Цитаты из книг автора «Розамунда Пилчер»

Люди говорят, это пройдет, время залечит раны. Но в такие минуты невозможно думать о том, что будет после. Ощущаешь только настоящее, только данное мгновение. И оно кажется непереносимым. Никакие слова не могут утешить.

Жизнь у человека только одна. Другой попытки не будет. Уйдет между пальцами что-то хорошее, и уж его никогда не вернешь. Будешь остаток жизни ловить упущенный шанс, метаться попусту от одного никчемного романа к другому… И в конце концов наступит день, когда вдруг осознаешь, что все пустое. Бесполезно. Напрасная трата времени и усилий.

Я вышла замуж за своего самого лучшего друга, и за тридцать с лишним лет семейной жизни он не перестал быть моим лучшим другом. Не многие женщины могут так сказать.

когда любишь кого-то, хочется быть с ним рядом, поверять все свои раздумья, радоваться вместе.

Родди был на девять лет младше Джока. В молодости Родди был самым привлекательным из троих братьев, весельчаком и волокитой, разбившим больше девичьих сердец, чем можно было вообразить, но так и не отдавшим никому своего. Женщины его обожали. Мужчины относились к нему с опаской. Он был слишком хорош собой, слишком умен, слишком талантлив во всем, что не принято считать подходящим талантом для мужчины. Он рисовал, писал, играл на рояле. Он даже умел петь.

Ты не можешь на всю оставшуюся жизнь оградить себя от душевных травм. В противном случае тебе придется отказаться от всякого рода общения.

Родители – это тяжкое бремя, как ты считаешь? Мои-то уж точно, правда, несмотря на разлад, до развода у них дело так и не дошло. Они продолжают портить друг другу жизнь в далеком Дорсете, а во всех своих неурядицах, стесненных обстоятельствах, повышении цен на джин и даже в том, что куры плохо несутся, винят меня или правительство.

Теперь я понимаю, каким образом вы оказались в такой своеобразной компании. Вам нравится? – Не очень, – сказала она, поглядев по сторонам. – Вообще-то, я имел в виду школу искусств. Но если вам здесь не очень нравится, почему вы не идете домой? – Мне казалось, это было бы невежливо с моей стороны. Он рассмеялся: – Знаете, в такого рода компании вежливость котируется не так уж высоко. – Но я здесь всего десять минут. – А я не более пяти. Он допил остатки вина в стакане, запрокинув назад свою импозантную голову и подождав, пока последние капли загадочного зелья стекут к нему в рот, как будто это было холодное вкусное пиво. Потом поставил стакан на подоконник. – Пошли. Мы уходим.

Тогда его отправят в какую-нибудь престижную, но, скорее всего, бесполезную подготовительную школу. Он представил, как его сына запустят в конвейер традиционного обучения, где он научится заводить нужных друзей, играть в нужные игры и – боже сохрани! – никогда не ставить под сомнение необходимость лишенных смысла традиций.

С ним всегда так. Он никогда не бывает доволен собой, если не живет двойной жизнью. Одна жизнь – реальная, с женщинами, едой, выпивкой и общением с друзьями в пабах; другая жизнь – населенная его персонажами, которые казались более живыми и симпатичными, чем те, с которыми ему приходилось встречаться в реальной жизни.