Виктор замер. Миша был вторым главным претендентом на руку и сердце первой красавицы курса. Он был как раз из «торговой» семьи. И учился не очень. Но оценки получал. В основном за то, что время от времени подбрасывал преподам и декану кое-какой дефицит. Что ж, теперь становилась совершенно понятна причина Нининого сегодняшнего настроения. Впрочем, для подобного настроения в последнее время причины находились чуть ли не каждый день…

В комнате завозилась Сонька, но Нина даже не пошевелилась. Виктор торопливо запихнул в рот последний пельмень и подскочил к холодильнику. Бутылочки с кефиром из молочной кухни стояли в дверце. Он торопливо набрал в ковшик теплой воды и поставил туда бутылочку греться, а сам быстро зажег плиту и бухнул на нее чайник. Надо было еще обдать кипятком соску. Нина никак не отреагировала на его манипуляции.

Сонька успела высосать почти полбутылки, когда зазвонил телефон. Звонки следовали один за другим, но к аппарату никто не подходил. Виктор стиснул зубы, потом все-таки не выдержал и крикнул:

– Нина, возьми трубку, может, это мама!

Мама сидела с Сонькой днем, пока они с Ниной были на работе. Иногда, правда, эту услугу им оказывала и теща, но о-очень редко.

На кухне что-то бухнуло, затем послышались шаркающие шаги и раздраженный голос Нины:

– Слушаю…

Но это звонила не мама. Потому что голос жены резко изменился:

– Но… я сейчас не могу. Виктор уже вернулся, и потом у меня ребенок… – Она старалась говорить тихо, но выпитое явно мешало ей адекватно оценивать громкость своего голоса. – «Прага»?.. Ты уже заказал?.. Ну хорошо, я попробую…

Трубка неловко бухнулась на аппарат, и в следующее мгновение в комнате появилась Нина. Ее глаза возбужденно блестели.

– Витя, мне позвонила Марина. Мне нужно срочно поехать к ней.

Это звучало не слишком убедительно, но жене, похоже, было совершенно наплевать на убедительность. Нина проскочила к шкафу, распахнула дверки и принялась лихорадочно рыться в платьях. Спустя десять минут она появилась из ванной, на ходу поправляя небрежно завязанный на шее шарфик.

– Не жди меня, возможно я у Марины и заночую.

Хлопнула дверь, прогудел лифт. Виктор подошел к окну. Нина пробежала через двор и скрылась за левым углом дома. Спустя пару минут оттуда выехал какой-то иностранный автомобиль, тускло блеснувший голубым овальчиком на капоте…

На следующий день около десяти часов утра Виктор толкнул тяжелую, обитую железом дверь полуподвала и, пригнувшись, вошел в низкое, но просторное помещение. Оно было все, от пола до потолка, заставлено большими картонными коробками, а в самом углу за старым поцарапанным кухонным столом сидела какая-то девица и старательно, едва не высовывая язык, тыкала одним пальчиком по клавиатуре компьютера. Заметив Виктора, она с облегчением выпрямилась и мелодично произнесла:

– Вы к кому?

– Мне бы Антона увидеть, Мякишева… – неловко произнес Виктор.

– Как вас представить?

– Крагин я, Виктор.

– Одну минуточку.

Девица выбралась из-за стола и просунула голову в невысокую кособокую дверь. Спустя мгновение она отшатнулась, а на пороге появился Антон.

– Витька! Заходи.

Кабинет крупного бизнесмена Мякишева представлял собой крошечную фанерную выгородку, в которой с трудом уместились колченогий стул, старенький круглый стол и табурет для посетителей.

– Садись. Какими судьбами?

– Да вот, – Виктор замялся, – пришел к тебе на работу проситься. Возьмешь? Хоть грузчиком.

– Вот оно ка-ак, – протянул Антон и покачал головой. – Нет, грузчиком не возьму. А вот экспедитором пожалуй… Я сейчас три новые точки открываю, так что человек нужен. Большую зарплату пока положить не могу, все будет зависеть от того, как дело пойдет, но на первое время хватит. Пойдешь?

– Уже пришел, – хмыкнул Виктор.

– Ну и отлично, – подытожил Антон. – После обеда проедем по точкам, посмотришь, что там и как. А с завтрашнего дня уже впрягу по полной. Устраивает?

– Нормально, – кивнул Виктор.

– Ну а раз так, это дело надо обмыть. – Антон наклонился и извлек из-под стола бутылку какого-то импортного коньяка.

– Давай-ка по маленькой. «Наполеон», Франция. Раньше такие только в валютных можно было достать или в «Березке».

– Ишь какие ты напитки пьешь… – уважительно хмыкнул Виктор.

– Да это так, остатки, – небрежно бросил Антон, – удалось по случаю ящик недорого прикупить…

Следующие два месяца пролетели незаметно. Виктор уходил из дома в шесть утра: надо было загрузиться товаром на складе и к восьми развезти сначала по трем, а затем уже по пяти точкам. Потом был круг по оптовикам, чтобы заполнить уже их с Антоном собственный склад. А с пяти он начинал снова объезжать точки, чтобы снять выручку и уточнить, какие позиции надо будет пополнить к завтрашнему утру. Так что домой он возвращался не раньше восьми.

С деньгами тоже стало полегче. Антон взваливал на Виктора все больше и больше обязанностей, но и деньжат постепенно подкидывал, а потом даже начал приплачивать процент от выручки тех точек, которые закрепил за ним. Но самому Виктору его работа чем дальше, тем больше напоминала жвачку. Когда сначала вроде как даже есть какой-то вкус, а затем, чем больше жуешь, тем явственней резина. Можно, конечно, успокаивать себя тем, что этак чистишь зубы и борешься с кариесом. Но здоровым зубам достаточно пару или, на крайний случай, тройку раз в день чистить зубы хорошей зубной пастой, всего-то минуты по две, и пользы не в пример больше, а если с зубами плохо, то никакая жвачка не поможет.

С Ниной тоже вроде как все наладилось. Денег он теперь приносил домой всяко больше, чем когда работал учителем, а дома появлялся едва ли не реже. Так что отношения как будто начали потихоньку улучшаться. Что касается ее несколько участившихся задержек на работе или походов «к Марине», то Виктор старался думать, что она действительно задерживается на работе или убегает к подруге. Поскольку, что делать в ином случае, он совершенно не представлял. Отец относился к матери с подчеркнутым уважением и любовью и полностью ей доверял. Так что у Виктора не было никакого опыта в отношении того, как быть, если твое доверие обманывают. Вот он до последнего и держался за надежду.

Все рухнуло на исходе зимы. В тот вечер Виктор несколько задержался. Второй экспедитор, Семеныч, ушел в запой, поэтому им с Антоном пришлось крутиться за двоих. Но это было как-то уже привычно. Семеныч уходил в запой с завидной регулярностью – каждые два месяца. На вопрос Виктора, почему Антон его до сих пор не уволил, тот философски пожимал плечами и говорил: «Зато не ворует. – А затем добавлял: – Наш человек в основной своей массе на работе надрываться не привык. А другого у нас с тобой нет. Так что будем работать с тем, кто есть. Потому как если выгнать, скажем, Семеныча, то что ждать от того, кто придет ему на смену, я даже представить боюсь. Уж можешь мне поверить, я многих перепробовал». Так что в тот вечер Виктору пришлось собирать выручку и составлять заказ помимо своих еще и на трех точках Семеныча. Заехать в офис, чтобы сдать выручку, он уже не успевал, поэтому, когда подъехал к гаражу, его карманы прямо-таки раздувались от денег. Но, в общем, так случалось не в первый раз, и Виктор не шибко волновался…

Трое подошли, когда он закрывал ворота гаража.

– Эй, пацан, закурить не найдется?..

Врасплох его не застали. Виктор качнулся влево, перехватил опускающуюся руку с железным прутом и дернул противника на себя, перемещая его между собой и остальными двумя нападавшими. Он еще даже успел провести несколько ударов и пару болевых, результатом одного из которых стал хруст и дикий вопль одного из нападавших, но потом его, несмотря на все его разряды и подготовку, все-таки завалили. Это в кино крутой спортсмен легко расправляется с толпой противников, а в жизни все иначе. В спорте ты, как правило, дерешься только с одним противником и в свалке подсознательно тоже строишь свою тактику как тактику одиночного поединка. На чем тебя и подлавливают. Да и нападающие, как правило, не дохляки и тоже имеют кое-какую подготовку. Иначе бы не лезли в драку. Так что все закончилось вполне закономерно.

Очнулся он часа через два. Точно сказать было сложно, поскольку часы тоже исчезли. Как добрался до дома – помнил смутно. Нина с причитаниями мыла ему лицо, раздувшееся от синяков, и как-то слишком уж заботливо охала.

Антон понял все, когда Виктор появился на работе. Грустно буркнул:

– Сколько взяли-то?

– Почти пять миллионов.

– Эх, ё…

– Я отдам, – угрюмо произнес Виктор.

– Молчи уж, отдавала, – махнул рукой Антон. – А ты никому не говорил, что вечером у тебя будет много денег?

– Ну кому говорить-то? – буркнул Виктор. А сердце болезненно сжалось. Потому что в обед на работу звонила Нина, просила прийти пораньше – мол, она уже дома, мама ушла и с Сонькой сидеть некому, а ей надо сбегать «к Марине». Он ответил ей, что не сможет, потому как Семеныч в загуле и ему придется обслуживать еще и его точки. Нина, которая в последнее время довольно живо интересовалась его работой и была в курсе загулов Семеныча, неожиданно добродушно буркнула: «И чего вы с ним нянчитесь?..» – и бросила трубку.

Вечером он пришел домой намного раньше – Антон отправил его домой, лечиться. Когда Виктор вошел, Нина вертелась перед зеркалом в новой каракулевой шубке и новых сапожках. Увидев его, она растерялась:

– Витя… а что ты так рано?

– Да так… Антон отпустил.

– А-а, – протянула Нина и тут же защебетала: – А это мне Марина дала поносить. Ей мало́, а в магазине обратно не принимают. Вот она и…

Виктор кивнул и проскользнул в ванную, чтобы не слышать, как жена громоздит одну ложь на другую…

Следующие несколько дней он провел как в тумане. В голове попеременно бились две мысли, одна – «Как она могла?», а вторая – «А может быть…». И когда это раздвоение стало абсолютно невыносимым, он решился.

Тем вечером он пришел домой довольно рано. Аккуратно поставил в комнате свой старый, потрепанный дипломат и весомо произнес:

– Не трогай, здесь деньги.

– Деньги? – живо откликнулась Нина.

– Да, завтра едем с Антоном за крупной партией товара. Я с утра заезжаю за ним и…

Нина покачала головой:

– А почему он отдал их тебе?

– А его с обеда не было. Так что я собрал выручку со всех точек и еще в долг дали, вот и… – Он утвердительно качнул головой и отправился в ванную мыть руки.

Включив воду, Виктор прислушался. Тихо дзинькнул телефон, затем послышался взволнованный шепот жены. Виктор помрачнел. Он до самого последнего надеялся на чудо…

Когда он вышел из ванной, ужин уже стоял на столе. А Нина сидела напротив и смотрела на него этаким умильным, но затаенно-насмешливым взором…

Они встретили его, когда он подходил к гаражу. На этот раз их было четверо. Они профессионально взяли его «в коробочку», а старший сказал:

– Ты вот что, парень, не слишком ручками-то маши, а то и грохнуть можем, – и продемонстрировал ствол.

Виктор молча остановился. Значит, он крепко поломал тех троих, если на этот раз прислали четверых, да еще и со стволом.

– Чего надо?

– Дипломатик свой отдай, – ласково попросил старший.

Виктор усмехнулся.

– Да берите! – Он швырнул свой дипломат под ноги старшему и, пожав плечами, небрежно бросил: – Не представляю, зачем вам старый дипломат, набитый не менее старыми газетами.

– Какими газетами? – удивленно промычал кто-то из четверых.

– Такими, – хмыкнул Виктор. – Да вы откройте, посмотрите…

– А деньги где? – ошеломленно спросил старший, ковыряясь в распахнутом дипломате.

– А не было никаких денег, – вздохнул Виктор, – это я просто вашего информатора тестировал. Проверял, так сказать, – он или не он.

Все четверо переглянулись. Потом старший аккуратно захлопнул дипломат, выпрямился и недобро сверкнул глазом:

– А если мы тебя обыщем?

– А вот этого не дам, – твердо ответил Виктор, – лучше уж сразу стреляй. Только зря всё Я же говорю – денег нет. И не было.

Они вновь переглянулись, и старший покачал головой:

– Да ты хитрец, парень.

– Да уж пришлось, – буркнул Виктор.

– Да уж, – согласился старший, – только знаешь, я тебе не завидую. – С этими словами он кивнул остальным, и они неторопливо двинулись в сторону.

– Я себе тоже, – тяжело вздохнув, пробормотал Виктор…

Когда он вечером вернулся домой, Нины не было. Он раскрыл шкаф. Вешалки, на которых висела ее одежда, были пусты. На кухне также было пусто. И в ванной. Она забрала не только стиральную машинку, которую им подарили на свадьбу его родители, но и практически все мыло, шампуни и полотенца. То же оказалось и с постельным бельем. Виктор грустно усмехнулся.

Зазвонил телефон. Виктор вернулся в прихожую и снял трубку.

– Витя, – послышался из трубки обеспокоенный голос матери, – что случилось? Нина заехала ко мне, завезла Сонечку и сказала, что вынуждена срочно уехать. Что между вами произошло?

Виктор снова усмехнулся:

– Да ничего, мам, ничего серьезного. Скорее наоборот, исправляем прежние ошибки…