Он прямо засветился, когда пришла Октава. Словно бы она была фонариком, а он — старым деревом в ночной темноте
Даже чёрной ночью река не сбивается с пути. Напевая, бодро бежит с высоких гор, где лежат и тают старые зимы, в глубокое море, где резвятся рыбы в ожидании чистой воды.
К счастью, голова у Октавы была так устроена, что в ней всё время ходил по кругу поезд гениальных идей.
Этот день сохранил весь снег ушедшего дня, но украсил себе небо новыми облаками и то и дело подпускал к всеобщей белизне брызги солнечного света.