Рутра медленно пошел по шахте, старался усиливать видение, как бы сканируя пространство. Ничего необычного в шахте не было. Пройдя около ста метров, Рутра уперся в гермодвери, внутри которых была встроена маленькая железная дверь. Замочной скважины у нее не было, так же, как и у двери входа в шахты. Рутра стал искать вентиль, которого нигде в шахте не было. Обойдя все три раза, он наконец-то заметил дверь, сливающуюся из-за грязи и сырости со стеной. Там был замок, но где искать ключ? Постучав по двери, Рутра понял, что она слабая, со всей силы ударил ногой в область замка. Еще пара ударов – дверь открылась, внутри был вентиль. Рутра начал его раскручивать и в процессе понял секрет. На вентиле, с внутренней стороны, были «зубчики», наподобие пазов. Если вентиль толкнуть от себя, он соединялся пазами с другим подобным механизмом и в таком положении раскручивался обратно, перескакивая с паза на паз. Каждый щелчок длился около секунды. Рутра выделил себе время, побежал к гермодверям, чтобы посмотреть, что за ними.

Там был широкий коридор, в котором горел аварийный свет. Рутра успел проскочить, дверь закрылась. «Вот так задумка», – подумал Рутра. Коридор был полностью бетонный, без отделки, в конце – мостик через искусственную пропасть, за ней была гермодверь, а в ней – еще одна маленькая. Рутра принялся снова искать комнату с вентилем, вскоре нашел ее, так же открыл, проделал ту же процедуру и прошел в новое помещение.

Это уже была полноценная законсервированная резиденция – не обитаемая, но и не заброшенная. Было видно, что в ней периодически убираются, хотя вся мебель, аппаратура, стены, пол и потолок были затянуты полиэтиленовой пленкой, везде рассыпаны гранулы сухого силикагеля, горел аварийный свет.

Рутра попытался связаться с Исой, она не отвечала. Он стал обходить помещение, многие комнаты оказались открытыми, это действительно был аварийный штаб. Рутра нашел генераторы, они не работали, тогда он стал разбираться, откуда поступает свет. У стены был щит со множеством тумблеров, Рутра начал включать их по очереди. В помещениях появился полноценный свет. Рутра стал искать склад или кухню, ему хотелось есть. Вдруг неожиданно свет погас, включилась сирена, замигало аварийное освещение. Возможно, система сигнализировала о проникновении, но Рутра не стал сильно волноваться, даже радовался, что его найдут. Он уселся в кресло и стал ждать, сирена звенела и мигала, никто не появлялся. Неожиданно на потолке что-то громко хлопнуло, оттуда падало нечто небольшое и цилиндрическое. Рутра успел усилить зрение, с тревогой понял, что это парализующая граната. Как обычно для его «нового» мозга, на Рутру налетела «волна» умозаключений, но было уже поздно. Граната взорвалась, он упал обездвиженный. Рутра на полу наблюдал за тем, как с потолка на тросах стали спускаться бойцы в серебристых комбинезонах. Рутра еще мог соображать: «Наверное, думают, что я чужой, связи-то нет. Скоро разберутся». Бойцы грубо схватили его, уложили на носилки, один из них, главный, докладывал во встроенную в шлем рацию.

– Мы его нашли, мы нашли диверсанта.

Рутра хотел крикнуть, что это ошибка, но мог говорить только шепотом.

– Каким образом сюда попал, где твои сообщники?! – орал главный на Рутру, затем схватил мизинец на правой руке и вывернул его.

Рутра от боли завыл беззвучным воплем. Главный продолжал орать, командовал «осмотреть все до выхода», потом вытащил фонарь-электрошокер, приложил к горлу Рутры и дал разряд. Рутра на мгновение потерял сознание, потом опомнился, стал понимать, что происходит. Главный орал: «Вколоть скаполамин, потом в печку, живьем».

Понимая, что его не услышат, Рутра показал два пальца.

– Что, вас было двое!? – заревел главный и пригнулся к нему, чтобы расслышать Рутру.

– Я знаю Яровитовича, – сказал шепотом Рутра.

Командир выгнулся, обращаясь к команде, злобно спросил:

– Кто такой Яровитович?

Ему не ответили, тогда он задал свой вопрос в рацию. Результат поразил Рутру, ужаснул и шокировал. Ему уже закатывали рукав, один из спецов приготовил шприц. Командир заорал:

– В печь его, без допроса, в печь эту тварь!

Рутра не верил своим ушам. Его сбросили с носилок, схватили за ноги специальными ремнями и поволокли по коридору. Мозг приходил в себя, судорожно думал, тело не подчинялось Рутре. Он пытался крикнуть, но не получалось, старался что-то сказать, но его не слушали. «Что делать?» – судорожно думал Рутра, испытывая отчаяние. Неужели такой бесславный конец? Его не столько страшила смерть, сколько разлука с родными. Такая внезапная разлука навсегда. По щеке прокатилась слеза, он не чувствовал боли, хотя с него уже сползла часть одежды. «Что же происходит?» – с негодованием думал он. Единственный логический ответ, который выдавал мозг: «Может, это уже не наши спецы?» Надо что-то предпринять, он не привык сдаваться.

Хотя Рутру тащили по-зверски, это сыграло ему на руку. От боли Рутра немного пришел в себя, вернее – тело стало чувствовать. Найдя в себе силы, Рутра вошел в транс и сделал искусственный «взрыв» мозга. Почему-то единственное решение, которое выдал мозг, – «попробовать задохнуться». Сознание объясняло это тем, что мозг пытается спасти себя и тело от ужасной боли – сгореть заживо. Рутра решил все-таки попробовать.

Его затащили в помещение в боковом рукаве коридора, впереди показалась печь крематория. Рутра выдохнул весь воздух из легких и стал терпеть. Даже в эти секунды мозг не останавливался, размышлял; главная идея – не великие «формулы» философии бытия, а то, что человек не замечает самого простого, но крайне важного, жизнь – это глоток воздуха. Никто не знает его цену, потому что это доступно всем, само собой разумеется. Сколько же стоит один вздох?! Сколько?! Цена ему – жизнь! Вещь, которая бесплатна, стоит дороже всего! У него стало мутнеть сознание, надо было делать вдох или ждать смерти. В это мгновение у Рутры промелькнула мысль, что он не сможет умереть, он не сможет удержать такое состояние до смерти, предсмертное состояние и будет той причиной, когда он обессилит и вынужденно вздохнет. Поразительным для Рутры в эту трагическую минуту было то, что он понял – «внутреннее» сознание работает автономно от «внешнего» сознания; «внутреннее» об этом знало, а «внешнее», получается, нет. Когда уже это внешнее сознание его должно было покинуть, Рутра сделал неимоверно глубокий вдох, настолько неимоверный, что выгнул спину дугой, затем еще один вдох-выдох. Сознание было мутным, понимание того, что тело подконтрольно, приходило с опозданием, но как только Рутра все понял – сразу пошел в яростную безумную атаку.

Все происходило мгновенно, перед глазами он видел приближающийся кулак. Мозг автоматически переключился в режим ускорения времени, поэтому события для сознания происходили медленно, а реакция стала молниеносной. Рутра схватил руку наносящего удар, держась за нее, вывернулся, освободил ноги и, уже не контролируя себя, нанес в прыжках и разворотах ряд яростных молниеносных ударов. Когда сознание пришло в норму, Рутра понял, что все лежат на полу без движения. В мозгу, как в кино, прокручивалось, что произошло, и Рутра постепенно осознавал содеянное. Память показала, как он медленно, выбирая точки цели, наносил парализующие удары.

Рутра огляделся вокруг, оценил обстановку. Он еще не совсем пришел в себя после случившегося. Мозг суматошно искал ответ на вопрос: «Что происходит?» Легкие «разрывались». Рутра решил пройти за основной периметр, начал искать проход и вскоре его нашел. Единственный проход, который был отсюда, – тот, откуда пришли бойцы, он был замаскирован под крепление огромной люстры, которая отодвигалась, образуя выход на верхний уровень. Рутра проверил пульс у спецов, все были живы, некоторые корчились в полуобморочном состоянии и могли очнуться в любую минуту.

Рутра перевязал чемодан концом каната, по которому спустились спецы, поднялся по нему на верхний этаж, вернее – это оказался коридор, вытянул веревки наверх, повернул задвижку, закрывающую отверстия для спуска, и пошел по темному коридору искать следующий проход. Коридор упирался в отсек с входом в «трубу», больше здесь ничего не было. Нужно было садиться и «ехать» по трубе до станции назначения. Рутра лег в капсулу под номером пять, она автоматически закрылась и поехала.

– Эй, кто-нибудь меня слышит, куда едем?

Ответа не было.

– Иса, ты меня слышишь?

Снова молчание.

– Да черт побери, как мне это надоело! Куда вы меня везете?

Капсула все быстрее и быстрее неслась куда-то в глубины тайного мира. Меньше чем через час капсула остановилась, люк открылся. Рутра вышел – это был тесный мрачный и огромный туннель.

– Кто-то меня слышит?

Тишина. Рутра пробовал связаться и обычным способом – просто кричал, и через мозг, вызывая всевозможными способами кого только возможно. «Эфир» молчал, аппараты тоже не фиксировали какую-либо связь. Немного оглядевшись, он обнаружил, что это место похоже на туннель, по которому он ехал к озеру. Рутра сел назад в капсулу, однако она никак не отреагировала. Капсула не закрывалась и ехать не собиралась, делать было нечего, Рутра пошел по туннелю.

Пройдя метров 500, он увидел впереди подъем, по которому машина «въехала» в озеро. Слева были ступеньки, он стал по ним подниматься. Поднявшись до конечного отсека, Рутра немного насторожился. А если отсек начнет заполняться водой? Он быстро переоделся в спецкомбинезон, начал осматриваться и ждать. Ничего не происходило, Рутра поднялся выше, до конца лестницы, она заканчивалась у стены. Снова стал ждать, осматривать стену, участок, в который упирались ступеньки. Он чем-то отличался, но из-за темени трудно было понять чем. Рутра включил фонарь комбинезона и «особое зрение». Участок, в который упиралась лестница, был отдельной стеной, он имел контур и входил в основную стену. Рутра определил, что до него практически не дотрагивались, не считая почти незаметных, совсем свежих штрихов, выдававших то, что все-таки недавно открывали. Это были всего лишь предположения, поэтому Рутра не стал на них концентрироваться. В течение получаса он осматривал стену, перебирая возможные варианты, как проникнуть за нее. Так и не поняв, как открывается перегородка и открывается ли она вообще, решил вернуться и идти по туннелю в другую сторону.

Рутра начал спускаться по лестнице, неожиданно «завыла» сирена, загорелась сигнальная лампа. Он стал осматривать помещение, несмотря на шум и темень вперемешку со светом красной мигающей лампы, пытался понять, что происходит. Перегородка, у которой заканчивались ступеньки, начала сдвигаться. Рутра интуитивно понял, что же происходит, побежал вниз по лестнице, но было уже поздно, перед самым его носом большая перегородка закрылась. Рутру охватило волнение, он вспомнил сцену, когда открылась перегородка между помещением и озером. Но сигнализация выключилась, дальше ничего не происходило. Как Рутра ни успокаивал себя, даже с его уровнем тренировок инстинкт самосохранения брал свое, компьютер, встроенный в костюм, сигнализировал, что давление повысилось, сердце стало биться чаще, хотя последнее он и так знал. Рутра ждал, что вот-вот хлынет огромная волна. Прошла минута в напряжении, ничего не произошло.

Рутра успокоился, стал медленно подниматься по лестнице, еще издалека заметил изменения. К его удивлению и волнительной радости – перегородка в основной стене была открыта. Рутра осмотрел помещение за открывшейся перегородкой. Это был маленький тамбур. Разобравшись в указателях на стене тамбура, Рутра решил рискнуть. Он понял, что это своеобразный портал для выхода на поверхность. Расположившись внутри, Рутра начал разбираться в зашифрованных знаках на медной пластине. Он догадался, что нужно вытащить в отверстии на полу трос.

Поддев пальцем отверстие в полу, Рутра открыл маленький люк. Там был трос и тонкая трубка с газовым краном. Быстро достав из загруженной в него информации инструкцию к спецкомбинезону, он понял, что шланг надо соединить с костюмом. Для этого требовалось привести его в боевое положение, что Рутра и сделал, после чего соединил кран со специальным отверстием и открыл его. Костюм наполнился воздухом, точнее – это был не совсем воздух, а три́микс – кислородно-азотно-гелиевая смесь, обозначения на панели это подтверждали. Теперь Рутра был внутри своеобразного скафандра. Для чего нужен был трос, он понял, изучив изображения, сообразил – если его дернуть, перегородка закроется, а камера наполнится водой. Еще на тросе были узлы на определенном расстоянии друг от друга, для того, чтобы отмерять высоту и скорость подъема. С волнением и тревогой Рутра потянул за трос. Перегородка закрылась, стала поступать вода, шланг был не очень длинный, значит, его нужно было отключить. Он закрыл клапан на костюме, отсоединил шланг, крепко держа трос. «Значит, высота… вернее – глубина… небольшая», – размышлял он.

Когда камера полностью наполнилась водой, стал открываться верхний люк. Это был колодец, наверху виднелся солнечный свет. Рутру, как поплавок, стало поднимать вверх внутри колодца, который через метров десять закончился, дальше надо было выплывать самому, держась за трос. Поднимаясь, Рутра заметил, что стенки колодца стали уходить вниз, одновременно закрылась крышка, это было специально сделано, чтобы грязь со дна не попадала в тамбур. Рутра всплывал, соблюдая правило декомпрессии, то есть выполнял набор процедур, призванных обеспечить подъем с глубины без риска для здоровья. Они заключались в остановках на определенных глубинах на время, за которое азот, гелий или другие газы, накопленные в тканях тела, естественным путем должны были выходить через легкие. Глубина была не столь большая, поэтому Рутра вскоре был почти на поверхности.

На последней ступени перед выходом на поверхность он заметил, что свет, который он видел, оказался светом от факелов и свечей. Множество людей с огнем в руках проводили обряд у озера. Он усилил микрофон, чтобы услышать, о чем они говорят. Это были паломники, они проводили своеобразный обряд. Ведущий с факелом в руках держал речь. Рутра стал прислушиваться

– И помните, братья и сестры: Яровит – Небесный Воитель, Бог Варяжский. Знаменитый щит Яровита хранился на алтарной стене святилища в Вольгасте и снимался только в случае войны. Именно аналог этого щита был водружен Вещим Олегом над вратами Царьграда. Повторяйте за мной… я – Бог твой!

Толпа повторяла за ним.

– Я тот, который одевает поля муравою и леса листьями; в моей власти плоды нив и деревьев, приплод стад и все, что служит на пользу человека. Все это дарую я чтущим меня и отнимаю у тех, которые отвращают от меня.

После он продолжал сам, уже менее пафосно:

– Яровит – один из немногих языческих богов, который не только успешно пережил христианизацию Европы, но даже подарил христианству мифический сюжет для культа Георгия Победоносца. У его идола был большой щит, покрытый золотом, почитаемый за святыню; были у него и свои знамена. С этим щитом и знаменами выступали в военные походы. Есть такая славянская легенда о том, как воин богатырь Яровит достиг уровня Бога: «Однажды отец богов и богинь Сварог посетил землю под видом странника. Смотрит, что возвращается из краев славянских большой отряд басурман с богатой добычей. И пленных гонят множество – красивых дев и отроков. Но тут, откуда ни возьмись, налетел на басурман, как туча, могучий богатырь. Где ни взмахнет мечом – там улица, где ни ударит копьем – переулочек. Долго и неустанно бился он с вражьей силою и одолел всех до единого. Одолел, пленникам путы развязал, накормил-напоил из запасов басурманских, а сам до куска хлеба даже не дотронулся. Подивился Сварог такой немыслимой удали, приблизился к богатырю и говорит: „Как тебя звать-величать, буй-тур молодец?“ – „Яровитом батюшка с матушкой назвали!“ – „Смел ты и силен, как молодой бог. А ежели бы ты и впрямь стал богом, на что бы силушку потратил?“ Ему богатырь ответствовал: „Вижу, совсем не прост ты, странник. Уж коли выпала бы мне доля божественная, то украшал бы я землю-матушку по весне травою-муравою, а деревья и кусты – зеленою листвою!“ – „Отменное занятие, – сказал Сварог. – Но это по весне, Яровит. А в другие времена года?“ – „А летом, осенью и зимою – да и весною заодно! – устилал бы я землю-матушку телами басурман поганых“. Тут воскликнул Сварог: „Вот такого-то бога мне в небесах и не хватает!“ И вознесся вместе с Яровитом в Ирий-сад». Вот такие молодцы матушке Руси теперь очень нужны. Есть ли они?! – крикнул он, и в этот момент Рутра всплыл.