Часть первая

Глава 1

Гроб был затоплен почти наполовину. А чернявая все не приходила в сознание. Чтобы девушка не захлебнулась, Борису приходилось придерживать ей голову одной рукой. Другой он пытался вычерпать грязную воду.

Получалось не ахти, конечно. Но кое-как все же получалось.

Когда пространство впереди более-менее расчистилось от мусора, а голые, залитые бетоном крутые склоны, наконец, сменились пологими берегами, заросшими высокой сочной травой и густым кустарником, Борис начал выгребать со стремнины. До чего же мерзко было снова и снова опускать руку в вонючую воду. Но, увы, ничего, похожего на весло в проплывающем мимо хламе обнаружить не удалось.

Грести оказалось непросто. Неповоротливый пластиковый гроб-контейнер все-таки не легкое каноэ. Но если очень хочется выбраться из мусорной реки на берег, можно заставить слушаться и его.

Через некоторое время Борису удалось причалить. Они с чернявой оказались в укромной тихой заводи под плакучей ивой, между корней которой в реку стекал небольшой извилистый ручеек с относительно чистой водой. Заводь не просматривалась ни с берега, ни с воздуха. В общем, хорошее место для отдыха.

По влажной траве он втащил контейнер на берег. Осмотрел раненую девушку.

С простреленным плечом чернявой была беда. Автоматный ремень, который Борис использовал в качестве жгута, во время бешеного сплава по Коллектору размок и ослаб. Из раны сочилась кровь. На плечо налипла грязь и мелкий мусор. Девушка, не приходя в сознание, тихонько постанывала.

Бросить бы ее здесь, а самому искать спасения у диких. По-любому ведь без такой обузы шансов выбраться у него больше.

Да нет, в том-то и дело, что не по-любому… Нельзя так поступать с девчонкой. Борис уже знал, что не бросит ее. Во-первых, без чернявой он вряд ли долго протянет в диких землях. А во-вторых…

Он посмотрел на спутницу в тяжелом гладиаторском ошейнике. Скользнул взглядом по милому, почти еще детскому лицу…

Ладно, хватит «во-первых». Обойдемся без розовых соплей.

Проточной водой из ручья Борис промыл девчонке рану. Сменил повязку. Бинт – из оторванного рукава. Сверху снова автоматный ремень. Когда Борис затягивал ремень, чернявая вскрикнула. Очнулась.

Дернулась, порываясь, то ли схватиться за него и встать, то ли ударить.

Борис легко перехватил ослабевшую руку девушки.

– Лежи уж, – буркнул сквозь зубы.

Расслабилась. Улыбнулась.

– Выбрались все-таки?

– Угу, – кивнул он. – Сам удивляюсь как. Повезло, типа.

Чернявая качнул головой:

– Не-а, не в везении дело. От Печки за город идут главные магистрали Коллектора. Нас быстро вынесло и не очень болтало.

– Не очень? – хмыкнул Борис.

И это по ее мнению «не очень»!

– Если бы Волна погоняла контейнер по Коллектору как следует, вряд ли кто-нибудь из нас выжил бы.

А то, что было, значит – не «как следует»?

– Вообще-то, знаешь, мы с тобой и так еле-еле…

Его не дослушали.

– Где мы? – спросила чернявая.

– За городом, как видишь, – ответил Борис.

– Далеко?

– Далеко-далеко, – успокоил он. – Не переживай.

Девушка его совет проигнорировала.

– Как далеко? Сколько мы уже проплыли?

Вот неугомонная, а!

– Откуда я знаю?

Она ненадолго задумалась.

– Когда закончился сток?

– Что закончилось? – не понял Борис.

– Ну, бетонка…

– Какая еще бетонка?

– Бетонированные берега. Когда они закончились?

– Да недавно, – пожал плечами Борис. – Собственно, как они закончились, так я к берегу и подгреб.

Чернявая нахмурилась. Заерзала, беспокойно озираясь по сторонам. Попыталась встать.

Борису пришлось прижать ее к земле.

– Не дергайся. Повязку собьешь.

– Нам лучше убраться отсюда, – быстро заговорила она.

– Ага, – скривился Борис. – И куда ты пойдешь в таком состоянии? Или нести себя прикажешь?

Она умолкла. Ну вот и отлично.

Борис растянулся на травке. До чего же приятно было лежать на бережку после болтанки в Коллекторе и качки посреди плавучей свалки.

Девушка молчала недолго.

– Гроб цел? – спросила чернявая.

Борис поднял голову, удивлено посмотрел на нее:

– В общем да. Только крышка сильно побита.

– Это ерунда, – улыбнулась она. – Главное, чтобы крышка нас прикрывала, и контейнер был на плаву.

– Ты чего? – Борис приподнялся на локте, – Хочешь опять влезть в это корыто?

– Хочу, – она с вызовом вскинула подбородок. – В этом корыте мы уплывем дальше, чем сможем уйти пешком. И безопаснее в нем будет. Хэды охотятся за живыми. Плавучий гроб им даром не нужен.

– У тебя паранойя, да? – скривился Борис. – Или попали в плечо, а вышибли мозги? Столичные хэды сейчас зачищают Ставродар. У них там добычи выше крыши. Пока все не вывезут…

– Тихо! – подняла палец чернявая.

Борис замолчал. Прислушался. Услышал.

Далекий гул машин. Где-то поблизости проходила трасса.

И еще – стрекот. Сверху. Ближе.

Появившаяся на северо-востоке пятнистая вертушка, по всей видимости, сопровождала хэдхантерскую колонну. То ли разведчик, то ли воздушное прикрытие. А скорее всего и то, и другое.

Судя по направлению движения вертолета, колонна, шла от города. Причем не на север, к столице, а в противоположном направлении. На юг. Вниз по течению реки.

Легкая и маневренная хэдхантерская вертушка летела низко, широкими зигзагами рыская из стороны в сторону. Явно прочесывает местность, выискивая на земле добычу.

Хреново! Если хэды пройдут на бреющем полете над берегом, то смогут их заметить.

К счастью, до ивы, под которой прятались Борис и чернявая, машина не долетела. Вертушка заложила крутой вираж и ушла в сторону. Видимо, замусоренная река пилотов не интересовала. Хэдхантеры так и не увидели две затаившиеся в ивняке фигуры и вытащенный на берег пластиковый контейнер.

Борис с облегчением выдохнул. Пронесло. На этот раз – да.

– Видал, – чернявая ткнула острым подбородком вверх, – Ты все еще считаешь, что хэды надолго застряли в Ставродаре?

Борис не ответил. Он так больше не считал. Хэдхантерская армия, прибывшая из столицы, не теряла времени даром. Пока одни пятнистые зачищали мегаполис, другие разворачивали охоту в ближайших окрестностях.

– Ты же знаешь аппетиты хэдов, – наседала чернявая. – Должен знать.

И вновь Борис промолчал. Он знал. Еще как знал. Сам был хэдхантером.

– Начинаются рейды по пригородным Хуторам, – продолжала чернявая. – Потом пойдет чес дальше. Хэды не уйдут, пока не выгребут все подчистую и не переловят всех, кого можно поймать. Ну? Чего молчишь? Теперь-то понимаешь, что нам нужно уходить?

Нужно. Уходить, уплывать, удирать… Девчонка права.

– Стемнеет – поплывем, – пробормотал Борис.

Отправляться в путь средь бела дня на виду у барражирующей поблизости вертушки он не хотел. Даже в закрытом гробу.

– А пока весло соорудим.

Это была вполне уважительная причина для задержки. Раз уж принято решение двигаться водным путем.

До заката они не перемолвились ни словом. На душе было тягостно и муторно. Атмосфера не располагала к беседам.

Борис молча мастерил из ивовой ветки весло. Раньше ничем подобным ему заниматься не приходилось, но, как известно, если долго мучаться – что-нибудь получится. И после долгих мучений действительно получилось. Кривая палка. На конце – плетенка из гибких прутьев, отдаленно напоминавшая теннисную ракетку. На упругую плетеную основу Борис намотал кусок выловленного из воды полиэтилена. Затянул веревкой из оторванной полоски ткани.

Таким инструментом можно было и отталкиваться от берега, и грести по воде. За неимением лучшего вполне можно было.

Чернявая сидела тихо, привалившись спиной к ивовому стволу и прикусив губу. Девушку беспокоило плечо.

Где-то вдали прошла еще одна колонна. Над рекой пролетел вертолет. Слава Богу – на приличном расстоянии от их укрытия.

Борис спустил контейнер на воду, когда землю накрыли сумерки, а от реки поднялся туман. Подходящие условия для скрытого плавания.

Он прикрепил потрескавшуюся крышку УПК так, чтобы та не мешала грести, но чтобы в любой момент под ней можно было спрятаться. Забросил в лодку самодельное «весло». Помог ослабевшей спутнице перебраться в контейнер. Та едва держалась на ногах. Оступилась. Упала в воду. Плохо. Очень-очень плохо…

– Тебя как звать-то, чернявая? – спросил Борис.

Давно уже пора бы познакомиться.

– Наташа, – прозвучал в сумерках тихий голос.

Э-э-э, да она и языком-то еле ворочает.

– Понятно, – Борис улыбнулся. – Наташка-промокашка…

Промокшая чернявая, села в контейнер. Повернулась.

– А тебя, пятнистый?

– Что? – Бориса передернуло. «Пятнистый»! Издевается она, что ли? Какой он, на фиг, теперь пятнистый! Без хэдхантерского камуфляжа. С гладиаторским ошейником под подбородком?

– Как тебя зовут, спрашиваю.

– Борис, – угрюмо выцедил он.

Запрыгнул в лодку-гроб. Оттолкнулся от берега.

Ну вот знакомство и состоялось…

– Спасибо, – неожиданно раздалось за спиной.

Он удивленно оглянулся, но не поймал взгляда спутницы: та опустила глаза.

– За то, что не бросил – спасибо, – пробормотала она.

Голос девушки звучал совсем уж невнятно. Борис едва разобрал слова. Благодарить кого-либо чернявая Наташка, явно, не привыкла.

А может, никто не давал для этого повода.

Или ей просто очень трудно сейчас говорить.

Они плыли долго. Промокшие, голодные, вымотанные. При малейшей опасности, нет, при намеке на опасность, прикрывались побитой крышкой и лежали под ней, затаив дыхание.

Время шло мимо, время проходило сквозь них. Время струилось как вода. Только утекало оно не туда, куда текла река, а куда-то назад, в обратном направлении.

День сменялся ночью, ночь – днем. Все было как во сне. Или, скорее, как в горячечном бреду.

Пару раз Борис замечал из-под крышки хэдхантерскую технику и пятнистые фигуры на берегу, а однажды прямо над ними пролетел вертолет. Но хэды не обращали внимания на плывущий по реке погребальный контейнер. Видимо, пятнистым в голову не приходило, что там могут быть живые люди.

Как-то они проплыли мимо такого же полузатопленного гроба, застрявшего на песчаной отмели. Из пластикового контейнера несло тухлятиной.

Борис старался держаться посреди реки и лишь при крайней необходимости причаливал к берегу. Иногда они с Наташкой делали привалы в камышах или в густых прибрежных зарослях. Пили только из ручьев, сбегавших к реке. Употреблять грязную речную воду было небезопасно.

Утолять жажду им удавалось. А вот с пищей было сложнее. На третий день пути Борис поймал на берегу лягушку. Добычу поделили на двоих. Употребили в сыром виде. Огня не было. И было не до брезгливости.

Потом снова плыли. Убаюкивающее покачивание, плеск и журчание воды, слабость, сонливость… Наташка отключалась все чаще. Рана на плече девушки заживала плохо, и Борис начинал всерьез беспокоиться за спутницу.

В полубреду чернявая твердила, что надо плыть дальше, не останавливаясь. Борис не собирался слушать девчонку, но как назло по обеим сторонам реки пошли открытые пространства. Ни лесов, ни Хуторов, ни укромных ложбин и оврагов. Пришлось плыть.

«Ладно, еще одна ночь – и баста!» – решил он про себя.

Пора было выбираться на твердую землю, искать пищу и убежище, в котором можно отлежаться. На воде они все равно долго не протянут. Да и от Ставродара гроб-контейнер унесло уже достаточно далеко. По крайней мере, очень хотелось на это надеяться.

Борис не знал, заплывали ли другие гробы в такую даль. Вряд ли вообще-то. Настоящие покойники не умеют, грести, отталкиваться от берега и держаться на стремнине.

Наташка что-то простонала. Борис ободряюще похлопал ее по руке. Рука девушки была мокрой и горячей.

«Еще одна ночь, – вздохнул Борис. – Только одна. Ты уж потерпи, чернявая»…

Он лег рядом, обняв ее и пытаясь согреть своим теплом худенькое дрожащее тело. Задвинул сверху крышку. Но не плотно. Им нужен был свежий воздух. И смотровая щель тоже нужна. А еще, нужно было хоть немного поспать, пока контейнер несет течением.

Бориса сморило быстро. «Только одна ночь… – еще раз подумал он, проваливаясь в небытие. – Одна. Только…»