Читать книгу «Plus Ultra!» онлайн полностью📖 — Руслана Исаева — MyBook.

Китай (Мастеру Ши Мину)

Мне не жить без Китая.

Я таю, я таю.

И годы считаю:

Вот ещё целых три…

И ложусь, о поездке мечтая:

Где же баксов достать тыщи три?

И не в силах помочь моя Лира,

И пока далека Роза Мира,

И не сыпется манна с небес.

А какой-то назойливый бес

Шепелявит: подохнешь без

Мецената!

А соната,

Эта самая, Лунная,

Фортепианит

Руками Эмиля Гиллельса

В моей босяцкой душе.

А ведь скоро четыре десятка уже…

А поэты всегда небогаты.

А какие то жирные гады

На собачек – тысячи тысяч!

А душа, непослушная, плачет,-

Не отшлёпать, не высечь.

Где ты, мой великий Учитель?!

Эй, вы, ротозеи! Молчите!

Я сейчас говорю с Небесами,

Не с вами!

– «Просите, и будет дано вам!».

– Аминь!

Смысл бытия

Когда-нибудь я всё пойму

Когда-нибудь я стану умным.

Когда-нибудь я из любви к Нему

Свои стихи отправлю в урну.

Что толку в них? Им грош цена.

В них жизни нет, и не трепещет Вечность.

Не опьяняют, как бокал вина,

Не пробуждают в душах человечность.

О, мой Господь! Позволь мне полюбить,

Чтоб жить Любовью этой необъятной.

Позволь жить так, чтоб слово «быть»

Лишь значило – Тебя любить, Тебе служить,

К Твоим стопам склоняясь ненаглядным!..

Жизнь

Мне не хочется жить…

Почему это так? –

Молодой, безбородый, безусый.

Может, лучше запить?

Может, лучше в кабак?

Но ведь так поступают лишь трусы.

Да, вино иногда – как живая вода.

И тогда каждый – друг, каждый – брат.

Только часто веселье сменяет беда,

А бедой я излишне богат.

Если бедность беда, – я богатый вдвойне,

Но богатством удвоенных бед.

Лучше б сгинуть, пропасть на афганской войне,

Чем гроши попрошать на обед!

Что же делать? Вонзить в себя жало меча?-

Это верное средство от бед.

И уйти в Никуда. Позабыв сгоряча:

Пустоты у Природы нет.

Остаётся терпеть, закаляя свой дух

Как клинок, – то огонь, то вода.

Ведь небитых за битого – двух,

Ведь и нищим фартит иногда.

Ведь на то и дана нам жизнь,

Чтоб росли мы от смерти к смерти.

Кто-то кубарем катится вниз,

Кто-то словно цыплёнок на вертеле.

Кто-то солнцелюбивым ростком

Поднимается к Духу, к Свету.

Плачет колокол по ком?

Это знают одни лишь Поэты…

Судьба

Ах, судьба ты моя недопитая!

Не судьба, а одно мордобитие.

Я остался, видать, в дураках.

А игра начиналась так клёво,

Всё так красочно, ярко и ново,

И витала душа в облаках…

Время тикало днями рожденья,

Расцветали года сиренью,

Увядая в положенный срок.

Осыпались алмазной пылью

За спиной распростёртые крылья

Серебристой росой на висок.

И тускнели с годами рассветы,

Становились бесцветней поэты,

И друзья становились старей.

И, кружась в невесомом просторе,

Предрекали планеты горе.

А солёные ветры с морей

Всё манили, манили куда-то,

Где всё также ярки закаты,

Где не чахнут от смрада крыла.

И однажды весной далёкой,

Словно резкий орлиный клёкот,

Словно разум пронзила стрела,-

Я очнулся от тягостной дрёмы,

И иные узрел окоёмы,

И иное постиг Всегда.

Осязая дыхание Неба,

Осознал: предыдущее – небыль,

Никчемушная ерунда.

Настоящая жизнь – веселье,

Когда счастлив без градусов зелья,

И улыбка – от уха до уха.

Настоящая жизнь – Любовь,

Без скандалов и лишних слов,

В беспрестанном трепете сердца.

Я – люблю. Это значит: тебя

Не хулю, а пою, Судьба!

Бхагават-Гита (Шриле Прабхупаде)

Вначале было Слово… На санскрите.

И сохранила Индия тот звук,

В священной Песне Бога – Гите.

Она наш самый близкий друг.

Она несёт нам знание о Боге,

И как без страха встретить смерть.

«Песнь Господа» поётся в синагоге,

Её вещают церковь и мечеть…

Когда душа истерзана бедою,

И жизнь – мрачнее предрассветной мглы,

Дорога выбранная кажется не тою,

И всюду ищешь пятые углы,-

Остановись! Раскрой святую Книгу,

Смятенный ум в прочтенье погрузи,-

О, чудо! – Зло ослабит иго

И словно розы расцветут в грязи…

Из цикла «Апостол»

Любовь

Я отлюбил своё, и отгулял.

Уж седина в причёске серебрится.

С тобой, Судьба, в расчёте – «по нулям»,

Но отчего-то по ночам не спится.

Тревожит что-то, не даёт уснуть.

Стесняет грудь и побуждает к вздохам.

Что не в порядке? – Недопройден Путь?

Что не в «ажуре»? Что, конкретно, плохо?

И непонятно, – вроде, всё как надо:

Семья, работа, двухэтажный дом,-

Все атрибуты городского ада,

Но задыхаюсь рыбой подо льдом.

И ждёт душа спасения, – торнадо

Безумных чувств, любви водоворот

Сметёт покой и, свежесть и прохладу

С собою, долгожданный, принесёт.

Ведь жизнь красна одною лишь любовью.

А без любви – что лодка без весла.

Бессмысленна, горька, как слёзы вдовьи,

Бесплодна, как на полюсе весна.

И я шепчу бессонными ночами:

– Любовь, приди, я без тебя умру!

А ночь глядит бездонными очами,

И молча покидает поутру…

Я не прошу, Судьба, богатства и почёта.

И славы мне не надо, и наград.

Пусть только рядом бьётся сердце чьё-то

Любя, и в унисон, и невпопад.

Желанный яд

Я хочу целовать твои ручки,

И носить тебя на руках.

Подарить тебе горные кручи,

Затерявшиеся в облаках.

Я хочу, чтобы синие дали

У твоих расстилались ног.

Чтобы карих очей миндаль

Созерцать мне позволил Бог.

Чтобы ты улыбалась рядом,

А не только в мечтах и снах.

Чтобы в свадебном горском наряде

Подарил тебя мне Аллах.

Я хочу… – Только ты не захочешь

Променять городской комфорт

На безмолвие горной ночи,

На хинкал – пресловутый торт.

Если это тебе не нужно,

Всё равно ты мне очень нужна.

Пусть не можешь ты быть послушной,

Пусть не муж я, и ты не жена.

Я мечтаю с тобою встречаться,

Там, где вдаль убегает волна,

Где составы вдоль пляжа мчатся,

Чтобы нам улыбалась Луна.

Чтобы мрак и прохладу ночи

Согревал твой мерцающий взгляд.

Я хочу тебя – очень, очень!

О Любовь! Принимаю твой яд!

Апостол

Сапожник без сапог –

Как часто!

Любви апостол – одинок!

Устал я… Баста!

Пойду, напившись, на Бродвей.

На наш, на местный.

Куплю на тысячу рублей

«Невесту».

И будет свадьба до утра,

Без перерыва.

История сия стара,

Ведь жизнь тосклива

Без истощения всех сил

Для возрожденья…

Я эту чашу не испил

До отвращенья.

А значит, буду я любить,

Пока есть силы

До дна бездонное испить,

До сна в могиле…

На камне можно написать:

«Погиб на фронте»,

И эпитафию подстать.

Любовь – не троньте!

Кто знает?

Кто знает, отчего мы умираем?

Быть может, от несбывшейся любви?

И мы, об этом не подозревая,

Стареем, и вздыхаем: «се ля ви»…

Кто знает, отчего мы умираем?

Кто знает, для чего дана любовь?

Как звёзды, в одиночестве сгораем,

Не исчерпав запаса нежных слов…

Кто знает, отчего мы умираем?

Кто знает, для чего нам умирать?

Как день и ночь уходят, возвращаясь,

Я вновь приду, чтоб вновь Тебя искать…

Где ты?

Тикают тихо часы…А за окном темно.

Бредёт одиноко мужчина…

Где ты, моя любовь?..

Из цикла «Тоска»

Тоска

Глория Тоска –

В обносках.

В глазах тоска,

И грудь плоска.

Две папироски

В коробке плоской.

Паёк матросский.

И день-деньской –

Режим морской.

Вдвоём с тоскою-

Тяжко…

ICQ

Мне хочется слышать голос,

И видеть твою улыбку.

Но нас разделяет пропасть

И страх совершить ошибку.

А пропасть длиной в четверть века

И глубиной в невозможность.

И между нами – парсеки,

Над нами – Судьбы непреложность.

И только сигналы «ай си кю»

Сближают со скоростью света.

Это застывшие крики

Несчастного сердца поэта…

Боль

Ничего не вернуть…

Лучше просто забыть.

Можно только любить,

Не боясь наказанья.

Всё иное есть боль,

Впрочем, как и любовь.

Но любовь –

Это боль созиданья…

Горизонтальная тоска (А. Вознесенскому)

Красоточки – кокоточки,

В прикидах – словно фоточки!

Глазастые, как форточки,

И души широки.

Юбчонки ноль – аршинные,

Причёски петушиные,

Движения пружинные,

Глаза полны тоски.

Глаза полны такой

Горизонтальною тоской!

А мир уже так стар,

И перпендикуляр

Встречается, как дар,

Недопустимо редко.

И девочки – конфеточки,

Блудливые нимфеточки,

Сексовые поэточки

На бизнес сели крепко.

Ах, как же глубока

Горизонтальная тоска!

Расстояния

От времён изобилия

До времён воздержания –

Чёрной скорби река.

Жизнь – отнюдь не идиллия,

Жизнь – всего лишь дрожание

Рокового «ствола» у виска.

Жизни путь – расстояние

Не длинней толщины волоска…

Смерть учителя

Дни и ночи летят, мельтеша, как шальной стробоскоп…

И меняемся мы с течением лет.

А Земля, как и раньше, бежит на восток.

Но седеют виски, и зимы уже слышен привет.

А когда-то, в стране безмятежных ребяческих снов,

Мы за двойки грозились ему отомстить.

Благо, жили мы рядом, в утробах соседних домов.

Благо, слов нецензурных хватало его окрестить.

А сегодня, увидев цветами усыпанный гроб,

И в который уж раз обожжённый приливом стыда,

Я заплакал…Впервые был плач не игрой,-

В той игре был финал веселее всегда.

Мой учитель молчит. Укоризной немой

Веет от складок горько поджатого рта.

И сегодняшний день, день не ваш и не мой,

День, в который сжигает Судьба паспорта,

Не закончен. И скорбь не успела остыть.

Жаркий пепел ещё обжигает нам грудь.

И не хочется есть, и не хочется горькую пить.

Посидим, помолчим, и в последний отправимся путь…

Из цикла «Mine herz»

Mine herz

Моя! – до потери пульса:

Ты проходишь – а я дрожу.

Может, пахну похлеще скунса,

Или то, что пешком хожу,-

Что твоей нелюбви причина?

Не выходит «клинья подбить»…

Не хватает высокого чина,

Или «трубки» с тарифом «Лю Би»?

А любить – это, знаешь, так сладко,

Да и чёрт с тем, что не взаимно!

Растворяешься без остатка,

Повторяя заветное Имя…

А потом – незваные слёзы,

Или, просто, смазка для век?

А потом – без ответов вопросы,

И, ба-бах! Без вопроса ответ…

Я всё знаю, родная, не глупый.

Потому-то и не прихожу.

Но забыть не могу. Это трупы

Не умеют тужить…Ворожу.

Вора! Вора! Украсть твоё сердце!

Вора жду! Чтоб помог всё решить.

Жду напрасно… Но стуки Mine herzа

Это клятва – до смерти любить!..