Цитаты из книги «Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций»

Официально в США ООП считалась террористической организацией , но ЦРУ хотело сохранять тайные каналы связи с ней. В 1973 году, с одобрения Киссинджера, этот канал стал секретным, но постоянно действующим контактом между США и Арафатом. На протяжении многих лет Киссинджер и Арафат встречались в Европе и Бейруте. Эта связь продолжалась даже тогда, когда Саламе занял лидирующую позицию в «Черном сентябре». Американцы поддерживали контакты с ним не из-за того, что не соглашались с оценкой «Моссадом» роли и ответственности Саламе за террористическую активность, а несмотря на этот фактор.

На самом деле Саламе был не простым источником ЦРУ. MJTRUST/2, как обозначали его кураторы в Лэнгли, был одним из самых важных контактов Центрального разведывательного управления на Ближнем Востоке. Более того, он действовал в этом качестве с полного ведома и одобрения Ясира Арафата, выступая как канал для обмена информацией между американцами и ООП. Один из старших сотрудников «Моссада» под псевдонимом Яков, который участвовал в охоте на Саламе, рассказал, что в 1970-х годах в «Моссаде» узнали обо всей глубине связей между Саламе и ЦРУ. «Моссад», а также премьер-министры Рабин и Бегин видели в этих связях «не что иное, как предательство принципов со стороны нашего союзника, удар ножом в спину».

В 1970-х годах Штази снабжала палестинские террористические организации поддельными документами, разведывательной информацией и оружием и предоставляла им убежище. Лидер Восточной Германии Эрих Хонеккер и другие руководители страны считали Арафата настоящим революционером, как Фиделя Кастро, и были готовы помогать ему.

Все более активный выход Арафата на международную арену породил острую дискуссию между «Моссадом» и АМАН относительно того, являлся ли он по-прежнему подходящей целью для ликвидации Начальник управления по борьбе с арабским терроризмом «Моссада» Шимшон Ицхаки не соглашался. «После речи Арафата в ООН он стал политической фигурой. Он – голова змеи, но мир придал ему законность, и его ликвидация ввергнет Израиль в ненужные политические осложнения»[561]. , и первое место в нем заняло имя Вадея Хаддада.

С 1974 года, когда террористические атаки в Европе стали сходить на нет, Арафат делал особый упор на политические инициативы на международной арене для того, чтобы добиться дипломатического признания ООП и выступил там с речью, которая в целом была воспринята как весьма умеренная.

В условиях отсутствия реальных альтернатив Рабин склонялся к тому, чтобы принять требования угонщиков. Он ненавидел эту идею, но не находил другого пути спасти сто с лишним невинных жизней. Но такое решение нарушит железное правило, установленное Голдой Меир и принятое впоследствии в качестве официальной политики Израиля: никаких переговоров с террористами. Директор Шин Бет Аврам Ахитув требовал, что если действительно другого пути нет, предметом обмена должны стать по крайней мере заключенные, «у которых нет на руках крови» , – фраза, позднее неоднократно звучавшая в таких ситуациях. Иными словами, речь шла о том, что функционеры ООП низкого уровня, которые не были прямо вовлечены в пролитие крови израильтян, могли рассматриваться в качестве кандидатов на освобождение. «Любой, кто убил еврея, – говорил Ахитув, – должен либо быть ликвидирован, либо умереть в тюрьме, будучи приговоренным к пожизненному сроку».

Нападение на Маалот, организованное ДФОП, отражало стратегию Абу Джихада. Это была самая кровавая атака палестинцев со времени мюнхенской Олимпиады и самая крупная по количеству жертв из числа осуществленных через границы Израиля. Она не была последней; а лишь указывала на то, чего предстояло ожидать.

Как бы то ни было, в качестве руководителя Верховного военного командования ООП Абу Джихад приказал, чтобы все террористические атаки направлялись только на цели «в пределах оккупированной родины». Террористы проникали в Израиль из Европы через аэропорты и морские порты, пересекали границу с Иорданией или, как те трое, что атаковали Маалот, совершали рейды с территории Ливана.

А таких операций предстояло много. Нападение на Маалот было лишь началом новой волны террора, порожденной операцией «Весна молодости».

Это был постыдный конец политической карьеры Голды Меир. 3 июня 1974 года ее сменил Ицхак Рабин, начальник Генерального штаба периода Шестидневной войны и бывший посол в США. Рабину в ту пору было 52 года, он стал тогда самым молодым премьер-министром и первым евреем-саброй (то есть родившимся в Израиле) в истории Израиля. Он принципиально отличался от Меир тем, что если она почти полностью полагалась на рекомендации советников по делам обороны и спецслужб, то Рабин самым тщательным образом вникал во все детали военных и антитеррористических операций.