Читать книгу «Таматарха. На службе у Изгоя» онлайн полностью📖 — Романа Злотникова — MyBook.
image

Второй раз княжество вписало себя в историю при Ростиславе Владимировиче, внуке Ярослава Мудрого, чью вотчину – Новгород – незаконно отобрали дядья-триумвиры[27]. Бросив открытый вызов триумвирату, Ростислав стал первым русским князем-изгоем и силой забрал Тмутаракань у двоюродного брата Глеба Святославича. После чего князь утвердился на Кавказе, обложив данью соседние племена и опираясь на поддержку все тех же воинственных касогов. Ростислав был сильным правителем, пользовался любовью подданных и имел большое влияние в византийском[28] Крыму – по крайней мере, греки Херсона[29] всерьез хотели перейти под руку русского князя. В свою очередь, это побудило византийского катепана – военачальника и правителя фемы (провинции) – отравить Ростислава.

– И в чем заключаются основные цели вашего проекта?

Андрей замешкался с ответом всего на пару секунд, слегка разволновавшись перед финальной частью доклада, но быстро взял себя в руки. Указав на инфопанель, отразившую подробную карту Северного Кавказа, Крыма, кубанских и донских степей, а также юга Киевской Руси середины одиннадцатого века, курсант принялся четко рапортовать:

– Ни до, ни после Ростислава Владимировича никто из тмутараканских князей не пытался строить государство в своем владении. В лучшем случае они лишь использовали ресурс княжества для борьбы за киевский или черниговский престол, к которому и тяготела в свое время причерноморская фема. Но Ростислав Владимирович был князем иного толка – первый Рюрикович-изгой, он не мог рассчитывать на независимый удел на Руси, и в то же время ему вряд ли хватило бы сил побиться за Киев. Он был вынужден вложить себя, свою энергию, силу и разум в процветание завоеванного удела, отрезанного от Руси половецким нашествием. И судя по тому, что херсонские греки желали перейти в его подданство, князь преуспел на этой ниве. Потому первоочередной задачей является спасение Ростислава Владимировича при попытке катепана отравить его. Но покушения возможны и в будущем, в Средние века ромеи вовсю травили своих политических противников, кроме того, они могли подослать и наемных убийц, что, впрочем, возможно ожидать и от русских врагов князя.

Вторая задача заключается в утверждении династии Ростислава на Кавказе. В первую очередь для этого необходимо заключить ряд династических браков с аланскими и, возможно, касожскими вождями. У князя было трое сыновей, Рюрик, Володарь и Василько, семью изгнали из Тмутаракани после смерти отца, когда дети были еще малышами. Но если князь доживет до их совершеннолетия и сумеет заключить брачные союзы, то попытка сместить династию Ростиславичей натолкнется на стойкое сопротивление союзников семьи и ее местных вассалов.

Третья задача – это развитие Тмутараканского княжества. Развратная византийская верхушка середины одиннадцатого столетия погрязла в интригах, с востока началось вторжение сельджуков, а окраины империи задавили поборами. В подобных условиях переход Херсона под руку Ростислава Владимировича был вполне реален. Кроме того, в этот же исторический период важнейшие русские анклавы оказались отрезаны от метрополии половецким нашествием. Куманы заполонили донские, волжские и днепровские степи, вытеснив торков и печенегов, после чего вторглись на Русь и в тысяча шестьдесят восьмом году разбили войско триумвирата в битве при Альте. Правда, уже в схватке при Снове Святослав Ярославич разгромил половцев, но Белая Вежа, сильнейшая донская крепость, и Олешье, порт, контролирующий судоходство по Днепру и выход в Черное море, оказались в изоляции. Соответственно, имея соседом сильное прорусское государство-княжество, логично предположить, что анклавы перешли бы под его власть. Думаю, что держава Ростислава Владимировича еще при жизни князя вполне могла включить в себя и весь Крым, и южное Приднепровье, и кубанские степи вдоль восточного берега Азовского моря, а также русские земли в низовьях Дона с крепостью Белая Вежа.

– Хорошо, воплощение подобного проекта вполне реально. Но пока не совсем понятно, с какой целью создавать южную прорусскую державу в Причерноморье, сделав ее при этом враждебной Киевской Руси.

– Не враждебной, вовсе нет. – Андрей позволил себе поправить среднего из тройки экзаменаторов профессора, после чего вполне спокойно продолжил: – На протяжении всей истории Тмутараканское княжество неизменно превращалось в место ссылки для князей-изгоев, стремящихся заполучить собственные вотчины на севере, в метрополии. Феодальную раздробленность на Руси в одиннадцатом веке вряд ли возможно преодолеть, князья будут бороться между собой вплоть до монгольского нашествия, но Тмутаракань получит свой правящий независимый род. И я уверен, что при разумном правлении княжество сумеет выстоять под ударами Батыя, по крайней мере, наверняка можно утверждать, что войско Джебе и Субедея[30] будет точно разбито на Кавказе в тысяча двести двадцать втором году. С этой целью четвертой основной задачей становится «программирование» развития княжества на будущее противостояние монголам. Скажем, слияние с Аланским царством посредством династических браков, перекрытие Дербентского прохода и Дарьяльского ущелья сильными крепостями, реконструкция хазарских замков по Дону[31] и более широкое расселение русских в плодородных донских степях, чем это было в истории. Это, в свою очередь, позволит создать регулярную латную конницу наподобие панцирной кавалерии аланов и легкую наподобие половецкой – другими словами, создать армию, способную на равных противостоять будущей монгольской. Наконец, посредством «прозорливых» предсказаний, фольклора утвердить в княжестве пророческую историю о будущем нашествии с востока сильнейшего врага.

Окончив речь, Андрей едва слышно выдохнул, ощущая себя выжатым как лимон. Профессора же коротко переговорили, после чего сидевший справа экзаменатор, проявивший к курсанту несколько большее радушие, уже открыто, располагающе ему улыбнулся:

– Поздравляю! Вы сумели нас заинтересовать своим проектом, приняты!

Три недели приготовлений, сводившихся в основном к контрольным медицинским обследованиям и переходу на строгую диету (весь следующий год тело будет питаться одной лишь глюкозой), а также прощанию с родными, пролетели как один миг. И вот настал решающий день.

С утра Андрей позвонил родителям. Общение получилось скомканным, Карцов остро переживал будущее расставание, но не подавал виду. Мама же не могла сдержать чувств, что-то причитала, отец оставался холодно сдержан, но ощущалось, что и он сильно волнуется. Одним словом, сказав, что очень их любит, Андрей отключил телефон – кроме родителей, курсанту больше не с кем было прощаться. Катя – эффектная длинноногая блондинка из хорошей семьи – предложила расстаться, как только узнала, что ее молодой человек прошел конкурс в «Погружение». Девушка решила, что год с лишним разлуки (после окончания программы полагается как минимум три месяца реабилитации) слишком сильное испытание для их только-только начавшегося романа. Андрей в принципе был не против: в глубине души он уже понял, что это не его вторая половинка, что он не готов провести с Катей всю свою жизнь. Ну а раз так, то нечего и переживать!

Но на самом деле он все же немного переживал.

Прощание не принесло желанного спокойствия, и чем ближе был старт погружения в капсуле, тем сильнее становилось волнение. Легкий такой мандраж, когда виду вроде не подаешь, но наигранная веселость и бесконечный поток не сильно смешных шуток выдают твое истинное состояние.

– Андрей Карцов! Проходите!

«Ну вот и все», – пронеслось в голове молодого человека, и он покинул комнату ожидания, следуя за сотрудником научно-исследовательского центра. Он уже был здесь, когда представлял свой проект экзаменаторам, и позже, проходя бесконечные медицинские и психологические тесты. Но в святая святых – непосредственно в блок с капсулой – еще ни разу не входил. Карцов успел испытать в корпусе «Погружения» надежду, радость, усталость и уже даже немного привык к нейтрально серым коридорам с мерцающими голубыми указателями на стенах – а теперь будто бы оказался здесь впервые.

Перед дверью с табличкой «Вход воспрещен!» Андрей глубоко и тяжело вздохнул: ему предстояло пролежать в состоянии комы год только по земному исчислению, а ведь сознание проведет в виртуальном мире в полтора раза больше лет, чем он прожил, – и, кажется, в полной мере он осознал это только сейчас.

«Ну это если повезет». – Странно, что эта мысль придала курсанту уверенности в себе. Дверь открылась, и в испытательный бокс капсулы Карцов зашел с улыбкой на губах.

– Проходите, раздевайтесь.

Миловидная брюнетка вежливо, но в то же время без какого-то особенного участия пригласила Андрея пройти за специально отведенную ширму. Тем не менее присутствие привлекательной девушки приподняло настроение молодому человеку, и последние мгновения перед погружением он провел, рисуясь перед незнакомкой, как бы невзначай играя мускулами спортивного, без единого капли жира тела. Сотрудница не реагировала на нелепые попытки курсанта привлечь к себе внимание, но, как показалось Карцову, в ее глазах все же мелькнула тень интереса.

– Пожалуйста, ложитесь.

Сердце Андрея ударило с перебоем, но он, конечно, не подал виду. Капсула – белое ложе с высокими бортами и мягкими стенками – всегда изготавливалась индивидуально, под физические параметры каждого участника проекта. И все же, когда Карцов опустился в нее, он не мог не удивиться, как удобно в ней лежать. Правда, поначалу ему было несколько некомфортно из-за прохлады, но холодным ложе оставалось только до момента погружения – после капсула стабильно поддерживала нормальную температуру человеческого тела.

– Пожалуйста, расслабьтесь. Сейчас заработает аппаратура погружения.

Брюнетка легонько коснулась руки Андрея, и ему показалось, что прикосновение было несколько более нежным и теплым, чем того требовал протокол. Но тут же в позвоночник вошла первая игла с анестезией, расслабляющей тело и быстро погружающей сознание в сон. Карцов вздрогнул от резкой боли, однако в следующую секунду почувствовал облегчение, а после сильное желание спать. Брюнетка и еще один научный сотрудник принялись быстро присоединять к голове курсанта какие-то присоски, подключать оборудование капсулы, завязанное уже непосредственно на искусственный интеллект. Вскоре девушка негромко обратилась к сидящему за модульным компьютером сотруднику:

– Готово.

Мужчина средних лет коротко кивнул:

– Пробный разряд!

Андрея слегка тряхнуло электрическим разрядом, умная аппаратура тут же впрыснула в его вены медицинский раствор. Карцов неожиданно остро почувствовал острый холод под спиной, а свет с потолка необычно резко ударил по глазам. Научные сотрудники что-то говорили, но до курсанта уже не доходил смысл сказанного…

А в следующий миг все изменилось, на Андрея обрушился каскад новых ощущений: тяжесть кольчуги на плечах и боль в перенапряженных мышцах левой руки, держащей щит над головой. В ноздри шибанул густой запах свежей человеческой крови. Сделав по инерции еще один шаг, курсант едва не закричал – столь сильно отозвалась порезанная мякоть левого бедра.

Через мгновение он пришел в себя в боксе, судорожно дыша. От прежней слабости и сонливости не осталось и следа.

– Соединение очень сильное, более девяноста пяти процентов! Рвать больше нельзя! – Карцов отчетливо разобрал тревожный вскрик понравившейся ему девушки.

Между тем сидящий за компьютером сотрудник удовлетворенно кивнул и, запуская полный режим работы комплекса, азартно вскрикнул:

– Синхронизация!!!

Андрей пришел в себя замершим над молодым парнем с мечом в руке. Он оторопело уставился на повергнутого наземь русобородого дружинника с расширенными от страха глазами – а в следующий миг голова Карцова будто взорвалась от боли. Перед глазами все вспыхнуло, и сознание молодого человека провалилось в спасительное небытие…