Цитаты из книги «Двоедушник»

Итак, мы перешли от обороны к наступлению. «Мы» – это, разумеется, Князев. Вооружен, как морпех, и очень опасен. Посмотрим, что у него тут за арсенал… «Мифы русского народа». М-м, ценно. «Славянская мифология». Не книга, а кладезь полезной информации. И – барабанная дробь – «Энциклопедия русских сказок»! Ранен и убит.

Князев, ты совсем, что ли, упоролся? «Персональная ванильно-розовая фея»…

«В сердце, что кажется холодным, порой скрывается страсть, неизвестная огненным душам», –

Отправлюсь на изнанку – гордый, свободный и нафиг никому не нужный.

Зачем вообще что-то делать, если в конечном счете каждый поступок, каждый нелегкий выбор, да что там – даже счастье, сведутся к периметру такой вот ограды?

Рваные ритмы. Ломаные движения. Всеобщее веселое сумасшествие, которому хочется поддаться. Довести до абсурда, прожить до конца, истратить без остатка, без оглядки на утро, здесь и сейчас. Для этого и существуют ночные клубы. Легитимное безумие. К тому же еще и групповое.

Мы сидим в разных комнатах – две замшелых изнутри детали одного механизма. Не пересекаться взглядами. Даже случайно друг друга не касаться. Не думать…

«Твое имя – в многоточиях, в чьих-то строчках – вместе с прочими. Между мною, тобой и ночью – жирный прочерк». Обернувшись, переглянулась с Антоном, который смотрел в тетрадь из-за ее спины и тоже читал. Продолжили вместе: «Даже если тебе захочется наши “позже” сменить на “срочно”, между мною, тобой и ночью – выстрел. В точку». Помолчали немного. Делили мысли на двоих. По-прежнему ничего не происходило. – «Сердце – автоматной очередью», – снова заговорила Ника. – «Ты – нарочно, а я – нарочито…» – подхватил Антон. – «Но между мною, тобой и ночью: «Ты же хочешь?»

Черт, я понимаю, что это звучит мелко, но что, если особого смысла нет? И в нашей жизни никогда не случится чего-то особенного. Такого, чтобы сказать: да, именно для этого я и живу… Надо просто просыпаться по утрам. Готовить еду. Спускаться в метро. Читать книги, узнавать последние новости. Стареть… и быть с кем-то рядом, потому что тогда не так страшно.

Мы каждую ночь придерживаемся плана,Одновременно желая и боясь проснуться.    Я знаю его с той стороны, где дыры.Он говорит, что тоже, хотя все иначе,Но кто-то один должен быть конвоиром,А второй – безответственным смелым мальчиком…  Замолчала, чтобы перевести дыхание. Любовь Петровна замерла у плиты с полотенцем в руках. Задумчиво качала головой и отчего-то вдруг напомнила Нике ее собственную давно умершую бабушку. Князев продолжал невозмутимо уплетать щи. – Я знаю его с той стороны, где больно, когда сил уже нет: хватит, стоп, не надо… – почти прошептала Ника, понимая, что просто не сможет остановиться, пока не дойдет до последней строчки. – Я знаю ровно столько, сколько позволено, чтоб безнаказанно быть с ним рядом. Сердце колотилось, как бешеное. Чертовы стихи. В самую душу влезли и все там перевернули… а ведь никогда поэзию не