный дрессировке собак, которым предстояло служить на границе, вышел в 1933 году, но по-настоящему неразлучными солдат и его пес стали два года спустя, после выхода художественного фильма «Джульбарс». На фоне величественных пейзажей Памира отважные бойцы при поддержке местных жителей в традиционных костюмах борются с бандитами, орудующими на афганской границе. Незаменимым помощником в этой борьбе является собака, принадлежащая старому крестьянину. Пограничники берут ее к себе, дрессируют, и Джульбарс становится первым пограничным псом на советском экране^[87]. Оттуда мода переходит в скульптуру и прикладное искусство, и в советские дома проникают фигурки пограничника с собакой (или их детский вариант – пионер с собакой), которые большими партиями выпускают фарфоровые заводы. Так пограничник входит в повседневную жизнь, заполняя экраны и школы, городское пространство и домашние интерьеры. Юные зрители кукольных театров с увлечением следят за приключениями пограничников, сражающихся со шпионами^[88], а школьные учебники используют этого персонажа с воспитательными целями. Показательной является вышедшая в 1937 году в издательстве детской литературы при ЦК ВЛКСМ книга Григория Рыклина «Рассказы о пограничниках» для детей десяти – тринадцати лет. В ней мы находим все элементы этого мира: лексику погранзаставы (казарма, вышка, пограничная тропа), разнообразие пограничных ландшафтов (заснеженные горы, реки, тростниковые заросли, болота, леса), героев, изображаемых с помощью картинок, коротких описаний и диалогов, наконец, образ невидимого, скрытого растительностью рубежа, который становится осязаемым благодаря действиям пограничника и его бдительности^[89].

Как ни удивительно, пятьдесят лет спустя, в начале 1980-х, и изображения, и педагогическое содержание будут оставаться теми же, что и в 1930-х годах, и все изменения ограничатся использованием более контрастных цветов^[90]. Школьников по-прежнему будут просить составить по картинкам рассказ, начинающийся словами: «У пограничника была умная собака Ингус. Однажды…», вставив в него следующие предложения: «Пограничник с собакой отправился в дозор», «собака почуяла след», «диверсант выстрелил первым». Пес Ингус (или Индус) и его хозяин Никита Федорович Карацупа стали постоянным воплощением фигуры пограничника с собакой в советской популярной культуре. Начало превращения Карацупы в героя датировалось концом 1930-х годов. Свою первую награду, орден Красного Знамени, он получил вместе с другими солдатами своего полка в феврале 1936 года. Благодаря большому количеству задержаний он быстро превратился в образцового воина, своего рода Стаханова пограничных частей. Как утверждается, за 20 лет службы, с 1937 по 1957 год, Карацупа принял участие в 120 столкновениях, задержал 338 нарушителей границы и уничтожил 129 вооруженных шпионов и диверсантов^[91].

Биография Карацупы – образец жизненной траектории советских героев. Он родился 25 апреля 1910 года в семье украинских крестьян, живших в деревне Алексеевка Куйбышевского района Запорожской области, где были сильны казачьи традиции. Потеряв в три года отца, а в семь – мать, Никита Карацупа воспитывался в детском доме. В 1932 году он был направлен служить в пограничные войска, а год спустя прошел обучение в школе младшего начальствующего состава служебного собаководства Дальневосточного военного округа. Это определило его дальнейшую судьбу офицера пограничных войск, проводника служебных собак. В 1937 году после дополнительного обучения он стал инструктором служебных собак на заставе «Полтавка» Гродековского погранотряда, прославившегося успешным отражением японских атак на границе с Маньчжурией. Карацупа вступил в партию только в 1941 году. В 1950-х годах он служил в Главном управлении пограничных войск и участвовал в создании пограничной службы Вьетнама, а в 1961 году уволился в запас. Имя Никиты Карацупы носит ряд школ, библиотек, кораблей, погранзастав во Вьетнаме и в Индии. 21 июня 1965 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением «Золотой звезды» и ордена Ленина «за образцовое выполнение заданий командования по защите Государственной границы СССР и проявленные при этом мужество и героизм». Он являлся почетным пограничником заставы, на которой прошли первые десять лет его службы на Дальнем Востоке; за девять месяцев до его смерти, 18 ноября 1994 года, заставе было присвоено его имя. Как до перестройки, так и после Н. Ф. Карацупа отвечал за Центральный пограничный музей в Москве – настоящий заповедник советской цивилизации.

Своей многолетней популярностью «марка Карацупа» обязана, впрочем, прежде всего верному товарищу пограничника – немецкой овчарке. Подобно Джульбарсу, Индус был умным и смелым псом, не раз спасавшим своего хозяина и способным справиться с любым шпионом.

В то время как фигура пограничника приобретала все более героические черты, что представляли собой те, кто служил прообразом этого героя?