Цитаты из книг автора «Ромен Роллан»

«– Хорошая живопись, – говорит Микеланджело, – приближается к богу и соединяется с ним… Она – только копия с его совершенств, тень его кисти, его музыки, его мелодии… Поэтому художнику отнюдь не достаточно быть великим и искусным мастером. Скорее я полагаю, что жизнь его должна протекать, насколько возможно, в чистоте и святости, чтобы дух святой руководил его мыслями…»

кем‑нибудь замеченным – это поместиться прямо у него перед глазами»

По, истине лучший способ не быть

подобно Микеланджело, эта великая душа была сломлена страхом. Она топила угрызения своей совести в безотрадном мистицизме

«Выйдя замуж за маркиза Пескара, – говорит он, – она прилежно стала развивать свод духовные способности; ибо, не обладая большою красотою, она украсила себя образованием, чтобы обеспечить себе бессмертную красоту, которая не преходит, как та, другая».

«Когда я вижу человека, обладающего каким‑нибудь талантом или умственным дарованием, человека, который умеет что‑нибудь делать или говорить о чем‑нибудь лучше остальных людей, я чувствую потребность влюбиться в него, и тогда я отдаюсь ему всецело, не принадлежа уже себе… Вы все так богато одарены, что я потеряю свою свободу, прими я ваше предложение; каждый из вас похитил бы у меня кусочек меня самого. Все, вплоть до танцора или музыканта на лютке, могут сделать со мною все, что им угодно, если они достигли совершенства в своем искусстве. Вместо того, чтобы отдохнуть, укрепиться, развлечься в вашем обществе, у меня душа будет растерзана и пущена по ветру, так что в течение многих дней после этого я не буду знать, в каком мире я движусь»

Зло худшее – потерянное время. Увы, увы, и даже озираясь На прожитое, я не нахожу там Ни часа, чтоб был дан мне в обладанье! Надежды ложные, мечты, желанья, — Любя, пылая, плача, содрогаясь, Всем страстным заплатил я дань минутам, Как жертву, бросили меня всем путам Вдали от правды ясной, Средь темноты ужасной, — И время‑то тогда казалось малым: Продлись оно – я был бы все ж усталым.

Враждебность его еще обострилась после того, как Микеланджело отказался содействовать порабощению Флоренции и не захотел возводить башню, которая господствовала бы над городом: черта мужества, показывающая, насколько велика была в этом робком человеке любовь к родине.

«Значит, в небе спят, – восклицает он в другом стихотворении, – раз один человек завладевает имуществом стольких людей!»

«Не насмехайся надо мною – отвечает опечаленный Микеланджело, – не надо ни над кем насмехаться»