– Нет, – с сожалением ответил он, – я в свое время разрабатывал для них методику подготовки, а комплект, который ты видел, подходит любому. Это просто тренировочный вариант, на таких готовились кандидаты на получение профессии, – потом он замолчал, о чем-то задумавшись, и продолжил уже секунды через три. – Я тогда так и не решился сдать экзамен, а теперь вот жалею. Да если бы сейчас даже была такая возможность, меня теперь ограничивает договор с Сервером. Ладно, малец, давай второй вопрос.

– Ну, скорее, не вопрос, а так уточнение. Упомянутая тобой «душа» – это случаем не такой себе комбинезон, к которому подключаются остальные элементы брони и оружия?

– Да, ты угадал. Это комбинезон, который является основой всего комплекта. За счет его непосредственной связи с пиконитами в твоем теле, он может объединять и усиливать отдельные элементы комплекта, позволяя…

И тут он завис. А когда повернул лицо ко мне, я смог лицезреть, как можно резко увеличить разрез глаз без применения пластической хирургии. А вот то, что плескалось в глубине этих глаз, меня просто поразило. Там был жуткий коктейль эмоций, замешанный на недоверии, радости, надежде и почему-то страхе, что мне стало даже как-то неуютно. Быстро поднявшись, он резво направился к выходу с полигона и, отойдя на пару метров от меня, обернувшись, с удивлением в голосе поинтересовался:

– Чего стоим? А ну бегом за мной! И молчи, пока я не разрешу говорить.

Скорость старик развил такую, что я еле поспевал за ним быстрым шагом, иногда даже приходилось срываться на бег, чтобы не отстать от него. Когда мы на крейсерской скорости проскочили раздевалку, я все же одернул Саныча.

– Саныч, у меня в раздевалке вещи, да и тебе не стоит светить подштанниками.

– Эм… Хм… – осмотрев меня и себя, все же решил, что я прав. – Даю три минуты!

Сам же он, развернувшись, направился обратно. Наверное, в комнату управления. Заскочив в раздевалку и быстро переодевшись, выскочил в коридор, уложившись в половину отведенного времени. Если мыслить логически, то Саныч понял, что у меня есть этот комбинезон, значит мы, скорее всего, направляемся в защищенное место для приватного разговора, а это наталкивает на целый ряд неприятных мыслей, учитывая его жизненный опыт и, соответственно, знание местной, так сказать, «кухни».

Сомневаюсь, что он стал бы перестраховываться, не имея на то веских причин. Выскочивший Саныч прервал мои размышления. Проносясь мимо меня, он лишь махнул рукой, призывая следовать за ним. Офицер, сидевший на входе, увидев нас, вообще чуть со стула не свалился, но в последнюю секунду успел восстановить равновесие и, подскочив, уставился на нас ошалевшими глазами. Саныч практически сразу заорал на него благим матом:

– Ты чего, душара, тут расслабился? Кто, по-твоему, будет в комнате управления дежурить? Совсем от рук отбились молокососы! Через полтора часа, согласно графика, плановые занятия у третьего взвода второй роты, так какого черта ты тут прохлаждаешься? Бегом на пост, и чтобы через пятнадцать минут полигон был готов к работе согласно графика!

– Есть, подготовить полигон! Разрешите исполнять? – расплывшись в улыбке, отчеканил офицер.

– Бегом! – рявкнул в ответ Саныч.

Офицера как будто ветром сдуло. Похоже, старика тут не только побаиваются, но и вполне уважают, я бы даже сказал, что любят. Вон он наорал на офицера в чине старшего лейтенанта, а тот только лыбится от радости, что старик вышел из своей депрессии. Саныч тем временем направился к лестнице на второй этаж, бурча себе под нос:

– Вообще расслабились ироды окаянные, надо будет с Алексом поговорить, а то распустил что-то он своих бойцов…

Вот не понимаю я его. Ему что, доставляет удовольствие постоянно бурчать? Ведь он может нормально общаться, я в этом убедился, но при этом он упорно поддерживает амплуа старого ворчливого маразматика. Добравшись до кабинета Карфаера, старик своим электронным ключом открыл дверь и жестом пригласил меня войти. М-да… Чем дальше, тем интересней. Если Саныч имеет ключ от кабинета коменданта, резонно появляется вопрос: он настолько ему доверяет или на этом форпосте главный совсем не Карфаер?

Зайдя за мной, Саныч закрыл дверь на ключ и сразу направился к оружейной стойке. Отодвинув ее, набрал какую-то комбинацию на обнаружившемся там дисплее, после чего всю комнату с внутренней стороны затянул красноватый энергетический барьер. Вернувшись к столу, он уселся на место коменданта, жестом пригласив меня присаживаться напротив и, сцепив пальцы в замок, уместил их на поверхности стола перед собой и наконец-то заговорил:

– Запомни раз и навсегда: все, о чем мы с тобой будем тут говорить – только для твоих ушей, и за этой комнатой тебе лучше помалкивать. Поверь, это нужно исключительно для твоей же безопасности.

– Подожди, что-то тут не сходится. Во-первых, я не пойму причины ажиотажа, связанного с этой профессией и, соответственно, с вещами. Во-вторых, как моей безопасности может что-то угрожать, если у меня, как у участника проекта по восстановлению пятого уровня, неограниченное количество репликаций.

– Начнем с того, что репликаций можно и лишить. Да и даже если не заморачиваться можно просто устроить тебе очень длительный болевой марафон, при этом поддерживая твою жизнь.

– Согласен, это я что-то тормознул. Но все равно, при чем тут скурфайферы и их вещи?

– Тут вопрос в основной особенности снаряжения скурфайферов, которая одновременно их мощь, но при этом и проблема. Весь нюанс в том, что их снаряжение работает на псионической энергии, притом что псионики скурфайферами стать не могут.

– Но как они… – и тут до меня дошло. – Подожди, ты хочешь сказать, что элементы питания, к примеру, того же Серафима содержат в себе псионическую энергию?

– Именно! Вся работа комплекта требует энергии. Конечно, при желании можно на обыкновенных источниках питания протянуть, но большая часть способностей брони и оружия требует колоссальных энергозатрат, да еще и весьма специфического вида, которые может обеспечить только псионическая энергия. При этом есть небольшой ряд псионических способностей, который имеет каждый комплект вещей, но там еще очень сильно зависит от оператора.

– Это получается, что в свое время смогли разработать комплект снаряги для бойца, совмещающий в себе псионические возможности и технические. Да, по идее, КПД такого солдата должно быть просто фантастическим, но я тогда не могу понять, почему уничтожали эту амуницию.

– А вот тут уже в игру вступили старые добрые амбиции. Наравне с жадностью. Пару сотен лет было все в порядке. Псионики за энную сумму делились энергией, полностью покрывая все потребности существовавших на тот момент скурфайферов. Но постепенно все пошло под откос: появились личности среди корпораций, да и правительства тоже, которые захотели использовать эту энергию в личных целях. Сначала она также покупалась у псиоников. Потом некоторые не очень сильные псионики начали пропадать без вести. Так длилось довольно долго, нервируя при этом все общество. Если ты еще не понял, в то время псионики жили также на верхних уровнях. Но потом в один прекрасный день, за каким-то хреном, корпорации продавили закон об обязательной регистрации всех мутантов и псиоников. Мало того, в обязательном порядке регистрировались данные о псионической силе и количество вырабатываемой псионической энергии в сутки, после чего обнаружилось, что многие мутанты хоть и не являются псиониками, но определенную энергию они все равно вырабатывают. Через пару лет после начала регистрации резко участились случаи пропажи мутантов. К тому моменту большинству адекватных людей уже стало понятно, что, скорее всего, их закрывают где-то и заставляют постоянно сливать псионическую энергию. Мутанты из-за этого начали сбиваться в группы, стараясь держаться поближе друг к другу, и буквально за пятнадцать или двадцать лет сформировали целые кварталы, где жили исключительно мутанты. Все может быть со временем и стабилизировалось бы, вот только вышел закон об обязательной сдаче псионической энергии в определенных объемах, который рассчитывался для каждого индивидуально. Именно после этого закона, который просто превращал их в ходячие энергостанции, поднялась волна возмущения, переросшая в массовые митинги, но правительство тогда вместо того, чтобы пойти им навстречу, вывело против мутантов подразделения ОСА для силового подавления бунта. Это было началом тридцатилетней войны, в результате которой мы потеряли все нижние уровни, вплоть до третьего. В процессе этой войны практически всех скурфайферов, которых хватало с обоих сторон конфликта, целенаправленно ликвидировали. А технология преобразования псионической энергии в ходе боевых действий была утеряна. В итоге теперь в Альфариме есть две противоборствующие структуры: с одной стороны псионики и мутировавшие люди, с другой – обычные люди и киборги. Псиоников же до сих пор стараются отлавливать, чтобы заново открыть утерянную технологию. Теперь ты понимаешь, что тебя ждет, если кто-то из знающих людей получит информацию, что у тебя есть работающий экземпляр «Души Серафима», который и отвечает за работу с псионической энергией?

– ***** меня ждет! – констатировал я. – Какие варианты ты предлагаешь?

– Пока я вижу только два варианта: первый – выбросить все в утилизатор и забыть, что эти вещи когда-то существовали. А вот второй гораздо сложнее – подготовиться и сдать тест на профессию. Тогда, если соберешь полный комплект, с тобой смогут справиться только серебряная гвардия, ну или некоторые самые мощные псионики. В этом варианте уже ты сможешь хотя бы частично диктовать условия.

– В чем сложность второго варианта? – раз Саныч вообще взялся рассматривать второй вариант, значит чего-то там все же можно добиться.

– Сложность в том, что сейчас не осталось того, кто мог бы тебе выдать профессию. Значит ее можно получить только через центр профессий, сдав определенный тест на профпригодность. А ближайший находится на десятом уровне. Мало того, что тебе надо будет подготовиться к тесту – но в этом я смогу помочь, – так потом тебе нужно еще суметь уйти оттуда раньше, чем тебя заберут в какую-нибудь спецлабораторию для плотного изучения.

– Блин, тут надо пару дней хотя бы, чтобы взвесить риски. Давай так: я через два дня ухожу в рейд, как вернусь с него, тогда и поговорим по этому вопросу. Так, с ходу, я не могу принять решение. Кстати, а в чем твой интерес?

– Мечтательный.

– Не понял…

– А понимать и не надо. Сейчас ты практически не разбираешься в наших политических раскладах и многих нюансах существующего уклада жизни в Альфариме. Поэтому мои объяснения тебе пока ничего не скажут, если захочешь – вернемся к этому разговору, когда получишь профессию скурфайфера.

– Если получу. – поправил я его.

– Нет, именно когда получишь! Потому что если ты ее не получишь, то и смысла в этом разговоре не будет.

– Ясно, тогда отключай свою глушилку, пойду я думать.