Хань

В 206 г. до н. э. после череды битв с аристократическими группировками, старавшимися вернуть былые родовые привилегии, выходец из крестьян по имени Лю Бан основал династию Хань. Приняв имя Гао-цзу, он стал первым ее императором. Пережив на начальном этапе полосу внутренних раздоров, династия укрепилась и продержалась почти четыре столетия – впервые в истории имперского Китая наступил длительный период стабильности. В политическом плане правители Хань продвигали преобразования, начатые при Цинь. В частности, продолжалось внедрение стандартизированного денежного обращения, общегосударственной системы мер и весов, единой иероглифической письменности. Правители Хань ввели более мелкую, чем прежде, монету, известную как у чжу: она весила чуть больше трех граммов. Чтобы избежать подделок, государство всеми силами насаждало монополию монетного дела.

В эпоху Хань утвердилось представление о фигуре императора как высшем воплощении власти. На государственном уровне были введены новые ритуалы, политические символы и религиозные культы, подкреплявшие прерогативы и легитимность императора. Именно с тех пор император сделался космологическим персонажем. «Сын Неба» теперь правил, опираясь не только на военную силу и устрашение, – он выступал связующим звеном между миром небесным и миром земным, служа символической осью, на которой держалось благополучие Вселенной. Мыслители эпохи Хань утверждали, что космос, мир людей и человеческое тело тесно связаны друг с другом и что все эти сферы работают по схожим моральным и физическим законам. В главе 2 мы будем подробнее говорить об этом корреляционном мышлении, а в главе 7 разберемся, как оно повлияло на китайское восприятие природы.

Правители Хань расширили и укрепили бюрократическую систему, основы которой заложила предыдущая династия. Они создали иерархически структурированные государственные ведомства и разделили территорию страны на административные единицы, известные как провинции и округа; некоторые из них номинально сохранились до сих пор. Часть земельного фонда была пожалована членам императорской семьи в качестве личных уделов. Кроме того, правители Хань расширили владения империи. При них впервые появились механизмы, упорядочивавшие внешнюю политику. Соседние государства и местные вожди символически подчинялись императорам Хань, доставляя ко двору особые подношения – дары, демонстрировавшие покорность или зависимость. Ханьских принцесс выдавали замуж за правителей из числа соперников-варваров.

Но поддержание мира не обходилось даром. На севере и северо-западе не утихало противоборство с кочевниками хунну, которое истощило казну императора У-ди (правил в 141–87 гг. до н. э.). Тем не менее империи удалось довольно глубоко проникнуть в Центральную Азию, используя коридор, который пролегал по территориям современных Ганьсу и Синьцзяна. Она дошла до самой Ферганы в Восточном Узбекистане, «земле стремительных и потевших кровью небесных коней». На северо-востоке властители Хань продвинулись до окрестностей нынешнего Пхеньяна в Северной Корее. На юге они присоединили регион Юэ, соответствующий сегодняшним провинциям Фуцзянь и Гуандун. На этом направлении влияние империи Хань распространялось до самого королевства Тямпа во Вьетнаме.

Доводилось ли империи Хань во времена экспансии встречаться с римлянами? Прямых подтверждений этому нет, но, поскольку две цивилизации лежали на противоположных концах Великого шелкового пути, они были пусть косвенно, но осведомлены о существовании друг друга. Римляне упоминали о стране, в которой производится шелк. Китайцы же говорили о мифическом месте под названием «Великая Цинь». Около I в. н. э. центральноазиатские купцы познакомили империю Хань с зачатками буддизма – религиозно-философской доктрины, зародившейся в Индии. Впрочем, для того, чтобы увидеть первый зафиксированный в источниках акт императорского поклонения Будде, нужно было ждать до 166 г. В целом же история появления и усвоения буддизма в Китае приходится в основном на те столетия, которые не вмещаются в описываемый в этой книге период.

Ван Ман, перехвативший власть у знатного семейства Лю, открыл краткий период междуцарствия, известный как Новая империя (Синь) (9–23 гг. н. э.). Ван инициировал ряд реформ, в основном нацеленных на справедливое перераспределение земель. Эталоном своего правления он считал «Чжоуские ритуалы» («Чжоу ли) – литературный памятник, в котором идеальное государство уподоблялось золотому веку Чжоу. Но утопические реформы Ван Мана, как и само его правление, продолжались недолго. Влиятельные семьи, владевшие обширными землями, вернули себе бразды правления. Как и в Римской империи, в государстве Хань неуклонно усиливались могущественные аристократические семьи, которые подрывали власть двора и столицы. В конце концов в 220 г. сочетание стихийных бедствий и крестьянских восстаний подкосило империю. Китаю предстояло пережить почти четыреста лет раздробленности, прежде чем настал момент следующего великого объединения. Это произошло с приходом династии Тан в начале VII в.

Правление династии Хань стало золотым веком китайской культуры. Императорский двор и государство впервые занялись финансированием литературной деятельности и поощрением изучения классических текстов. И хотя было бы неверным называть эту новую волну поддерживаемого государством классицизма «конфуцианской», сам Конфуций тем не менее оставался ключевой фигурой в ходе передачи, редактуры и комментирования некоторых классических трудов. Пять важнейших текстов стали совокупно называть «Канонами» («Цзин»). Они вошли в образовательную программу императорской академии Ханьлинь, основанной в 124 г. до н. э. За одно только столетие более тридцати тысяч студентов прошли в ней обучение у мастеров толкования так называемого конфуцианского «Пятикнижия» («У цзин»). В него входят: «Весны и осени» («Чуньцю») – историческая хроника родины Конфуция, царства Лу, охватывающая 722–481 гг. до н. э.; «Книга песен» («Ши цзин») – сборник из 305 стихотворений, народных песен, надгробных речей и храмовых гимнов, составленный, как предполагается, самим Конфуцием; «Книга документов» («Шу цзин», или «Шан шу») – собрание речей ранних правителей Чжоу, посвященных государственному управлению; «Книга ритуалов» («Ли цзи») – сборник, описывающий церемонии и правила этикета; «Книга перемен» («И цзин», или «Чжоу И») – гадальный текст, включающий космологические разделы.

Все эти тексты дополнялись со временем, поскольку некоторые их фрагменты были созданы еще в века ранней династии Чжоу и Сражающихся царств. Причем именно в эпоху Хань они обрели форму, которая сделала их каноническими на два последующих тысячелетия. Вплоть до XIV в. претендентов на государственные должности экзаменовали на знание этих текстов. Ученые и интеллектуалы издревле цитировали Пять канонов в политических и этических дискуссиях. Современному читателю может показаться, что эти труды не отличаются высокими литературными достоинствами. Но если ценность стихотворения измеряется в первую очередь содержащимися в нем назидательными комментариями или политическими трактовками его слов и образов, то эмоциональным откликом, вызываемым чтением, с легкостью можно пренебречь. К счастью для тех, кому кажется, будто древние слишком стесняли литературную музу нудными политическими поучениями, эпоха Хань породила также новый жанр – поэму в прозе^[13]. В последующие века в Китае появилось огромное количество работ, впечатлявших силой воплощенного в них литературно-поэтического гения.

Два крупных исторических труда, составленных во времена Хань, задали стандарт государственной историографии – продержавшийся в Китае до XX в. образец того, как следует фиксировать исторические события и как их нужно изучать. Записывать историю – это не просто собирать факты и сообщать о них потомкам. Гораздо важнее то, что официальные историки были обязаны манипулировать общественным мнением, описывая предыдущие режимы так, чтобы правление их нанимателей казалось более легитимным. Представление о том, что прошлое нужно использовать для объяснения и оправдания настоящего, прочно вошло в китайскую этическую и политическую мысль. Первым капитальным изложением китайской истории стали «Исторические записки» («Ши цзи»), которые вместе со своим отцом составил Сыма Цянь (официально служивший в должности придворного астролога). Этот труд описывает историю Китая с далекого мифического прошлого до II в. до н. э. Второй крупный исторический труд, «Историю династии Хань» («Хань шу»; другой перевод названия – «Ранняя история династии Хань»), составил Бань Гу (32–92 гг. н. э.) вместе с отцом и сестрой. Он охватывает первые два столетия Хань – период Ранней, или Западной, Хань.

Династия Хань создала важный прецедент: императорский двор впервые начал поощрять каталогизацию древних текстов, хранившихся в дворцовой библиотеке. Эта кропотливая работа, которой занимались Лю Сян (79–8 гг. до н. э.) и его сын Лю Синь (46 г. до н. э. – 23 г. н. э.), включала сбор, восстановление и редактуру всех известных манускриптов и литературных памятников, а также их классификацию по тематическим категориям или жанрам. Усилиями этих двух людей были заложены основы библиографической главы «Истории династии Хань». Составленный ими библиотечный каталог перечисляет более шести сотен произведений, три четверти из которых не сохранились. В последующие имперские времена династическая история, которая писалась при дворе, почти всегда включала подобного рода библиографию. Для того чтобы править миром, требовалось управлять текстами, которые его описывали, а также их авторами.

Династия Хань ввела систему экзаменов для претендентов на государственную службу^[14]. Теоретически экзаменационные испытания гарантировали отбор на меритократической основе – по способностям и талантам, но в реальности не меньшую роль играли связи и рекомендации. Тем не менее состязания за право стать чиновником превратились в механизм, обеспечивающий определенную социальную мобильность. Именно во времена Хань утвердилось представление о том, что чиновники должны быть одновременно и учеными, а выполнение публично-административных обязанностей нужно сочетать с личными занятиями литературой, искусством и философией. Другими словами, саморазвитие рассматривалось в качестве предпосылки эффективного служения государству. Идеал чиновника-ученого прижился, оставаясь в силе на протяжении почти всей китайской истории. Даже в ХХ в., да и в наши дни тоже, видные китайские чиновники не прочь оказаться застигнутыми за упражнениями в каллиграфии, поэзии или пейзажной живописи. Экзамены, предшествовавшие поступлению на государственную службу, оставались основным источником найма госслужащих до 1905 г.

Двор также покровительствовал искусствам, а государство активно участвовало в проектировании и строительстве имперских городов, парков и памятников, в том числе и погребальных. Развитие науки и технологии позволило усовершенствовать системы ирригации и хранения воды, включая каналы и колодцы. К этому времени расширилось применение железа и железных инструментов. Кроме того, эпоха Хань была эпохой открытий в математике и астрономии, внедрения новых сельскохозяйственных технологий (сеялки, носовые кольца для быков), изобретения и распространения бумаги, новых способов глазурования в керамике, прорывов в текстильной технологии (ткацкий станок) и в производстве кирпичей и плитки, развития мореходства (штурвал с ахтерштевнем), составления медицинских трактатов, позже сделавшихся классическими.

Население страны в ту пору увеличилось. Правда, когда речь идет о численности жителей Древнего Китая, статистические данные уподобляются движущейся мишени, и потому интерпретировать их следует с осторожностью. Местные чиновники или иные лица, желавшие избежать излишнего вмешательства центрального правительства в их дела, были заинтересованы в занижении численности населения в добрые времена: это позволяло минимизировать налоговые и трудовые повинности. Намеренное занижение количества взрослых мужчин или фальсификация их возраста – внесение в категорию лиц старше 60 лет – могли объясняться и желанием обойти воинскую повинность. В кризисные времена, при стихийных бедствиях или неурожае, местные бюрократы, напротив, проявляли заинтересованность в искусственном завышении числа своих подопечных (или земельных площадей), чтобы получить лучшую долю государственной помощи, предоставляемой в виде продуктов и семян. Нам известно, что в те ранние века население Китая и без того значительно колебалось из-за стихийных бедствий, гражданских распрей и экономических неурядиц. Первая официальная перепись, датируемая 2 г. н. э., фиксирует наличие чуть менее 60 миллионов человек, распределенных по более чем 12 миллионам домохозяйств. По сравнению с сегодняшним днем рост населения в Древнем Китае может показаться медленным: пока вы читали эту страницу, в Китайской Народной Республике родились двадцать новых граждан. И все же города во времена Западной Хань представляли собой довольно крупные сообщества – более десятка из них насчитывали от тридцати до ста тысяч жителей. В метрополии же вокруг города Чанъань (современный Сиань) было официально зарегистрировано около 700 000 жителей.