Цитаты из книги «Двоедушница»

право распоряжаться жизнью и смертью

своей жизнью вообще не следует торговать. Куда проще забрать чужую.

правда, дальше этого домашнего зоопарка фантазия Бо не продвигалась.

Грусть, которую хочется ощутить, потому что в ней можно найти самого себя, давным-давно затерянного среди светофоров и многоэтажек, и вдалеке от множества себе подобных вдруг оказаться в одиночестве. Смотреть на это все и понимать, насколько ты не вечен и, в общем-то, не важен…

Мертвые не хвалят, не бранят, не стреляют, не шумят. Мертвые не сеют и не жнут…

– Словно целый мир, словно снежный ком, словно напрямик, наугад, напролом[3]…

Рядом с тобой, наверное, невозможно жить спокойно. Ты словно не на своем месте здесь, в этом городе, в этом времени… Такие, как ты, всегда находят, с чем воевать. Даже когда все враги повержены. И это неправильно. Может быть, сейчас ты тоже сражаешься с ветряными мельницами

Он верит в свою удачу, как в Господа Бога, и это тоже делает его сильным. Да, рядом с ним страшно, но без него еще страшней.

Даже если у них есть дом, они все равно бегут. Сами для себя потерянные, они ищут что-то, но не знают, что и где. Везде чужие, и в то же время свои. Люди без руля и ветрил, не живущие, а выживающие.

– Орел не нуждается в помощи стервятника, – поморщился Ригерт, вытирая ладонь о полу плаща. Взгляд его прозрачных глаз остановился на Бо. – Ну, а ты? Простите… Вы? Тоже питерские? – Из Рязани, – брякнула она первое, что пришло на ум. – Там еще грибы с глазами. Их едят – они глядят.