Тем временем на втором этаже квартиры, в спальне муж прогонял в голове одну и ту же самую мысль, словно зажеванная кассета в проигрывателе. «Каждый человек ставит свои границы, за которые другим заходить не следует. У меня они и так довольно узкие. Но, такое поведение уже слишком. Не кормить мужа! Она села мне на голову. Видел подобное в парке. Сделайте снимок с голубками. Сажают тебе птичку на запястье. Она смотрит, нет не смотрит, а нагло заглядывает в твои глаза, оценивает. Делает один шаг ближе. Смотрит – ты не против. Второй – ты дебильно улыбаешься в ответ. Не доходит. Затем на плечо, раз-раз и голубка у тебя на голове. Не кормить мужа! Это…это…все равно, что запачкать голову, на которой ты сидишь. Главное, вернуть платье. Покушать, а потом сделать выговор – месяц без шопинга».

Он открыл окно. По архитектурным соображениям дом здесь поворачивал, создавая угол. Благодаря такой планировке было прекрасно видно соседские окна. Внизу, во дворе околачивался какой-то тип и больше никого. Если было бы больше людей, а в такой тишине даже плевок покажется грохотом. Он осторожно позвал:

– Эй, торчок. Торчок!

В окно выглянул обыкновенный подросток с дымчатой бородкой, как у любителя молодой капусты. Всегда в капюшоне, даже дома.

– Чего?

– Где твоя сестра?

– Послушайте, почему вы всегда обращаетесь ко мне: «Торчок! Торчок!»? Думаете мне нравится?! – завопил он.

– А как тебя еще называть, вечно торчишь возле компа. Я просыпаюсь по утрам с мелодией включения твоего компа. А теперь, – он покосился на типа внизу, – понизь свои децибелы и отвечай, где твоя сестра?

– А где вы торчали в свои молодые годы?

– Во-первых, мои молодые годы еще продолжается. Во-вторых, за учебой, делал уроки и отвечал старшим, когда спрашивали.

– Ааа, теперь вы хотите чужую молодость похереть.

– Был бы ты ближе.

– И что тогда?

– Тогда ты сразу сказал, где твоя сестра! – он ударил кулаками о подоконник.

– Не привлекайте внимания того типа внизу. Не хочу, чтобы он подумал, что мы знакомы.

– Тогда отвечай, – он саблезубо улыбнулся.

– А…зачем?

– Вчера вечером твоя сестра снова плакала, ты, наверное, слышал?

– Я в наушниках.

– Ну, конечно. И мешала мне работать.

– Привычный раб.

– Я работал внизу в гостиной…

– Ваша планировка мне не интересна, знаете ли.

– …моя жена появилась с маленьким колокольчиком, который издает довольно громкие звуки. И начала проводить церемонию раскуривание благовоний. Она сказала, что так мне будет легче работать. Легче и точно мне стало, когда я поднялся в спальню, но…

Соня – еще один персонаж, старшая сестра и соседка нашей семейной пары. Учится в институте довольно вяло и без энтузиазма. Мечтает встретить своего принца. Увы, принца нет и даже простолюдины мужского пола не обращают на нее никакого внимания. Страдала Соня, страдало все вокруг. От переживаний девушка начала резко набирать вес. На очередном медосмотре ее поставили перед фактом – ожирение I степени. Предложили девушке сдать всевозможные анализы, чтобы выяснить в чем суть сбоя организма. На что она ответила: «Ах, отстаньте со своими глупостями». Заперевшись в своей комнате Соня страдала, бесконтрольно поедая сдобу. Бумажки, фантики, упаковку все выбрасывала через окно, чтобы никто не знал о ее пристрастиях, в итоге знали все. Ее мать планирует выдать ее замуж в 19 потому, что боится, что в 22, она просто не протолкнет дочку в дверной проем.

Только наш герой блаженно склонился над своим трудом, послышались шуршащие рюмсанье. Он уронил голову на руки. Ему стало страшно от подозрения, что его голова взорвется, как консервная банка кукурузы над горящей свечкой, и вылетит с нее уже готовый попкорн. Много работы, сроки. Напряжение и эти помехи ему ни к чему право Вселенная.

Он открыл окно и самым сахарным голосом позвал:

– Сончик! – мысленно добавляя «пончик».

Шуршание и рыдание затихло. Он облегченно вздохнул. Затем выглянула сама девушка пышка, для законченности образа ей не хватало леденца на палочке в виде петушка. Футболка натянулась на ее теле. И голова британской актрисы Хелены Бонем Картер увеличилась до огромного размера, а улыбка поплыла в надменную ухмылку.

– От чего такой страдальческий шум с твоей комнаты?

– Мне не удобно как-то… – замялась пышная девица.

– Чего уж там, – махнул он рукой, – после стольких лет. Благодаря картонной стенке мы уже почти одна семья.

– Ну, ладно. Есть парень.

– Разумеется.

– Что вы имеете ввиду? – встревожено спросила Соня.

– Разумеется у такой красивой девицы конечно же есть рыцарь.

– Точно, – обрадовано улыбнулась Соня, затем ее выражение лица снова печально поплыло, –  а долго не было!

– Ничего, теперь есть, – он нетерпеливо начал барабанить пальцами.

– Мы с ним давно знакомы, но только сейчас он пригласил меня на свидание, завтра вечером.

– Фантастика. Это же замечательно, – лицо девушки стало еще мрачнее, скоро прольется слезливый дождь, – или нет? Я что-то не пойму по тебе.

– Да, – промямлила девушка, она смутилась и машинально провела рукой по талии. – но за последнее время я что-то поправилась… Вы заметили? – вопрос был быстро брошен в окошко соседа, точно теннисный мячик.

– Я так не думаю, а ты? – вопрос отрикошетило обратно.

– А вот и поправилась. Теперь мои старые платья не подходят. Мама уехала в командировку, денег в обрез. Осталось только это, – она вытащила пакетик с орешками в шоколаде и начала пытаться открыть его по шву.

– Нет-нет прекрати, – он замахал руками.

– Что? – удивленно переспросила Соня.

– Бросай его мне, терпеть не могу, когда девушки терзают упаковку. Я открою.

Когда в его руках очутился маленький пакетик со сладкой радостью внутри, он задумался над ним.

– Тебе нужно иначе решать свои проблемы.

Девушка пожала плечами и достала очередной пакетик.

– Постой, предлагаю обмен. Много у тебя этого?

– Пакета два, я думаю.

– Положи пакет и не пытайся открыть. Я сейчас.

Через минуту он снова был у окна держа в руках платье.

– Предлагаю обмен, твои сладости на мое платье, в смысле оно не мое, но я за него платил.

– Какое красивое. А подойдет?

– Еще как!

– Вот, что произошло вчера, – пересказал он братцу события вкратце. – А теперь мне нужно платье обратно.

– Че то я не понял. Ты хочешь раздеть мою сестру?

– Ты совсем загуглился!! Без подсказок с интернета не можешь думать? Жуй меньше жвачки, вынь наушники, сними капюшон и проветри мозги. От твоей сестры мне нужно платье моей жены!

– Чокнутый. Я попрошу маму поставить жалюзи, чтобы закрываться от таких, как ты, – подумав подросток добавил. – Знаешь, что самое странное в твоей истории?

– Ох, что? – устало спросил он.

– Ты со своей женой знаете, что стена, разделяющая вас с моей сестрой тонкая и все же, вы устроили здесь спальню. Вам вообще не стыдно?

– А что стыдного в сексе? – выпалил он. – Стыдно его не иметь!

Тип, стоявший внизу резко поднял голову верх. Его волосы в свободном падении, как у резвого бычка, взметнулись.

– Так вот кто виноват, что у моей сестры истерики.

– Я дам тебе двадцатку, – он тупо смотрел перед собой. – Где твоя сестра?

Тем временем в гостиной все шла примерка.

– Я всегда, всегда делаю мейкап. Как бы я себя не чувствовала, я показываю миру на сколько красивой я могу быть. И в 90 нужно красить глаза.

– Да, если отыщешь их среди морщин, – вяло ответила она подруге. Жуть, надоела. Почти все платья перемерены, а гостья и не собирается уходить. Бесит. Возможно, если ее задеть она уйдет.

– Когда ты только вошла, ты говорила про нового спутника жизни, а что на счет старого… – секундное колебание. – …Паша?

– Если честно в последнее время чудит, не умело и без малейшего моего понимания для чего.

– А что случилось?

Она мысленно припомнила злополучного Павла. Только рядом с бабушкой, просящей милостыню он выглядел солидно. Выгоравшие от солнца волосы, загоревшая до кирпичного цвета кожа. Обтертая одежда, грязные ногти. Когда он с Люсси прогуливались вместе, сразу было видно куда он инвестирует свои деньги.  СПА, салоны красоты, тренажорка, тряпки, все для Люсси.  Взглянув на подругу, она в первый раз в жизни искренне ощутила, так трезво ощутила радость от того, что она замужем и ей не приходится иметь дело с сомнительными типами.

– Начался уикенд. Он позвонил и пригласил прогуляться. Было время ланча, я только что закончила принимать утреннюю ванну, быстренько оделась. Помнишь, те блестящие лосины?

– Да.

– Надела их. К ним кремовые туфли на тонком каблуке. Пока натягивала лосины, лак облез.

Она перевела взгляд на безвкусно длинные ногти Люсси. Сейчас на них искрился ярко алый цвет.

– Пришлось заново делать маникюр в домашних условиях, потому что мой мастер отдыхал, так кстати я и узнала, что наступил уикенд. Да. Сделала макияж.

– Очки надела?

– А как же, светило яркое солнце, правда, когда я уже выбралась из дома, оно куда-то зашло. Вообщем они подходили к моей сумочке.

– Ну, да.

– Да. Мы встретились. Сначала все шло нормально. Он подарил мне розу. Мы прогулялись…по магазинам. Было славно, – она как бы смаковала ванильные воспоминания спиралью уходящие в рожок. Затем ее черты лица резко исказились, словно кто-то подошел и бросил в ее мороженое большой кусок грязи, а ей еще на лицо и кофточку попало. – А затем я сказала, что голодна. И предложила пойти во французский ресторанчик. А он сказал, что я его заела.