Она, по нескольку раз за ночь горячо шептавшая ему на ухо, что он не такой, как все, что он ничем не похож на этих «избалованных маменькиных сыночков и пустоголовых отпрысков богатеньких папаш», ничтоже сумняшесь, принялась активно делать из него именно и точно такого же – одевать в те же тряпки, таскать именно и только по тем же местам, по которым таскались и они, и вовлекать его в их же разговоры.