Глава 363. Фатальная ошибка

По размытой дождями дороге у пустынной границы Армондэля и Лантариса на север двигался дорогой экипаж, запряжённый шестью белыми конями, сопровождаемый тысячей рыцарей в серебряных доспехах легионеров.

Впереди ехали шесть кавалеристов, неся в руках чёрные флаги с изображением платинового дракона, свернувшегося в кольцо и кусающего себя за хвост.

Это были солдаты герцога, сопровождавшие Шону к отцу, и Виктор специально выделил ей такую охрану, опасаясь происходящего в королевстве.

Помимо стражи, пятьдесят агентов тайной стражи передвигались вокруг этого конвоя, держа дистанцию и наблюдая за округой.

Капитан тайной стражи Торун очень внимательно относился к безопасности госпожи, однако даже ему не суждено было предусмотреть всё.

Дождь ограничивал обзор, а небольшие холмы повсюду позволили врагу скрыть своё присутствие.

Также не последнюю роль в неожиданности готовящегося нападения сыграла чрезмерная самоуверенность рыцарей, которые решили, что раз их господин настолько грозен, никто не посмеет напасть на них.

Шедшие впереди кавалеристы, заметив что-то странное, остановились, в следствии чего остановился весь конвой, но уже было поздно, потому что со всех сторон в небо со свистом полетели сигнальные заклинания тайной стражи, предупреждавшие о нападении.

Даже без приказа капитана рыцари, увязая в грязи, с криками быстро начали перестраиваться вокруг экипажа госпожи в построение каре, чтобы не дать никому приблизиться.

Враг не мог использовать стрелы, потому что в конвое было слишком много рыцарей выше золотого уровня, которые смогут легко защитить карету и более слабых солдат, поэтому они ждали ближнего боя.

Шона сидела в карете вместе с дочкой и тремя испуганными фрейлинами, спокойно поглаживая ребёнка по голове и поддерживая свой живот.

Одетая в красное платье, она старалась делать вид, что ей не страшно, но она очень боялась, хотя и подозревала, что её собираются захватить в плен и что-то получить от Виктора.

Рыцари снаружи без конца кричали друг на друга, чтобы собраться с духом и подготовиться к атаке, а вскоре послышался стук копыт и грохот приближающихся шагов со всех сторон.

Девушка, печально улыбнувшись, произнесла:

– Хорошо подготовились. Столько людей ради меня одной.

Снаружи, под нескончаемым дождём, больше десяти тысяч солдат в доспехах и две сотни кавалеристов мчались на отряд из тысячи человек с разных сторон.

Рыцари Леомвиль не сомневались, что сегодня здесь умрут все, и большинство из них до ужаса не хотели этого.

Внезапно среди толпы раздался мужской крик, заставивший опомниться готовых сдаться новичков, никогда не бывавших на поле боя.

Это был голос Нейта, опытного солдата, который сражался в походах с Виктором, но так и не получивший своего шанса снискать благосклонность господина, ведь как бы он ни старался, его товарищи ничем ему не уступали, и выделиться среди них было крайне сложно.

Однако сегодня, когда вокруг не было старших чинов и командовал всей охраной лишь один офицер, являвшийся его товарищем, он решил, что пора рискнуть и наконец заслужить награду от своего господина, как это сделали Кролла и Киран.

Подняв свой клинок над головой и держа щит перед собой, он крикнул сквозь крики и грохот брони приближающегося врага:

– Честь и слава!

В ответ тут же закричали несколько десятков солдат, неоднократно бывавших в бою и сейчас сохранявших хладнокровие, наблюдая из-за своих щитов тысячи приближающихся рыцарей.

Услышав это, Нейт вновь крикнул тоже самое, и на этот раз в ответ услышал уже больше голосов.

Затем он продолжил кричать, пока все солдаты не начали скандировать этот лозунг в унисон, словно безумные.

Меньше минуты прошло с начала нападения, и первые ряды врагов с громким звоном столкнулись с построением рыцарей Леомвиль, стоявших по голень в кашице размокшей дороги.

Завязался ожесточённый бой, в котором десятки людей гибли в одно мгновение.

Находившиеся впереди платиновые и золотые рыцари старались как могли держать оборону, однако это было почти невозможно.

Нейт, стоя в первом ряду, чувствовал, как его в спину толкают товарищи, не давая упасть, а спереди напирают враги, выискивая бреши в его защите.

Кровь хлестала ему в лицо с клинков товарищей, махавших своими мечами, и с копий бойцов за спиной.

С трудом подняв меч над собой, он схватил его обратной стороной и колющим ударом проткнул плечо врага сверху вниз до самого сердца, а когда тот рухнул, тут же присел, подняв щит над головой, и сделал выпад вперёд, убивая следующего.

Вновь вернувшись в строй, он закричал во всё горло!

– Ни шагу назад! Убить всех!

Уже обезумевшие солдаты в ответ крикнули тот же лозунг, и все ряды двинулись вперёд, словно комбайн перемалывая врага.

Десятки бойцов Леомвиль гибли, и защитники своей госпожи теперь были обречены, так как численность врага была слишком большой.

Солдаты, протыкаемые десятками мечей, падали на противника, стараясь забрать с собой хоть кого-то, но даже это получалось не у всех, и спустя полчаса такого сражения вся стража Шоны пала, истекая кровью на грязной дороге.

В одно мгновение на поле боя наступила тишина, словно все умерли, и теперь слышался только шум дождя, барабанящего по крыше.

К сожалению, все в экипаже понимали, что это не всё, и вскоре о них тоже вспомнят, ведь это нападение не ради убийства солдат.

Шона в страхе ожидала того, кто предстанет перед ней, когда дверь экипажа откроется.

Спустя несколько минут снаружи послышался быстро приближающий звук копыт лошадей, а когда он оказался рядом, кто-то явно спешился и подошёл к правой двери кареты.

Когда она резко открылась, в неё заглянул человек, которого девушка знала лишь со слов своего супруга и смогла определить только по золотому значку на груди в виде волка с окровавленными клыками.

Зная, кто это, супруга Виктора хотела бы умереть прямо здесь и сейчас, ведь им являлся граф Пелос Крейн, сын губернатора Балтес и самый жестокий человек, о котором только слышала герцогиня.

Судя по выражению его лица, он был очень горд собой и самодовольно обратился к ней.

– Ваша светлость, прошу простить за это происшествие, но я бы хотел, чтобы вы погостили у меня, – сказав это, он перевёл взгляд на золотоволосую Лилию, сидевшую рядом с матерью, и облизнул губы, словно хищник, нашедший добычу.

Шона рукой закрыла ребёнка, всем своим видом давая понять, что, если тот посмеет сделать что-то, она готова сражаться с ним.

Если бы не беременность, девушка ещё вначале боя могла попытаться сбежать с девочкой, как-никак она рыцарь платинового уровня, к несчастью, в её положении было опасно предпринимать такие действия.

Однако если ей не оставят выбора, Шона точно предпочтёт сражаться, чем позволит кому-то тронуть ребёнка, и как любящая мать умрёт, защищая его.

Пелос, по всей видимости, тоже понял это, поэтому, злорадно усмехнувшись, вновь заговорил.

– Не о чем беспокоиться, вы лишь погостите у меня, а когда мы договоримся с вашим супругом, я обещаю, что вы вернётесь в целости и сохранности, – после этих слов он вновь посмотрел на выглядывающую из-под руки девочку, а затем с надеждой в голосе добавил: – Если же нет, тогда я найду тысячи способов страданий для вас и вашей дочери.

Сказав это, он отошёл назад и, громко хлопнув дверью кареты, приказал своим солдатам отправляться в путь.

Шона была в ужасе от услышанного и с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

Впервые в жизни с ней так говорили, и она точно знала, что этот человек не блефует, ведь герцогиня читала отчёты по злодеяниям Пелоса.

Прямо сейчас взгляды, что тот бросал на ребёнка, ясно говорили ей, какие у него мысли, и Шона тихонько нащупала кинжал у себя на поясе.

Супруга Виктора не собиралась никому позволять сделать больно Лилии, поэтому подумывала убить её и себя, чтобы не допустить этого.

Однако, вспомнив, кем является Виктор, она отпустила оружие, после чего повернулась к испуганной дочке и, поглаживая её по щеке, обратилась к ней, нежно улыбаясь.

– Не бойся. Скоро всё закончится. Папа приедет и заберёт нас.

Девочка внимательно слушала свою мать, а затем, бойко улыбнувшись, заявила.

– Я не буду бояться! Папа самый сильный! Он придёт и накажет злого дядю!

В экипаже резко изменилась атмосфера, и даже испуганные фрейлины заулыбались, видя такое поведение ребёнка.

Шона смотрела в голубые глаза дочери, которая так верила в своего отца, и, вновь улыбнувшись, кивнула, подтверждая её слова.

***

Десятки конвоев перемещались по тому же пути, покидая Лантарис, и уже были те, кто обнаружил место сражения и даже отправили сообщение в королевство.

Хотя сам Виктор ещё не получил новости о произошедшем, но был человек, который уже знал о том, что случилось на границе Армондэля.

Герцог империи Морисон Лимарий, являвшийся сюзереном Пелоса, сидел на деревянном троне в своём шатре, в окружении пяти вассалов, читая магическое письмо.

С трудом сдерживаясь от гнева, мужчина ростом больше двух метров, казалось, сейчас взорвётся.

Он вместе с императором отправился в обратный путь, и они вот-вот должны были пересечь границу Армондэля и территории герцога империи Анжу, но в пути их настиг ливень, из-за чего пришлось остановиться и разбить лагерь в поле.

Пока все отдыхали, Морисон получил сообщение от Крейна, что тот сделал и ради чего.

Хотя герцог полагал, что граф является самонадеянным и жестоким человеком, но никогда бы не подумал, что тот круглый идиот, своими действиями пытавшийся похоронить всё герцогство.

Зная, что за спиной Виктора стоит Лиония, не отличающаяся терпением и имеющая сильнейшие войска в империи, он точно знал, что, если его заподозрят в причастности в нападении на герцогиню Леомвиль, война гарантирована.

Одной рукой держась за подлокотник, он с такой силой сжал его, что тот разлетелся в щепки, а герцог с красными глазами посмотрел на вассалов.

Морисон взревел на весь шатёр!

– Я убью этого ублюдка!

Два графа и три виконта сделали шаг назад, боясь попасть под удар легендарного рыцаря.

Они в страхе ждали, что им хотя бы объяснят, что происходит и ради чего вызвали, но тут была лишь смертельная ловушка, как в клетке с тигром, только вместо тигра взбешённый легендарный рыцарь, жаждавший крови.

Лимарий, немного успокоившись, протянул письмо графу Мерту Ассейну и, продолжая подавлять злость, крикнул страже на улице, чтобы те принесли самое крепкое вино, а сам следил за тем, как его вассалы сгрудились вокруг графа и читают написанное.

Мерт, подтянутый статный брюнет в дорогом чёрном мундире, вскоре с ужасом посмотрел на своего сюзерена и замер, не зная, что сказать.

Помимо начала войны с Лионией, была куда более серьёзная проблема, напрямую связанная с правилами аристократии этого мира: ни в коем случае нельзя трогать семьи высшей знати вне войны.

Даже иди сейчас война, никто бы не посмел напасть на герцогиню пусть и самого захудалого герцогства, иначе вся система могла пострадать, ведь суть знати – это её исключительность.

Морисон, разочарованно хмыкнув, обратился к графу:

– Что молчишь? От тебя тоже не будет пользы, как от этого Пелоса?

Хотя он так и сказал, но предпочёл бы, чтобы Крейн был бесполезным, чем творил такое.

Ассейн, сглотнув, обратился к герцогу:

– Ваша светлость! Мы должны тотчас сообщить императору и его светлости Леомвиль, чтобы нас не заподозрили в причастности.

Конечно же, Лимарий это понимал, но надеялся, что есть другой вариант, при котором он вообще не окажется в этой ситуации.

Глядя на вассалов, он ждал такого варианта, потому что самому ничего в голову не приходило.

Стоявший среди вассалов виконт Элим Блейн вышел вперёд.

Это был довольно упитанный мужчина в помпезном дворянском платье и тростью в руках, который, судя по лицу, что-то придумал.

Слегка поклонившись, Элим обратился к герцогу:

– Ваша светлость, может, стоит подождать?

Все в шатре посмотрели на него, как на умалишённого, но мужчина, видя, что все ждут продолжения, вновь заговорил:

– Что сделано, то сделано. Почему бы не подождать и посмотреть, что будет дальше? Если мы прямо сейчас доложим о произошедшем, это будет выглядеть подозрительно. К тому же, мы дадим Крейну возможность сделать всю грязную работу, а затем заберём всё себе и избавимся от графа, объявив его дворянином-мятежником.

Все в шатре стали обсуждать услышанное, пока герцог обдумывал, как это скажется на нём.

Если Крейн всё сделает по уму и сможет не выдать себя до последнего, тогда риск минимальный и ключ от драконьего хранилища окажется в руках Морисона, а потом можно и избавиться от Пелоса.

Злобно усмехнувшись, Лимарий поднялся с трона и, подойдя к склонившемуся виконту, похлопав по плечу, громко заговорил:

– Так и поступим! Как только хранилище попадёт к нам в руки, мы больше не будем опасаться войны с Дернс и даже с самим императором!

Все в шатре, подумав о сказанном герцогом, также приободрились и уже совершенно забыли, что за человек Виктор Леомвиль.

Это была самая большая ошибка всех дворян. Получив больше власти, они становились слишком самонадеянными.

Понимая, что хранилище даст им немыслимые преимущества, они не сомневались, что на континенте не будет тех, кто пойдёт против них, в условиях, когда с востока угрожает церковь, так как война ослабит всех.

Просто они всегда забывали, что Виктор не тот человек, который посмотрит на такую мелочь и точно не оставит никого в покое, пока не уничтожит каждого, кто посмел обидеть членов его семьи, кем бы они ни являлись.