Цитаты из книги «Генерал-адмирал»

Те одноногие или полупарализованные инвалиды, которые катаются на лыжах, играют в баскетбол и, разъезжая по всему миру, завоевывают кучу медалей на параолимпийских играх, отличаются от точно таких же одноногих и полупарализованных, которые годами не покидают свои квартиры, гния в них и всем своим видом демонстрируя, как жестока и несправедлива к ним жизнь, только одним – первые сказали себе: «Я это смогу», а вторые – «Я человек конченый»…

Пусть пока смутная и неясная, но от мысли до греха долго ли…

Будь он обычным человеком – волен был бы принимать решение самостоятельно. Каждый имеет право приобретать опыт любыми путями. Но моему племяннику, чтобы получить возможность приобрести этот опыт, пришлось бы пожертвовать слишком многим – семьей, страной, короной. И если этот опыт окажется-таки негативным – столь великие жертвы его сломают. Равнодушно дать ему заплатить такую цену я просто не мог…

Пойми, племянник, есть женщины, которые служат нам, мужчинам, опорой, делают нас сильнее. Они бывают красивыми и не очень, добрыми или суровыми, нежными или сдержанными. Но рядом с ними нам всегда тепло, и мы чувствуем, что мы – дома. А есть другие. В принципе, они тоже могут сделать нас сильнее. Если не сломают. Они дики, необузданны, своенравны и могут заставить кровь закипеть в наших жилах, но при этом они требуют для себя всего мужчину. Целиком. Совсем. Не оставляя ни кусочка его ни долгу, ни чести, ни семье, ни

Бедный мальчик… Как много молодых людей влюбляются не в настоящих, живых женщин, а в тот образ, который они создали в своем распаленном мечтами и гормонами мозгу. И как горько они потом разочаровываются в предметах своих страстей! Впрочем, в оставленном мною веке этот период приходится лет на тринадцать – пятнадцать, но в нынешнем времени он, пожалуй, соответствовал

Я в его глазах был этаким связующим звеном с предметом его страсти. И особенно не мешал – опыт такой сумасшедшей влюбленности, приобретенный в нужном возрасте, очень полезен и позволяет в зрелые годы избежать многих глупостей…

То есть главным для всех господ ученых станет не продвижение чистой науки, а создание промышленных образцов и технологий, пригодных для

Пусть следят за порядком, но едят с руки у компании.

взглядом. – Но есть и другой путь – не делить, а множить. Ну вот представьте, ежели, скажем, в том же пятнадцатом веке у нас в России попытались бы все взять и поделить. Чего делить-то было? Бедный крестьянин жил в полуземляной курной избе, носил домотканину, а то и вообще одежку из вываренной хвои, имел полудохлую лошаденку. Если была овца, он уже считался зажиточным, а при корове – так вообще богачом. Дворянин был таким же нищим, разве что носил не домотканый армяк, а тегиляй да еще саблю имел плохонькую. «Взять» можно было только у зажиточных бояр, коих насчитывалось дай бог один на тысячу. Но даже если их вроде как немалое добро по всем раскинуть, вышло бы по одной рубахе на брата да по пяти копеек на семью. И как скоро они кончились бы?

Несправедливость – это плохо. И с ней стоит бороться. Но каким путем?.. Один – взять то, что есть, и поделить заново, по справедливости. Вот только как ее определить, настоящую и полную справедливость? Ведь я-то, например, уверен, что я достоин большего, а Никша обойдется – он криворукий, за ним через раз все переделывать приходится. А Никша думает наоборот – и у него своя правда. Он хоть и криворукий, а сильный, и ежели что поднять и перенести, так всегда его зовут. А кто-нибудь третий скажет: я ж на вас, охломонов, еще и готовлю, мне бо́льшая доля. Так до драки дойдет! И будем все драться до тех пор, пока не найдется кто-нибудь самый сильный и не прекратит свару, в