В небольшом зале, где происходило совещание старшего командного состава эскадры, на минуту установилась мёртвая тишина. Взгляды адмиралов и капитанов 1-го ранга сначала устремились к произнёсшему последнюю фразу офицеру, а затем скрестились на упитанной фигуре наместника. Вольно или невольно, но Щенснович высказал то, о чём в штабе эскадре предпочитали вслух не говорить.

– Давайте для начала разберёмся с проблемами минных заграждений, а вопрос внезапной ночной минной атаки обсудим в следующий раз, – Алексеев вернул тему разговора в нужное русло. – Итак, всем крейсерам и броненосцам избавиться от мин в своих погребах… Кхм, теперь о насущном: мы имеем всего лишь два корабля, способных относительно быстро выставлять минные заграждения – «Амур» и «Енисей». Господа, это никуда не годится! Случись что с парой наших минных транспортов, и мы окажемся в очень плохой ситуации. Нам нужно что-то придумать, чтобы пополнить количество минных заградителей.

– Ваше высокопревосходительство, я предлагаю привлечь к решению этого вопроса добровольцев из числа наших молодых офицеров, – неожиданно высказался обычно молчаливый контр-адмирал Витгефт. – Совсем недавно, буквально вчера, вы разрешили капитану второго ранга Шульцу брать в свою команду любого желающего помочь идеями и трудом. Давайте точно так же поступим и с проблемой постановки мин: бросим по эскадре клич, глядишь, охотники сами и найдутся.

– Хм, Вильгельм Карлович, а вы подали нам весьма неплохую идею, – немного подумав, озорно сверкнул взглядом Алексеев. – Как думаете, Оскар Викторович, у нас найдутся охотники поизобретать что-нибудь новенькое?

– Да у нас таких наберётся сколько угодно, ваше высокопревосходительство, – улыбнувшись, махнул рукой командующий эскадрой. – Сами знаете: у молодых мичманов и лейтенантов энергия прёт прям через край. Пусть займутся хоть каким-то полезным делом, лишь бы не донимали начальство рапортами и докладными записками.

Слушая слова Старка, наместник неожиданно остро осознал, что большинству присутствующих глубоко безразличны его попытки изменить отношение высшего офицерства к происходящему. Да, находящиеся в зале адмиралы и каперанги были готовы исполнить любой его приказ, даже умереть по велению генерал-адъютанта. Но почти каждый из этих старших офицеров старался не проявить излишней личной инициативы, не горел желанием стать застрельщиков каких-нибудь революционных идей в военно-морском деле. При этом подчинённых Алексеева нельзя было обвинить в косности и ретроградности, так как виноваты в этом были не они сами – главным виновником выступала сама система.

Вот и сейчас адмирал Старк, командующий эскадрой, ухватился за поданную Витгефтом мысль, и сидит, довольно потирая руки. Решил проблему, туды его в качель! Грустно сие, господа, весьма грустно.

«…И на кого же мне из вас опереться в будущем, господа хорошие? Все вы хорошие исполнители, и не более, – весьма невесёлые мысли галопом пронеслись в голове наместника. – И ты, Вильгельм Карлович, и ты, Павел Петрович, годитесь лишь для того, чтобы передавать команды из моего штаба командирам кораблей. Нет у вас задиристости, что ли, хищности, здоровой злости…»

Алексеев внезапно вспомнил, как два дня назад на учениях неожиданно всплыла выставленная с плотика учебная мина, причём это произошло практически у самого борта «Полтавы». Весь штаб наместника и эскадры, да и он сам, словно зачарованные, наблюдали, как смертоносный шар медленно сносит течением прямо к миделю лежащего в дрейфе броненосца.

Положение спас один из офицеров находившегося чуть поодаль истребителя. Под его руководством миноносец отработал машинами назад, подойдя вплотную к борту броненосца, а сам лейтенант с парой матросов длинным крюкастым багром отвели чёртову мину в сторону. Дальше было дело техники – истребитель отбуксировал мористее заарканенную тросом мину, и моряки подняли её на борт. А если бы это была вражеская рогатая смерть, готовая рвануть в любой момент?

Спустя неделю с того совещания на рабочий стол генерал-адъютанта легла папка с рапортами от полутора десятков младших офицеров, где были изложены предложения по использованию в качестве минных заградителей почти всех кораблей эскадры, исключая броненосцы. Алексеев внимательно прочитал все рапорты, уже находясь в вагоне собственного поезда, на котором он направлялся с инспекционной поездкой во Владивосток. Эта поездка, крайне необходимая и важная для генерал-адъютанта, дала ему возможность спокойно осмыслить многие вопросы. В том числе и проблему увеличения числа минных заградителей в Порт-Артуре.

– Лейтенант Рощаковский, – взглянув на фамилию одного из подавших рапорт, Алексеев сразу же вспомнил лицо этого офицера. Именно он отвёл в сторону ту злополучную мину. – Интересно, а как бы ты поступил, лейтенант, если бы мина была боевая, а не учебная?

Среди несколько десятков идей, поданных младшими офицерами, были и весьма оригинальные проекты. Например, переоборудование в минные транспорты сразу пары тихоходных крейсеров – «Паллады» и «Дианы», от которых мало толку в качестве разведчиков при эскадре. Затем выкладки и расчёты по возможности использования в качестве минзагов канонерских лодок, истребителей разных типов, паровых катеров. Чувствовалось, что написавшие рапорта офицеры подошли к проблеме со всей душой, искренне желая усилить оборонительные возможности флота.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, генерал-адъютант тотчас же вызвал генерал-майора Флуга и продиктовал ему фамилии тех, кто должен будет встречать вернувшегося наместника на вокзале в Порт-Артуре. Телеграмма с требуемым списком лиц была отправлена в штаб эскадры спустя пару часов, на ближайшей же железнодорожной станции.

По приезду во Владивосток наместник тотчас развил бурную административно-командную деятельность. Первым делом сразу же с вокзала помчался в порт, чтобы проверить исполнение своих приказов. Высочайшая воля оказалась выполнена в точности: со всех крейсеров удалены запасы мин заграждения, переставлены на другие позиции погонные и ретирадные шестидюймовки.

Довольно потирая руки, Алексеев созвал на борту флагманской «России» совещание штаба Отдельного отряда крейсеров. Так теперь официально именовалось соединение контр-адмирала Штакельберга. Впрочем, в состав этого отряда входил и броненосец – «Победа».

По замыслам наместника и Старка, этот корабль должен был придавать соединению лучшую боевую устойчивость, особенно при встрече с индивидуально более сильными японскими броненосными крейсерами. Ох, сколько трудов стоило генерал-адъютанту убедить строптивого ретрограда Оскара Карловича в необходимости именно такого разделения сил. А сколько ещё придётся потратить нервов и времени, когда Старк узнает о замыслах Алексеева насчёт…

На следующий день удовлетворённый состоянием дела на крейсерах наместник посетил владивостокский док, чтобы ознакомиться с ходом ремонта пары истребителей – «Бурного» и «Бойкого». Здесь, видимо, не ожидая визита столь высокого начальства, работы велись столь медленными темпами, что Алексееву пришлось применить свои почти диктаторские полномочия. В результате к концу дня следователи местного жандармского отделения с удовольствием занялись допросом некоторых нерадивых господ, пытаясь слепить из дела о воровстве казённых средств и материалов покушение на устои государства. А что делать с подобным жульём, казнокрадами и мошенниками?

На обратном пути из Владивостока наместник совершил двухдневную остановку в Харбине, чтобы посетить штаб-квартиру своей недавно созданной контрразведки. Лучше бы не посещал! Всего лишь за пару месяцев кропотливой работы присланные из Петербурга талантливые сыскари вскрыли-таки целый пласт шпионского подполья.

На стол Алексееву лёг подробный аналитический отчёт на восьми страницах, из которого следовало, что весь Дальний Восток пронизан разветвлённой агентурной сетью Японской империи. Эта сеть накрывала почти всё, до чего могла дотянуться, а что самое плохое – проникла в железнодорожную инфраструктуру наместничества.

Сухими казёнными фразами сыскари сформулировали цели и задачи вражеской агентуры в случае войны или восстаний местного населения. Перечислили подходящие объекты для совершения диверсий, указали названия станций, где были выявлены подозреваемые в шпионаже лица – в основном китайцы. В конце отчёта указывалось, что для прикрытия деятельности вражеской агентуры служат публичные дома, множество цирюлен и швейных мастерских, количество которых постоянно растёт.

Генерал-адъютант был в шоке. Если рапорт контрразведки соответствовал действительности хотя бы процентов на пятьдесят, то можно было смело ставить на то, что врагу известно о каждом чихе в русских штабах. Это было просто невероятно!

Пребывая в очень дурном настроении, Алексеев припомнил кое-какие сведения об авторах скандального аналитического отчёта. Исходя из давешней телеграммы фон Валя, получалось, что тот командировал на Дальний Восток кадры, крайне неудобные для столичного начальства. Всё походило на то, что неожиданно подвернувшаяся командировка заменила для кое-кого ссылку, светившую им по совокупности проявленного любопытства. Занятый массой организационных проблем с флотом, Евгений Иванович в тот момент попросту не обратил внимания на некоторые оговорки начальника отдельного корпуса жандармов. А следовало бы.

Немного отойдя от информационного шока, наместник решил лично поговорить со ссыльными офицерами и вызвал контрразведчиков к себе на ковёр. Сыщики дисциплинированно прибыли на встречу ровно в десять часов вечера, минута в минуту.

– Господа, я долго думал над этим, – пройдясь мимо тройки стоявших навытяжку офицеров в штатском, Алексеев потряс в воздухе красной папкой. – Если дела обстоят именно так, как вы описываете, то это – катастрофа! Катастрофа для империи, для политического строя, для армии и флота, для каждого из нас.

– Ваше высокопревосходительство, мы ручаемся за точность изложенного в отчёте, – взирая на высокое начальство с некоторой толикой презрения, произнёс один из сыскарей, усатый шатен приятной наружности с чисто славянскими чертами лица. – Более того, мы готовы привести некоторые факты, говорящие о вербовке японцами представителей русской православной церкви.

– Да как вы смеете, подполковник, предполагать такое? – возмутился было Алексеев и стих, мгновенно вспомнив, что ему и самому ведомо много чего такого, о чём следует помалкивать в тряпочку. – Так, спокойно… Давайте говорите, и поподробнее.

В следующие два часа наместник узнал много нового о деятельности агентуры японского Генерального штаба на русской территории. Кое-что из сказанного контрразведчиками генерал-адъютант уже успел прочитать в докладе, а кое-что слышал сейчас впервые. В любом случае на территории наместничества вырисовывалась крайне безрадостная картина: японская агентура действовала почти легально, используя попустительство и слабости русской администрации.

По большому счёту, русским властям следовало бы немедленно прикрыть все бордели, прачечные, швейные мастерские, и прочее, выставив за кордон десятки тысяч китайцев, и других узкоглазых. Но, кто, же тогда станет работать вместо китайцев и корейцев? Кто будет стирать для господ офицеров, не говоря уже о том, что строительство железнодорожных путей велось руками всё тех же китайцев. Прокрустово ложе какое-то, хоть негров из Африки завози.

– Подполковник Макеев, напомните мне, по какой причине вы, все трое, оставили столицу? – как бы невзначай, в самом в конце беседы поинтересовался наместник, вперив взгляд в лицо старшего сыщика.

– Я и мои люди вели оперативную разработку Морского ведомства, – резанув Алексеева острым взглядом, неожиданно произнёс подполковник. – По собственной инициативе, без санкции непосредственного начальства.

Вот оно! Есть всё-таки в России люди, служащие отечеству по чести и по совести. Эта троица рисковала собственными шкурами, раскапывая грязные делишки всесильного генерал-адмирала, родственника самого Императора. Видимо, сыскари всё-таки где-то наследили, обозначив свои интересы, за что и угодили в фактическую ссылку на Дальний Восток. А Виктор Вильгельмович какой молодец! Как грамотно он вывел из-под возможного удара ценные кадры, якобы для усиления жандармских сил в далёкой Желтороссии. И о самодержавии позаботился, и одновременно все концы в воду спрятал.

– Господин подполковник, каким образом вы пришли к выводу, что японская разведка действует столь масштабно? – немного успокоившись, генерал-адъютант заинтересовался ходом мыслей этого явно неординарного сыскаря.

– Ваше высокопревосходительство, я просто представил себя на месте японского генштабиста-разведчика, которому его начальство поставило чётко сформулированную и конкретную задачу, – глядя прямо в глаза наместника, стал объяснять Макеев. – Затем я и мои подчинённые занялись системным анализом, исходя из стоящей перед врагом задачи и учитывая имеющиеся в распоряжении Японии ресурсы.

– Стоп. вы взяли и поставили себя на место противника? – удивлённо вскинув брови, Алексеев перебил рассказчика. – Так?

– Совершенно верно, ваше высокопревосходительство, мы именно так и поступили, – в глазах подполковника промелькнула искорка уважения. – Затем мы привлекли к работе финансируемую жандармским управлением агентуру, использовали связи и возможности наших коллег из полицейского ведомства…

«…Как же, финансируемая жандармским управлением агентура. Кто же раскроет своих агентов приезжим новичкам? – усмехнулся про себя наместник. – Да вы просто давали „на лапу“ нужным людям, которые рады были поболтать… с жандармами? Нет, скорее, с залётными приказчиками, купцами, коммивояжерами, которым можно рассказать… много чего. Особенно за бутылочкой крепкого вина. Этих офицеров никто не знает, можно сказать, что их вообще не существует, и они этим сполна воспользовались. Ловко!..»

– Проще говоря, господа, вы нашли подход к полицейским чинам, и те вручили вам ниточки, ведущие в криминальный мир Желтороссии, – шагавший туда-сюда Алексеев неожиданно остановился прямо напротив Макеева. – Полагаю, что шайки наших воров и прочего отребья не особо обрадовались появлению конкуренции в лице японской разведки. У жуликов, конечно, нет должного патриотизма, но когда к ним приходят с вполне конкретным предложением, они не против загрести жар чужими руками.

– Вы правы, ваше высокопревосходительство, – в знак уважения Макеев слегка склонил голову. – Мы заключили, скажем так, обоюдовыгодное соглашение с некоторыми из авторитетных воров и жуликов. Эти люди вовсе не в восторге, что японцы обосновались на их территории, установив на ней свои порядки и законы.

– Дожили: союз ворья и жандармов, – махнув рукой, покачал головой наместник. – Даже не знаю, что и сказать… Теперь о главном: вы нашли источники финансирования в обход казны?

Подполковник утвердительно кивнул, молча вытаскивая из внутреннего кармана пиджака запечатанный пакет с несколькими сургучными штемпелями. Пакет быстро перекочевал в руки генерал-адъютанта, был вскрыт, и минуту спустя на озабоченном лице наместника появилось некое подобие улыбки.