Цитаты из книг автора «С. Энгус»

Почти все ереси раннего христианства были насыщены аскетизмом: гностицизм, докетизм.

Этический взгляд, представленный Аристотелем, который первым, в седьмой книге своей «Никомаховой этики», бросил вызов интерпретации зла у Платона[818], утверждая, что люди поступают порочно вполне сознательно. «Грех не является предметом знания», – ясно говорит философ. «Грех – это порочность», и она связана с волей. Это одновременно интеллектуальное и нравственное действие.

То, что мы можем – несколько неточно – назвать орфически-мистическими взглядами, представителем которых может служить Плотин в словах, которые так повлияли на Августина[816]: «“Бежим же в милое отечество!” – вот истиннное побуждение!…Отечество наше там, откуда мы пришли, и Отец наш там же»[817]. Человек – существо павшее из более высокого положения, странник или изгнанник с истинной родины своей души. Он погружен в чувственный мир, забыв о духовном мире или пробиваясь к нему с болезненными усилиями. Спасение придет через откровение Единственного, Высшего Бога, которого душа радостно примет в бегстве «Единого к Единому».

Таким образом, путь спасения лежит в просвещении, в принятии «священного света» божественной истины.

1) То, что мы можем назвать гностически-философски ми взглядами, представителем которых можно считать Платона и его призыв «никто не плох добровольно»[813]. Грех – это невежество, слепота по отношению к реальности. Добродетель столь привлекательна и разумна, что никто не может смотреть на нее, не повинуясь ее предписаниям.

Это растущее чувство греха в греко-римском мире было родственно тому пессимизму, который примерно в начале христианской эры породил веру в то, что история – это процесс вырождения, что сломалась связь времен и что нужен спаситель, чтобы исправить мир.

Орфики сеяли семена недоверия к национальному и наследственному принципу в религии и придавали первостепенное значение спасению отдельной души. В этом отношении орфики и их религия оказали огромное влияние на последующую историю религии – тем, что они сделали религию частным и личным делом, что вело к добровольным ассоциациям, проповедовали доктрину божественной милости, требовали посвящения в интересах спасения, концентрировали внимание на личных достижениях и личной святости; они были безразличны к государственной религии, уничтожали национальную принадлежность богов толерантным синкретизмом своей теологии, которая отождествляла всех богов с Дионисом, – орфики сделали многое, чтобы приготовить людей к революционным переменам в истории религии, когда люди могли оставить религию, в которой они родились как граждане, и добровольно вступить в религиозную конгрегацию.

В Греции и Риме ремесленные гильдии с самого начала носили религиозный характер.

Если римлянин был богат, то он завещал определенную сумму гильдии друзей и их наследников, чтобы увековечить его память общими пирами в годовщину его смерти[758] или в определенные промежутки времени.

учреждать похоронные коллегии было признано сенатом. Эта уступка облегчила формирование и регистрацию всех видов клубов, которые могли прикрыться названием похоронных ассоциаций: она легализовала официальные ассоциации и взимание пошлин. При Марке Аврелии была завоевана еще одна уступка: ассоциациям было даровано право получать по завещанию. Наконец, Александр Север официально признал все гильдии ремесел и торговли и назначил каждой патронов (defensores)[756]. Вскоре после середины III века законное право принимать собственность и владеть ею было даровано частной ассоциации другого рода – христианской церкви.