Глава 7

Ниаму посадили позади верного друга отца и хорошего воина на ойо, и они тронулись в путь. Так хорошо было сидеть за сильной, широкой спиной, свесить уставшие ноги и рассматривать окружающий лес без напряжения, без тревоги. Мерно покачиваясь в такт шагов ойо, держась за широкий кожаный ремень старинного своего друга и защитника, помощника отца – Болгора, от которого Ниама много слышала рассказов об охоте и войне, она задремала.

– Ну, вот и приехали – раздался вдруг голос Болгора.

– Так быстро!

– Встречайте – обращаясь словно ни к кому, промолвил Болгор, выезжая на просеку.

Зеленые поля, засеянные злаками, стояли в полной тишине, лишь ветер раскачивал верхушки трав, вокруг не видно было ни души. Ниама, услышав легкий шорох, обернулась. В двух шагах от ойо стоял торанец, одетый в одежду из плотной ткани, Ниама обратила внимание на то, что на этом мужчине не было ни кожаной одежды, ни кожаной обуви. Кроме того, у него не было оружия!

– Здоровья вам! Мы ждали вас – коротко поздоровался незнакомец.

– Я знаю. Ниама должна побыть у вас некоторое время.

– Что у вас случилось, мать Тины уже несколько дней в тревоге.

Болгор коротко рассказал все, что знал.

– Я думаю, Ниама расскажет вам намного больше. А мне нужно догонять дружину.

– Зайдите, отдохните, скоро обед. Если вы отобедаете у нас, вы все равно сможете засветло догнать дружину.

– Будь по-вашему.

Отобедав пищей, которую он пробовал впервые в жизни, поворчав на отсутствие мяса, Болгор выехал догонять отряд.

Для Ниамы все было здесь непривычным, хотя и знакомым. Отец не любил, когда дочь была у дедушки с бабушкой, и Ниама давно не была здесь. Мирный быт, смех и шутки проходящих женщин, песня, раздающаяся из соседнего дома – все это говорило о покое, тишине и радости. После того кошмара, в который окунулась маленькая девочка, все это казалось раем. Ей хотелось остаться здесь навсегда. Только бы мама с папой были рядом, хотя так странно было представить папу здесь, с его буйным, властным характером.

Дедушка и бабушка встретили ее очень ласково. Выслушав все, что пережила Ниама, бабушка сделала ей отвар лесных трав. Выпив душистый, вкусный чай, девочка почувствовала сильную усталость, ей захотелось уснуть и проспать целую вечность. Она прилегла на лавку, на которой лежал как подстилка, плоский мешок с травами, и уснула тихим сном.

Проспала она до обеда следующего дня, быстро вскочила и оглянулась:

– Где я?

– У своих – бабушка как будто ждала пробуждения Ниамы – покушай ты, наверное, голодна.

– Да, я очень голодна. Вы не знаете, где мама? От папы вестей не приходило? За мной не приезжали? – поток вопросов остановился, когда перед Ниамой появилось блюдо с каким-то кушаньем.

– Покушай, потом поговорим.

Ниама быстро управилась со своей порцией, попросила еще. Наевшись, она спросила:

– А почему мяса никогда у вас не бывает?

– Мы не хотим смерти животных, они наши друзья.

– А папа говорит, что животные – это добыча.

Бабушка замолчала, затем добавила.

– Знаешь, мы иногда тоже умерщвляем животное.

– Вы!? Вы ведь слышать не хотите об охоте!

– Если за тобой не приедут несколько дней, ты увидишь это – в голосе бабушки слышалась тихая грусть и смиренное принятие какой-то трудной необходимости. Ниама не могла понять, что происходит с бабушкой, но решила подождать и посмотреть, что будет дальше.

Действительно, за Ниамой не пришли на следующий день и через день. Бабушка говорила, что ей очень тревожно за маму и Ниама тоже волновалась. Бабушка еще сказала, что опасности от врагов нет, сердце ей подсказывает, но что-то плохое случилось с Тиной.

Ниама немного успокоилась. Она знала, что бабушкиному чувству можно доверять. Но раз от врагов мама в безопасности, значит все в порядке.

На рассвете третьего дня в крепости началось движение. Это была не каждодневная встреча нового дня, (восход солнца встречали все – от мала до велика), но этим утром в крепость привели молодую лову. Грациозное, красивое животное спокойно двигалось вслед за Ронвом, старшим братом дедушки, который был старшим в роду.

Затем все вместе вышли на ближайший холм, где лежал большой плоский камень. По дороге Ниама заметила, что лица у всех были очень грустными, некоторые женщины даже плакали. На камне разложили большой костер из сухих сучьев. Затем Ронв вывел лову на середину, завел ее на камень, ласково погладил, что-то сказал на своем языке, потом взял нож, и одним взмахом перерезал ей горло! Ниама была поражена! Будь это дома, в племени отца, она не обратила бы на это ни малейшего внимания, такие вещи там происходили почти каждый день. Только животные были другие. Но здесь, где говорят, что животные – это друзья, где категорически отказываются употреблять мясо, это было странно!

Старики торан отличались от стариков лесного племени. Девочке казалось, что седея, топико племени ее матери становятся словно прозрачнее, призрачнее. Пока она встречала их по отдельности, Ниама не замечала этого. Но во время ритуала жертвоприношения все старики собрались к самому костру, и девочке вдруг показалось, что сейчас вместе с дымом улетят и эти седые топико с почти прозрачно белой кожей.

После того, как кровью лову был обагрен жертвенник, ее сожгли до черных углей. По дороге назад Ниама не сказала ни слова. Только тогда, когда бабушка начала собирать на стол, она спросила:

– 

Бабушка, а что все это значило? Почему Ронв зарезал лову, почему женщины плакали, а у остальных лица были такие, как будто они родных хоронят.

– 

Никто уже не помнит, когда это было, сколько лет назад, но нашему праотцу было велено приносить в жертву невинное животное за то, что торане делают зло. Каждый из нас, даже невольно, делает злые поступки. Поэтому, в начале года, когда засевают поля, старший в роду приносит жертву за всех. А все должны смотреть на принесение жертвы и вспоминать о том, что за каждое злое дело мы могли бы умереть. Но за нас умирает животное, которое не сделало ничего плохого.

– Странно как-то это все – поежилась девочка.

– Ты выросла в другом, поэтому тебе странно. А я много из твоей жизни плохо себе представляю, хотя и состарилась уже.

– А почему старики такие…. Почти прозрачные? Мне даже показалось, что они сейчас улетят вместе с дымом…? – не отставала девочка

– Это тоже передается из поколения в поколение – вздохнула Кора – раньше, когда наши предки жили на родной планете, у нас не было могил.

– Но здесь у вас и так нет кладбища – перебила девочка.

– Есть, ты просто не заметила. На опушке леса есть один склеп, и там мы хороним своих умерших – возразила бабушка.

– Но у нас целое кладбище, а у вас только один склеп?!

– Да. Тела торан отличаются от тел всех жителей Ловара. Тела топико Ловара превращаются в землю в течении многих лет, а наши рассыпаются в прах за несколько недель. Но там, на родине, когда наши предки не были наказаны, в момент жертвоприношения некоторые действительно рассыпались на частицы и поднимались вверх вместе с дымом костра.

– Жуть какая-то! – не выдержала Ниама.

– Это прекрасно, потому что соединение с Вечностью происходило только с теми, кто очень желал этого! И это было только тогда, когда время их жизни заканчивалось.

– Ну… если они так сильно хотели… – вздохнула девочка, но понять такую мечту она не могла.

– А сейчас мы умираем, и нас хоронят, но через короткое время от тела остается только пыль, которая уносится ветром.

Ниаме все здесь нравилось, кроме ритуала жертвоприношения. Ей тяжело было вспоминать этот момент, почти также тяжело, как вспоминать, когда захватчики убивали людей в крепости. Там были крики ужаса и страх, а при церемонии жертвоприношения у бабушки с дедушкой, были слезы, скорбь и тяжелое чувство вины.

Она часто видела жертвоприношения дома, но там было все по-другому. Волхв прыгал завывая, было страшно, и даже хотелось, чтобы он быстрее зарезал того, кого собирались пожертвовать духам. Совсем немножко было жалко невинное животное, но больше всего хотелось, чтобы все закончилось, и чтобы можно было поесть вкусного мяса, зажаренного на огне.

Пять раз Ниама встречала восход солнца в крепости торан, многому научила ее бабушка. Бабушка рассказала ей, как предсказывать погоду, рассказала многое об обычаях племени, к которому Ниама относилась по происхождению, но которое так мало знала.

– Бабушка Кора, а как вы с животными разговариваете?

– Никак.

– Как это!? Все наши воины говорили, что вы говорите с животными!

– Понимать животных и уметь их приручить, это еще не значит – понимать их язык. Мы любим животных, замечаем их повадки и стараемся их не обижать. За это животные платят нам добром – улыбнулась Кора.

– Но, а как же история с ронго, наши старые воины до сих пор рассказывают ее. Да и мама, разве она не разговаривает с ронго. Ведь это она научила меня играть с их детенышами.

– Твоя мама приручила ее, так же, как и мы приручили ронго, которые живут недалеко. Но разве мама не объяснила тебе, что с ними нужно быть всегда осторожными, ведь они остаются зверями, несмотря на то, что позволяют общаться с собой.

– Конечно, мама объяснила, что я должна сохранять расстояние между собой и ронго, особенно взрослыми, чтобы показать, что я уважаю их…

– Она правильно тебе объяснила. Ко всем нужно проявлять уважение и любовь. Тогда и повадки животных быстро поймешь, и язык людей легко выучишь. Ведь если чувствуешь отчуждение от топико, то, как научишься понимать его язык? – Кора учила девочку мягко, ненавязчиво и радовалась любознательности внучки.

Ниама узнала, что ее мать была не первой девушкой из этого рода, вышедшей замуж за иноплеменника, хотя обычно мужчины брали себе жен из других племен, да и то после принятия девушкой верований торан. За последние двадцать лет только три девушки вышли замуж за иноплеменников, одной из которых была ее мать, две других ушли в далекие земли. Девочка еще не могла до конца понять той жертвы, которую принесла ее мать во имя любви к отцу. Но сердце подсказывало ей, что мать должна была очень сильно полюбить того, ради кого отказалась от мечты, которую лелеяла с детства. Вместе с жертвоприношением торане передавали из поколения в поколение предание:

«На планете Тора топико старались жить в гармонии с Вселенной, они избегали зла и стремились к добру. Каждый житель планеты стремился прикоснуться душой к вечности, достичь состояния, когда можно видеть звук, увидеть песню Вселенной. Все жители планеты стремились к этим мгновениям, которые украшали их жизнь. Но эти минуты были не часты. В остальное время торане жили мечтой об этих моментах и стремились заслужить право на прикосновение Великого счастья.

Но прапрадеды тех, кто жил в этой деревне пошли по пути сознательного зла и эгоизма. Они отказались от родовых ценностей ради минутных удовольствий, за что их привезли на Ловар и бросили здесь среди враждебных племен. Попав в окружение реального зла, кровопролития и жестокости, прапрадеды и весь их род осознали, насколько губителен был их путь, и раскаялись. Они исправили свою жизнь и завещали это своим детям, но так как каждый понимал слабость человеческой натуры – торане исполняли ритуал жертвоприношения – когда невинное животное страдает за ошибки людей.

Торане верили, что когда-то от одной из женщин родится тот, кто сумеет пробиться сквозь тысячи километров космического пространства и вернет их на родную планету. Многие годы торане хранят предание и ждут того, кто спасет их и вернет на Родину.

И с тех пор, никто не знает точно, сколько лет и зим прошло, каждая женщина племени мечтает стать матерью этого ребенка. Женщины племени стараются быть образцом почтительности и кротости, делать добро и любить мир, чтобы иметь надежду стать матерью этого Ребенка. Но в предании также сказано, если женщина выйдет замуж за иноверца, тогда она лишается возможности, стать матерью Избавителя. Личность Избавителя давно обросла легендами и ожиданиями торан. Им казалось, что этот Избавитель должен быть совершенно уникальным и особенным, поэтому каждая женщина мечтала стать матерью полубога.

К великому сожалению старейшин, браки торан с иноверцами участились – мужчинам не хватало жен в родном племени и старейшины скорбели об этом, так как дети от смешанных браков теряли способность к освоению языков, также как теряли способность слышать планету. Но каково же было удивление Святича, когда он обнаружил, что Ниама довольно легко усваивает уроки деда! Он пришел к жене с этой радостной новостью.

– Родная! Ниама сильно отличается от детей инородных женщин! – поделился Святич с женой своими наблюдениями – она меня удивляет! Мне кажется, что если бы мы могли больше общаться с внучкой, то она освоила бы все, чему нас учили в свое время! Возможно, мы недооценивали то, что может передать женщина внутриутробно или в первые годы жизни ребенка, когда отец еще не может повлиять на сознание малыша!

– Ты хочешь сказать…? – начала Кора.

– Да… она сможет научиться языкам и всему что знаем мы. Она слышит природу, хотя ее слух развит слабо. Но ведь ее не учили от рождения как всех нас!

– Она сама тебе об этом рассказала?

– Да. Она училась только чуть больше двух лет и уже многое освоила! – глаза Святича сияли – этот ребенок наш! Это наша кровь! Она не чужеродная как те, что родились от чужих женщин!

– Это чудо! – боясь сама себе поверить, прошептала Кора – значит, надежда нашей семьи не потеряна! И в нашей семье осталась надежда на рождение Избавителя!

– Да… именно это я и говорю! – уверенно ответил Святич.