Глава 5
У Ару есть сестра

Схватившись за один из бивней как за перила, Ару шагнула в рот статуи. Внутри было холодно, сухо и гораздо просторнее, чем казалось снаружи. Она вошла в зал, отделанный камнем и мрамором, над которым высоко парил потолок.

Ару удивлённо огляделась: раньше, когда прислонялась к статуе, она даже не догадывалась, что внутри скрывается волшебный вход.

Буу летел по коридору, подгоняя её вперёд. «Идём! Идём!»

Ару побежала быстрее, чтобы успеть за ним. Как только она вошла, вход сзади закрылся. Теперь перед ней была запертая дверь. Сквозь щель проникал свет.

Буу сел на плечо Ару и клюнул её в ухо.

– За что?! – вскричала она.

– За то, что изменила мне имя, – самодовольно произнёс голубь. – А теперь скажи двери Многих, что тебе надо пройти к пробудившемуся брату.

К брату. У Ару вдруг закружилась голова. Мама уезжала почти каждые выходные. Может быть, она ездила не по работе, а чтобы навестить других детей?

Детей, с которыми ей больше нравилось проводить время.

– Разве у меня есть кровный брат? – спросила она.

– Кровь – не единственное, что делает людей родственниками, – ответил Буу. – У вас обоих божественное происхождение. Ты – божественное дитя, потому что один из богов выковал твою душу. Это никак не отражается на генах, отвечающих за то, что ты, например, не будешь выше полутора метров. А душе это неважно. У неё, знаешь ли, нет высоты.

Ару отключилась на фразе «Ты – божественное дитя».

До этого мгновения её мозг был способен лишь частично воспринять новость, что она – Пандава. Но если она была одной из Пандав, значит, её и правда сотворил Бог и признал… своим ребенком.

Ару схватилась за сердце. У неё возник странный порыв проникнуть внутрь себя и вытащить свою душу: рассмотреть, нет ли на ней этикетки, как на футболке. Интересно, что там могло быть написано: «сделано на небесах»? А может, если душу нельзя потрогать, то её и вовсе не существует?

И тут же появилась другая мысль, ещё более странная, чем та, что Бог – отец Ару.

– Так что же, я типа… богиня? – спросила она.

А что, было бы неплохо.

– Нет, – ответил Буу.

– Но Пандавы же считались полубогами! У них было свое божественное оружие. Значит, я – полубогиня, да? – спросила Ару и изучающе посмотрела на свои руки, напрягая их, подобно тому, как делал Человек-паук, когда выпускал паутину. – Значит, я смогу теперь творить магию? У меня есть суперспособности? А мантия?

– Мантии не будет.

– A шляпа?

– Нет.

– А музыкальное сопровождение?

– Прекрати, пожалуйста.

Ару взглянула на свою одежду. Если сейчас ей предстоит встретиться с давно утерянным братом, она предпочла бы, чтобы на ней была какая-то другая одежда вместо пижамы с Человеком-пауком.

– А что будет, после того как… мы встретимся?

Буу внимательно посмотрел на неё, по-голубиному наклонив голову.

– Конечно же, мы пойдем в Иномирье. Оно теперь не то что раньше: уменьшается из-за человеческого воображения и сейчас, наверное, размером со шкаф или с коробку из-под обуви.

– Как же я туда зайду?

– Оно впустит тебя, – небрежно сказал Буу. – Видела бы ты его в прежние славные времена! Там был Ночной базар, где все покупали сны про запас. На хороший певческий голос разрешалось купить рисовый пудинг, приправленный лунным светом. Это самое лучшее, что я когда-либо ел, уступает разве что перчёному демону. М-м-м… – Ару передёрнуло, но он не обратил на это никакого внимания. – Мы отведём тебя в Небесный суд. Там ты сможешь официально расспросить Совет стражей о деталях своего испытания. – Говоря о Совете, Буу нахохлился. – Получишь оружие, а я верну себе уважение, можешь не сомневаться. А дальше решите с братом… или сестрой. Да помогут нам боги.

– Оружие? – повторила Ару. – О чём это ты? Нас в седьмом классе не учат пользоваться оружием. Как же мне остановить Спящего и не дать ему дойти до бога разрушения, если я не умею бросать в противника лук со стрелами?

– Стрелу выпускают из лука! – воскликнул голубь.

– Конечно, я знаю.

Ару была не очень спортивной. Только на прошлой неделе на уроке физкультуры она нарочно ковыряла в носу, чтобы вызвать кровотечение, и её освободили от игры в вышибалы.

– Может быть, внутри у тебя есть скрытый талант? – предположил Буу и покосился на неё. – Очень глубоко, думаю.

– Но раз все эти божества существуют, почему они не помогают? Зачем взваливать всё на, как вы выразились, клубок гормонов и невежества?

– Боги и богини могут периодически помогать, но они не вмешиваются в то, что касается только людей. Для них смертные – просто соринка в глазу.

– Думаешь, боги ни капельки не расстроятся, если их Вселенная рухнет?

Буу содрогнулся.

– Даже время может исчезнуть. Когда вмешаются другие, всё зависит от того, справишься ты или нет. Боги примут любой расклад.

Ару сглотнула.

– Прекрасно. Лучше не придумаешь.

Буу снова схватил её за ухо.

– Ой! – вскрикнула Ару. – Может, вы не будете так делать?

– Ты – дитя богов! – ответил тот. – Выпрями спину!

Ару потёрла ухо. Божество было её… отцом. Она всё ещё не могла в это поверить.

Она, конечно, часто привирала, но никогда не фантазировала про отца. Было бы странно придумывать истории о человеке, который не интересовался её жизнью. Да и зачем ей лезть из кожи вон, показывая его лучше, чем он есть на самом деле? Его просто не было в жизни Ару, и точка.

Мама тоже никогда про него не рассказывала. В доме была только одна фотография мужчины – красивого, темноволосого, со смуглой, янтарной кожей и очень странными глазами: один голубой, другой карий. Но Ару сомневалась, что он вообще был её отцом. И он совершенно не был похож на божество. По крайней мере, не походил ни на одну статую в зале Богов. Хотя, конечно, древние статуи – не показатель. Все они выглядят одинаково, вырезанные из гранита и известняка, и их лица довольно однотипны: с поблекшими улыбками и полузакрытыми глазами.

Возможно, у неё и было божественное происхождение, но когда она смотрелась в зеркало, то обращала внимание только на свои почти сросшиеся брови. И правда заключалась в том, что, если ты хоть частично произошёл от богов, у тебя не должно быть сросшихся бровей.

– А теперь, – велел Буу, – скажи двери Многих, куда хочешь попасть.

Ару уставилась на дверь. На раме было выгравировано несколько символов и сцен: изображения воинов с поднятыми луками и выпущенными стрелами.

Когда Ару мигнула, она даже увидела, как стрела двигается с гудением и свистом по деревянной поверхности. Девочка наклонилась и приложила ладонь к двери. Резная створка подалась к ней и, как кошка, потёрлась о руку, будто пыталась узнать её поближе.

– Перенеси меня… к другому Пандаву, – произнесла Ару почти не дыша.

Она не ошиблась: слова обладали силой. Как только прозвучало последнее слово, «Пандава», все чувства, теснившиеся внутри с того момента, как Ару узнала, кто она такая, раскрутились, как пружина, и вырвались на свободу.

Нельзя сказать, чтобы это было неприятно.

Ощущения напоминали те, что бывают на американских горках, но при этом сама девочка оставалась спокойной, и изначальная паника превратилась во что-то другое: в оживление, радость, предвкушение.

Ведь она – Ару Ша.

Неожиданно мир, казавшийся ей знакомым, расширился, как будто убрали театральный занавес, и Ару поняла, что за ним скрывается гораздо больше, чем она воображала. Это было неизвестное волшебство, притаившееся во мраке. Словно бы герои историй, которые ей рассказывали всю жизнь, снимали маски и говорили: «Это не сказки, это правда».

Но ещё – и эта мысль стерла проявившуюся было улыбку – перед ней появилась мама: неподвижная, замершая с испуганным выражением лица. Ару почувствовала, как сердце сжимается в болезненный комок.

Я не допущу, чтобы всё так закончилось, мама. Обещаю!

Двери открылись, и её озарил свет.

Буу пронзительно вскрикнул.

Ару почувствовала, как её затягивает внутрь.

* * *

Погода здесь сильно отличалась от климата Джорджии. Было холодно, а свет казался очень ярким. Когда глаза привыкли к нему, она увидела, что стоит посреди широкой подъездной аллеи, ведущей к просторному белому дому. Солнце начало садиться. Вокруг стояли голые деревья, без листьев. А справа, прямо перед собой, она увидела… гигантскую черепаху?

Стоп. Нет. Это была девочка. И за её плечами висел крайне неприглядный рюкзак. Она стояла, скрестив руки на груди, а под глазами у неё было размазано нечто, напоминавшее чёрную боевую раскраску. В одной руке девочка держала толстую ручку, а в другой – пакет с миндалём.

– В Другом мире есть пчёлы? – спросила она, казалось, совсем не удивившись появлению Ару. Вообще-то, она смотрела на Ару немного укоризненно, как будто упрекала её за опоздание. – Неизвестно, есть ли у меня аллергия, но кто знает? От пчелиного укуса можно умереть за минуту. За минуту! И я уверена: у них тут нет реанимации. Да, знаю, есть магическое целительство и всё такое, но вдруг этого недостаточно? – Девочка посмотрела прямо на Ару и прищурилась. – Надеюсь, у тебя нет аллергии на пчёл? У меня только один шприц с антидотом. Хотя можно поделить на двоих. Ты сделаешь укол мне, а я – тебе…

Ару ошеломлённо уставилась на неё. Неужели это и есть другая Пандава, её легендарная сестра, которая тоже имеет божественное происхождение?

Девочка принялась рыться в рюкзаке.

Буу в это время копошился в траве, уткнувшись в неё головой. Ару услышала сдавленные всхлипывания вроде «Боже, боже, почему, почему я?»

Глава 6
Смотри, но не по-настоящему

– Видимо, твоя семья тоже заморозилась, раз ты оказалась здесь, – сказала девочка. Её голос немного дрожал, но она усилием воли выпрямилась. – Ты случайно не взяла с собой денег? Я не смогла украсть мамин кошелёк. Мне показалось это неправильным. – Она чихнула, и её глаза расширились. – Как думаешь, это может быть аллергия на магию? Такое бывает?

– Стоп! – простонал Буу. – Ты – Пандава?

Девочка кивнула.

– Отвечай мне! – настаивал Буу.

Ару пнула его ботинком.

– Она же кивнула.

– Я не видел.

– Может, это потому, что ты уткнулся клювом в траву?

Буу сидел на газоне перед домом, который, судя по всему, принадлежал девочке. Это место казалось таким скучным – совсем непохожим на то, где, по её представлениям, могло жить дитя богов. Трава выглядела невзрачной: подстриженной, но не такой, чтобы привлечь к себе внимание.

С большим усилием Буу перекатился на спину. Вздохнув, Ару сгребла его в охапку и протянула девочке.

– Это наш… э-э-э…

– Волшебный помощник, компаньон, комический персонаж, оруженосец и так далее, – пробормотал Буу. Он всё ещё лежал, развалившись на её ладонях. – Иногда героев в эпических произведениях сопровождают орлиные короли и мудрые обезьяньи принцы. Но это было давно, и мир совсем забыл о роскоши, поэтому с вами я.

– У героев были орлиные короли, а у нас… – начала было девочка.

Ару громко кашлянула.

– А у нас – существо, бывшее в прошлом знаменитым и выдающимся.

Выдающийся – слово, которое она однажды услышала в фильме. Так обращались к великой императрице. Ару решила, что оно означает «выделяться на фоне лица», потому что нос императрицы сильно выделялся на её лице (это был действительно очень выдающийся нос). Но известные люди совершенно не обижались на это слово. Вот и Буу тоже встрепенулся, отряхнулся и кивнул.

Девочка посмотрела на Ару. На её лице читался вопрос «Ты уверена?». Та лишь пожала плечами. Может, это была ложь, которая вселяла голубю уверенность в себе. А возможно, и правда. В любом случае Ару его прекрасно понимала. Она всю жизнь так поступала: наделяла самые обыкновенные вещи необыкновенными свойствами.

– Меня зовут Ару.

Вторая девочка кивнула.

– Мини.

– Что?

– Я Мини, – повторила девочка.

– Я догадалась, что ты маленького роста, – сказала Ару. – Но…

– Меня так зовут.

– O.

– Так что, мы… сёстры? Не по родству, а по духу?

Мини выглядела гораздо спокойнее, чем Ару, когда узнала, что она Пандава.

– Что-то в этом роде, – ответила Ару.

– O.

Ару о многом хотела её расспросить. Наверное, родители Мини рассказывали ей об истинном происхождении, потому что она выглядела подготовленной и явно понимала, что происходит.

Но что-то всё же было не так, словно Ару заставили надеть ботинки на размер больше, и теперь она испытывала жуткий дискомфорт.

Ару была честна с собой на сто процентов (себе она не врала никогда), поэтому призналась сразу: она разочарована. А чего она, собственно, ожидала? Пора бы уже понять, что ожидаемое редко совпадает с действительностью.

В прошлом году, когда девочка узнала, что в их школе готовится дискотека, она представила что-то прекрасное из индийского фильма: вокруг огни, порыв ветра словно из ниоткуда, её волосы развеваются, а вокруг все начинают синхронно танцевать отрепетированный танец. На самом же деле, когда Ару вошла в зал, не было никакого ветра. Зато кто-то чихнул прямо ей в лицо. Все прохладительные напитки оказались противно тёплыми, а еда – холодной. Никакого поставленного танца не было (не считая «ча-ча-ча»). Дети неестественно, исступленно танцевали под запиканные популярные хиты. Сотрудник школы, присматривающий за порядком, то и дело кричал: «Не прижимайтесь друг к другу. Между вами должно оставаться место для Иисуса». А в конце вечера он уже истошно орал: «ОСТАВЬТЕ МЕСТО ДЛЯ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ!» И в довершение всего в середине дискотеки сдох кондиционер, испустив предсмертную струйку воздуха. В конце праздника Ару казалось, что она утонула в густых парах потного запаха всей средней школы.

И это, честно говоря, было одним из худших её воспоминаний.

Встреча с Мини, конечно, лучше дискотеки в средней школе. Но Ару всё равно не покидало ощущение, что её обманули.

Она ожидала увидеть сестринскую улыбку и испытать чувство родства, а вместо этого нашла совершенно чужого человека и голубя, который медленно, но верно сходил с ума. Может, конечно, это было частью испытания. Она ведь герой (или типа того), и, возможно, ей просто следовало проявить терпение, чтобы доказать, что она заслуживает гордого звания Пандавы. Тогда-то наверняка и начнётся настоящее волшебство.

Она посмотрела на Мини и расплылась в самой дружелюбной и, как она надеялась, ослепляющей улыбке, на какую только была способна.

Мини отступила на шаг, крепче сжав шприц с антидотом.

Она была похожа на реинкарнированного Пандава не больше, чем Ару. Но всё же сильно отличалась от своей «сестры»: у неё были зачёсанные волосы и кожа светло-золотистого оттенка, как топлёный мёд, в отличие от каштановой кожи Ару. Естественно, ведь Индия – огромная страна, и в ней живут миллионы людей. В разных штатах они отличаются друг от друга и даже разговаривают на различных языках.

Буу высвободился из рук Ару, вспорхнул и завис в воздухе перед девочками.

– Ты Мини, она Ару. А я – Бешеный голубь. Сколько можно тянуть время? Обменялись приветствиями? Отлично. А теперь в Иномирье!

– Бешеный, а как мы туда доберёмся? – спросила Мини.

Буу закатил глаза.

– Надеюсь, ты унаследовала ещё какие-нибудь таланты, потому что чувство юмора у тебя точно отсутствует.

– У меня дефицит железа. Это считается талантом? – спросила Мини.

Буу собирался снова упасть клювом в траву, но Ару подхватила его.

– Разве нам не пора идти? Спящий разгуливает где-то, замораживает людей, и, если мы не остановим его за девять дней, все они… – Ару всхлипнула. Она до конца не могла поверить в это, пока не произнесла вслух, – останутся навсегда замороженными.

– В Иномирье! – воскликнул Буу.

Его слова могли бы прозвучать вполне героически – например, как известный клич Бэтмена: «В бэтмобиль!». Но Буу крикнул невнятно, потому что Ару сжала его ладонями и посадила на ближайшее дерево.

– Я не помню, как туда попасть, – сказала Мини. – Мы ездили туда однажды, но меня всю дорогу тошнило в машине.

Ару почувствовала зависть.

– Ты была в Иномирье?

Мини кивнула.

– Мои родители отвезли туда брата, когда ему исполнилось тринадцать. Мне тоже пришлось ехать с ними, потому что они не нашли мне няню. Я думала, все родители Пандавов отвозят детей в Иномирье, когда у них проявляются свойства полубогов. А что, разве твои нет?

Разве твои нет?

Ару ненавидела этот вопрос и все его варианты. Она слышала его всё время, пока росла.

Моя мама упаковала для меня в поездку сэндвич, а разве твоя нет?

Мои родители всегда приходят ко мне на хор. А разве твои нет?

Прости, не могу задерживаться после уроков. Мама сейчас заедет за мной. А разве твоя нет?

Нет, нет и нет.

По лицу Ару всё было понятно без слов. Мини смягчилась.

– Уверена, она хотела, просто у неё не было времени. Так бывает.

Ару взглянула на Мини: сжатые губы и брови домиком. Неужели девочка жалеет её? Эта мысль вонзилась в неё как жало пчелы, тоненькое и острое.

И была очень неприятна.

Но к тому же поразительна. Если мама Мини рассказывала ей всё, означает ли это, что их мамы были знакомы? Они общались? Если да, то почему Ару ничего не знала?

Взгромоздившись на миртовое дерево, Буу стал чистить перышки.

– Итак, объясню, как туда попасть, – начал он. – Вы…

– Мы что, не поедем на машине? – тут же спросила Мини.

Ару нахмурилась. Она мало понимала в магии, но ей казалось, что до Иномирья вряд ли можно добраться на автомобиле.

Буу покачал головой.

– Слишком опасно. Спящий ищет вас.

По рукам Ару побежали мурашки.

– Почему? – спросила она. – Я думала, он просто хочет разбудить бога разрушения. Какое ему до нас дело?

– Ему нужно ваше оружие, – сказал Буу. – Бог разрушения находится в небесной сфере, которую можно пробить только бессмертным средством вроде него.

У Ару начала болеть голова.

– Подожди. Получается, нам нужно оружие, чтобы защитить наше оружие, чтобы оно не стало… оружием?

– Но у нас нет никакого оружия! – воскликнула Мини. – По крайней мере, у меня. – Она побледнела. – А что, должно быть? У тебя есть? А сейчас уже поздно приобрести его? Оно должно быть каким-то особенным, как специальный карандаш для итоговых тестов или…

– ТИХО! – закричал Буу. – Всё-таки хорошо, что пока вы безоружны. Что же касается того, где вам его вручат, пожалуй, я предоставлю это решать Совету стражей. Они будут ждать нас в Иномирье.

Он спустился с дерева и, медленно вышагивая по кругу, несколько раз клюнул что-то на земле.

– Ключ к Иномирью где-то поблизости. Вам нужно схватить что-то невидимое. Представьте, что это нить надежды. Всё, что нужно сделать – это найти и потянуть за неё. Проще простого!

– Найти нить надежды? – переспросила Ару. – Но это, наверное, так сложно…

– Если бы это было просто, все могли бы попасть туда! – возразил Буу.

Мини поправила на носу очки, а потом вытянула руки вперед и пощупала воздух, осторожно, как будто он мог её укусить. Ничего не произошло.

– Советую вам смотреть по сторонам, – сказал Буу. – Обычно именно там можно найти большинство входов в иной мир. Надо одновременно смотреть и не смотреть, верить и не верить. Вход где-то посередине, в междумирье.

Ару попробовала. Она стала смотреть по сторонам и почувствовала себя ужасно глупо, как вдруг – невероятно! – увидела что-то наподобие светящейся нити, висящей посреди пустой улицы.

Мир замер. Все прекрасные дома были одновременно близко и на миллион лет далеко. Ару подумала, что, если бы она сейчас протянула руку, её пальцы встретились бы с тонким стеклом.

– Как только ухватите междумирье, тут же закройте глаза.

Мини послушалась, Ару последовала её примеру. Она вытянула руку, ничего не ожидая, но отчаянно желая, чтобы что-нибудь произошло.

Сначала пальцы ничего не могли нащупать, а потом… она почувствовала поток тепла и сразу вспомнила лето. Все те редкие-прередкие дни, когда мама брала её с собой на озеро. Местами там были холодные участки, но иногда её захватывали тёплые закручивающиеся водовороты, и прогретая солнцем вода струилась лентами вокруг Ару.

Правда, порой случалось, что кто-нибудь писал в воду рядом с ней. Это было хуже всего.

Сейчас внутри возникло такое же чувство (тепла, а не того, что кто-то писает).

Ару схватила невидимую струю, и тут же её ладонь наткнулась на что-то твёрдое.

Дверная ручка.